Ледяные крылья
Шрифт:
Хафал взрывается хохотом.
– Попалась, дура! И на твой язык есть задница, ха-ха!
– Да пошел ты, дерьмо с хвостом!
– кричит Велира обиженно, затем вдруг тоже начинает смеяться.
Вскоре облачка пыли опять разгоняются тренировочными ударами, Велира и Хафал соревнуются, у кого лучше, но без горячей агрессии, иногда демон даже снисходит до скупой похвалы, мол, ничего так, для девки сойдет, если бы он, великий Хафал, был тяжело ранен, были бы шансы победить. Совсем крохотные... Велира в долгу не остается, хвалит внушительную силу демона: если бы двигался не со скоростью черепахи, то убил бы одним махом. Порой обмен колкостями перетекает в
– Разорву этого ледяного червяка Эгорда!
– смакует слова Хафал. Кулачищи со свистом наносят прямые удары.
– Как отец, великий Зарах, разорвал его дружка Витора! Там, в небытие, отец почувствует смерть врага, будет доволен!
Ноги толкают, обрушиваются вперед с мощью, по тюрьме разносится дрожь.
– Потом скручу эту небесную шлюху Леарит, отымею так, что будет молить о смерти, и сожру до последней косточки, рррраааа! Оторву щупальца предателю Клессе, этот петух посмел напасть со спины! Засуну жало в клюв, пробью ничтожные птичьи мозги, черепушка во все стороны брызнет!
Но смертоноснее всего разит хвост. Колет быстро, а с разворота подобен волне, разбросала бы отряд людей, хвостовые атаки далекие, размашистые, задевают чары на стенах и прутьях, камера надрывается электричеством, пульсирует, мерцает, как сердце, оплетенное белоснежными жилами.
– А на десерт продырявлю твоего папашу, девка!
– Не вздумай!
– рявкает Велира.
– С другими делай, что хочешь, а отца не тронь! Он мой!
Разбойница демону не уступает, недостаток силы восполняется скоростью, руки бросаются как змеи, ноги выписывают ураганные петли, головокружительные прыжки через голову делают волосы похожими на толстый черный кнут, очерчивает в воздухе полумесяцы, иногда удары звучат о стены, трескучих разрядов Велира не боится, боль скрывает...
– Переломаю этому пьянице все кости! Будет корчиться, кататься по земле, скулить!..
Удары быстрее, руки мелькают, сливаются в узкий прозрачный веер.
– А я!.. Буду!.. Бить!.. Ломать!..
Серию венчает сокрушительный удар ногой по полу, словно палач обрушил топор, камешки подпрыгивают как распуганные кузнечики, разносится серая волна пыли, ее пухлые края вминаются в стены и решетку, вспыхивают, осыпается пепел. Велира села на шпагат, нога, что впереди, сгибается в колене, девушка изящно подпрыгивает, приземляется бесшумной пантерой. Но тут же оседает на колени, кулачки упираются в плиты, дыхание тяжелое, с кончиков подбородка и носа капает, взгляд спрятан в тени черных витиеватых занавесов.
– Пущу кишки... За то, что бросил меня и маму...
Хафал бродит по камере, могучая фигура и хвост обозначены тусклыми отблесками хитиновых пластин, зеленый огонь глаз яркий, сочный, глазные линии четкие, демон изучает Велиру. Оскаленные челюсти блестят слюной, белой эмалью, жвала разведены широко, можно считать улыбкой.
– А ты мне нравишься, девка. Или как там тебя... Велира! Так и быть, твоего жалкого папашу дарю тебе, можешь делать из него любой фарш, даже интересно глянуть, что выйдет, ха-ха! А я прикончу кого-нибудь другого. Здесь вроде бы ошивается один из этих, которые лижут задницы богам... Старший жрец! Что значит, лижет старательнее других, ха-ха! Вот его и истыкаю жалом, яд девать некуда.
