Ледяной свидетель (сборник)
Шрифт:
– Вчера было совершено нападение на полковника МВД Льва Гурова, с которым у вас, многоуважаемая Олеся, была назначена встреча, на которую вы, кстати, не явились. И вам придется постараться объяснить, каким образом получилось так, что за полковником следили во время этой встречи, о которой, кроме вас, никто не знал, – произнес Крячко, исподлобья глядя на Олесю.
– А может быть, он сам кому-то рассказал? – с надеждой в голосе спросила Олеся, но недобрый взгляд Крячко тут же убил эту надежду.
– Где вы были
– В салоне Ангелины. Это ясновидящая.
– Угу. Вы говорили ей о звонке?
– Я… Нет, не говорила. Я же вообще не знала, что это звонит полковник полиции! Я просто сказала, что появился человек, который может рассказать мне о судьбе Вячеслава. Это мой жених, он пропал, понимаете, и Ангелина взялась помочь. А… – Олеся вдруг прикусила губу. – А почему о нем хотел поговорить со мной полковник полиции? При чем тут полиция?
В других обстоятельствах Станислав Крячко, вероятно, и проявил бы чуткость, но сейчас он просто проговорил:
– Потому что ваш жених найден мертвым. Он был убит почти три месяца назад.
И тут же пожалел о том, что сказал, потому что Олеся вдруг сильно побледнела, отшатнулась, взглянула на Крячко безумными глазами и, опустившись прямо в прихожей на пол, разрыдалась, уронив голову на руки.
– Эй, эй. – Крячко похлопал девушку по плечу. – Ладно, ладно, поднимайся! Валерьянка есть у тебя?
Олеся ничего не ответила на это, продолжая рыдать. При этом била себя в грудь и повторяла, что это она виновата во всем. Крячко топтался рядом, не зная, что делать. Он гораздо лучше ориентировался, когда приходилось иметь дело с физическим противостоянием. При виде же женских слез, а особенно истерик, он попросту терялся.
Продолжая топтаться на месте и говоря какие-то успокаивающие слова, Крячко вдруг различил брошенную Олесей сквозь рыдания фразу:
– Это я его убила! Я! Я все испортила!
– Опа! Интересный расклад. Ну-ка, красавица, поднимайся и поедем со мной. Там все подробно и расскажешь – как убила, когда и почему. Ну, давай, давай, – сгреб он бьющуюся в истерике Олесю, накинул на нее первую попавшуюся на вешалке куртку, помог надеть сапоги и повел к двери.
При этом он был начеку, поскольку остерегался возможной попытки к бегству со стороны Олеси. Ему не раз доводилось присутствовать при симуляции истерик, когда задержанные, усыпив бдительность оперативника, просто сбегали. Но Олеся не пыталась никуда сбежать, и истерика ее, кажется, была настоящей. Она сидела, дрожа, на сиденье рядом с водительским, к которому Крячко на всякий случай приковал ее наручником – больше для того, чтобы она перестала колотить себя руками в грудь.
Ерзая на сиденье и чувствуя себя крайне неуютно, он прибавил газу и на полной скорости помчался к РОВД. Одновременно позвонил Гурову и сообщил, что ждет
Гуров же тем временем дождался, когда из кабинета Ангелины вышла, обдав его шлейфом не самых дорогих духов, женщина лет пятидесяти, после чего зашел сам. Ясновидящая была не первой молодости, в жгуче-черном парике, с какими-то жуткими перстнями в пауках и скорпионах, унизывавшими ее полноватые пальцы.
В антураже «кабинета ведуньи» царила гремучая смесь православия, язычества и откровенного оккультизма. Репродукции икон, восковые свечи, зеркала в черных лентах, узелки с какими-то пряными травами, развешанные по углам, пожухлые цветы, огромное блюдо с водой, колода карт, надписи на стенах на непонятном языке… Гурову хватило одного взгляда на все это, чтобы понять, что представляет собой эта «ведунья». Впрочем, он и до визита сюда был уверен, что имеет дело с обыкновенной шарлатанкой, коих пруд пруди как в столице, так и далеко за ее пределами.
– Добрый вечер, добрый вечер, – томным голосом начала Ангелина, следя за Гуровым темно-карими глазами в сеточках глубоких морщин. – Вижу, что привело тебя ко мне, вижу. – И принялась совершать пассы руками перед лицом полковника.
– Неужели? – усмехнулся Гуров, присаживаясь на стул. – Ну, так расскажи!
– Женщину вижу, – уверенно произнесла Ангелина, еще интенсивнее принимаясь водить руками и рискуя задеть Гурова по лицу. – Проблемы у тебя из-за нее. Вижу, что могу решить эту проблему. Беде твоей помочь можно. Всего несколько обрядов провести нужно, несложных, и все будет в порядке.
– Не стоит так утруждаться, – решительно отвел руки ведуньи Лев. – Насчет женщины вы не ошиблись.
– Дорогой мой! – снисходительно усмехнулась Ангелина. – Я никогда не ошибаюсь!
– Вот и отлично. Я, вообще-то, тоже ошибаться не привык, поэтому не сомневаюсь, что вы мне расскажете все об интересующей меня женщине. Зовут ее Олеся Юрьева. И вчера она у вас была.
– Так ты и есть ее жених, что ли? – бросив на Гурова настороженный взгляд, недоверчиво спросила Ангелина.
– А говорите, что никогда не ошибаетесь. Увы, для жениха я староват, – улыбнулся он, – но Олеся меня очень интересует в другом качестве.
– Извини, дорогой, но ничего сообщить тебе не могу, – заявила ведунья. – Тайна это, ты и сам понимать должен. Личная тайна клиента, раскрыть ее не могу. Так что с этим ты ошибся.
– А я вот так не думаю. И чтобы не быть голословным и не тратить время впустую… – Гуров достал из кармана удостоверение и положил перед Ангелиной в раскрытом виде.
Та поджала губы и, подавив вздох, заговорила уже нормальным голосом, без замогильных интонаций:
– У меня все чисто, товарищ полковник. Все налоги плачу, лицензию имею, так что ничего не нарушаю. Можете проверить.