Хвост делает резкий взмах, с темной острой дужки на ядовитой железе срываются крупные горошины, на полу звучно отпечатывается шеренга зеленых клякс, с шипением взвиваются дымные змейки, зелень исчезает, обнажает маленькие кратеры, поверхность ямок безобразная.
Хафал встает напротив Велиры, грудь выпячивается.
– Ну, чего не благодаришь, не говоришь, какой щедрый?
Разбойницы фыркает.
Колени и кулаки от пола отрываются, спина вновь прямая, локоны при повороте головы колышутся, лицо обращено к Хафалу.
– О, ты так щедр, великий Хафал, - говорит с издевкой.
– Так щедр, даже позволяешь дышать с тобой одним воздухом! Смердишь как помойный таракан, но рядом с твоей щедростью почти не чуется!
Демон, вопреки ожиданиям Эгорда, извергается не яростью, а хохотом, ручищи уперты в бока, зычные "ха!" вздувают и подбрасывают туловище, стряхивают с потолка крошки. Велира посмеивается.
Скоро вновь неспешно нарезают круги по камерам, конечности машут, иногда в прыжках и разворотах, но похоже не на оттачивание приемов, а на разминку, чтобы кровь не застаивалась. По ходу травят пошлые анекдоты. После каждого обоих сотрясает смех, Эгорд, к своему стыду, иногда тоже не может удержаться, прыскает, губы вжимаются друг в друга, стараясь не размыкаться, но смех выходит носом, воин-маг чуть не решил срастить губы инеем, а уши закупорить льдом, слишком уж распустился, заслушался. Хотя некоторые из этих шедевров грязного юмора рассказывал Тиморис, когда летели над океаном к логову Зараха, вот уж точно - дочь своего отца! А Велиру и Хафала несет, соревнуются, кто кого перепошлит, с каждым анекдотом кажется, ниже некуда, но буря хохота стихает, начинается следующий, и Эгорд убеждается, что далеко не знаток низов.
– Ну даешь, девка!
– восхищается Хафал.
– Надо запомнить!
– Твоей дырявой башкой только запоминать, - смеется Велира.
– У самой в башке дырка с языком! Засунуть бы туда чего-нибудь, ха-ха!
– Попробуй, если не жалко. Зубки у меня острые, щелк - и нечем будет перед бабами хвастать!
– Щелкать не захочешь, понравится!
– Ага, щщщас! Рискни!
– Рискнул бы, - демон кивает на прутья, - да железки мешают...
– Вечно тебе что-то мешает, то погода, то железки, только и можешь трепаться.
– Тебя бы, девка...
И началось. Очередной раунд ругательных единоборств. Светлые жрецы от таких речей сошли бы с ума, а эти двое, сидя на полу, перебрасываются отборной бранью со счастливыми рожами. На щеках Велиры даже сквозь смуглый оттенок проглядывается румянец, зубы сверкают в улыбке, а зеленое пламя в глазах демона пылает втрое ярче, хоть сухие ветки от них поджигай, зрачки мерцают звездами, хвост играет с собачьей радостью, только не веслом, а кольцами. Нормальным людям от их слов захотелось бы расплакаться, удавиться, но Велира и Хафал ругают друг друга страстно, будто не ругань, а ласки любовников...
Время пришло, думает Эгорд.
Утром Велира спит как убитая, Хафал подремывает...
В коридоре по обе стороны от решеток начинают расти метровой толщины стены белого льда, те дышат морозными хлопьями. Гудит сталь, решетки поднимаются, это сопровождается потрескиванием молний. Голова Велиры поднимается, сквозь сцепленные ресницы девушка пытается понять, что происходит, вид исчезающих прутьев и растущих стен льда заставляет веки распахнуться, воительница грациозно подскакивает. Хафал уже на ногах, хвост оживает, от его текучих петель исходит угроза, демон скалится, разводит челюсти, на фоне темной пасти очерчиваются клыки, цветом такие же, как ледяные стены. Те с треском упираются в потолок, о решетках напоминают лишь торчащие сверху стальные колья.