Легче перышка
Шрифт:
– Уничтожить наземную группировку! – выкрикнул вице-адмирал, теряя самообладание.
– Слишком рискованно. Если откроем люки, дроны нас достанут, – в ответ заявил капитан.
– Если не остановим «Танк», как только мы окажемся в пределах досягаемости его калибров, он нас сожжёт! Вы понимаете? Это «Танк»!
– ПВО нижних полусфер не повреждено! Переключить энергию на нижние турели! Приступайте! залп торпедой по готовности! – не обращая внимание на возражения, приказал командующий.
Нижние люки открылись. Дроны почувствовали, ринулись атаковать, нарвались на ожесточенное сопротивление. Взрывались, натыкаясь на снаряды. Корабль сотрясло, торпеда вышла из пускового контейнера, умчалась прочь. Второй раз выстрелить не удалось, дроны прорвались.
У днища авианесущего крейсера зажглась маленькая ослепительно яркая звезда, громадину высоко подбросило вверх, в апогее на мгновение все замерло. Затем посыпались вниз горящие внутренности, словно брюхо кашалота вспороли ножом. Но крейсер все еще держался, его двигатели работали. Выжившие, оправившись от шока, пришли в себя, боролись за жизнь своего могучего корабля. Авианосец накренился, теряя высоту, один за другим останавливались двигатели. Ракетный крейсер оценил обстановку, бросился защищать флагман, подставил свой борт под вражеский обстрел.
Артиллерийский фрегат вел огневую дуэль с нападающими превосходящими силами, с правого борта был объят огнем, в корпусе зияли четыре изрядные пробоины.
Далеко над землей поднялся огненный смерч, переросший в огромный черный гриб. Торпеда, выпущенная с авианосца, достигла цели. Боеголовка угодила в «Танк», пробила броню, взорвалась внутри, выворачивая наружу реактор. Ударной волной опрокинуло один из «Автоматронов». Его арсенал воспламенился, взрывом выжгло внутренности, остался лежать неподвижным, почерневшим, выгоревшим пустым панцирем. Третьему повезло, оторвало ногу, оплавило бок, он дымился, кое-как ковылял, покидая поле боя.
Воздушные силы противника наблюдали потерю весомой поддержки, поспешили выйти из сражения.
Авианосец падал. Падение ускорялось, вице-адмирал восседал в кресле, его лицо и голова были в крови, люди вокруг лежали на полу, половина операторов не подавали признаков жизни. Рубка имела удручающий вид: правая переборка исчезла, ее вырвало взрывом, части приборных стенок словно и не существовало. Корабль оглох и ослеп, но все же продолжал жить.
– Прошу Вас, Александр, отдайте приказ на эвакуацию! Умоляю, все кончено! – подал голос капитан.
Он сидел в неестественной позе, его нога заломилась в открытом переломе, с брючины выше колена острым пиком торчала бедренная кость, из раны хлестала кровь.
– Надеюсь, Петр Васильевич, Ваша просьба продиктована шоковым состоянием, иначе я вынужден был бы Вас арестовать и предать трибуналу! – ответил командующий.
Он поднял руку, у него отсутствовала левая кисть, в правой держал шприц с обезболивающим. Поморщился, воткнул иглу, на мгновение страдальчески закрыл глаза.
– Дежурный! – рявкнул он, в ответ никто не ответил. – Дежурный!
– Дежурный офицер мертв, – доложил стоящий на ногах военнослужащий весь в крови, пытаясь наладить приборы связи и оптического наблюдения.
– Представьтесь! – приказал вице-адмирал.
– Младший помощник, лейтенант службы дальней радиолокации Рейнер! – отрапортовал парень.
– Хорошо Рейнер, повышаю Вас до майора, назначаю дежурным вахтенным офицером по мостику, – громко произнес командующий, глянул на капитана, тот поник, потерял сознание, голова запрокинулась назад.
– Дайте мне связь с «Задирой», черт побери! – приказал новоявленному дежурному.
– Слушаюсь! – отрапортовал тот, бросился к приборам.
Парень обладал знаниями, вытирая рукавом наплывающую со лба кровь, переключал тумблеры, переподключал провода в разъемах, соединял на скрутки.
– Доложить обстановку! – запросил командующий.
– Запрос отклонен, не хватает данных, – не отвлекаясь, смело ответил парень.
Вице-адмирал понимающе кивнул. С пола поднялось еще пару человек, шатаясь, сразу приступили к работе.
– «Малахит»! Говорит капитан «Задиры», жду указаний! – раздалось в громкоговорителе в рубке.
– Связь установлена! – доложил новый дежурный.
– Говорит «Малахит». Доложите обстановку! – приказал вице-адмирал.
– Александр Викторович, Вы теряете высоту! Утрачена целостность корпуса, визуально реакторы целы, снаружи пожара не наблюдаю, – отозвался капитан «Задиры».
Командующий облегченно вздохнул. Капитан крейсера продолжал:
– Состояние «Задиры» удовлетворительное! Артиллерийский фрегат пока еще горит, но в воздухе держится уверенно, докладывают, пожар скоро устранят. Противник отступил, жду указаний.
– Олег, стабилизируйте нас, возьмите на троса, идем домой, – произнес командующий, откинулся в кресле.
Люди в рубке помогали раненым, капитану вкололи обезболивающее, остановили кровотечение. Новый дежурный отдавал приказы, переназначал служащих. Место рулевых опять заняли операторы, авианосец немного выправился, замедлил потерю высоты.
К авианосцу с правого бока, наиболее пострадавшего, приблизился крейсер. Согласовал скорость падения, выстрелил тросами с термическими наконечниками по всей длине авианосца. Тросы мгновенно приварились к корпусу. Взревели винты, «Задира» пошел вверх, троса натянулись, выпрямили подопечного, буквально над землей устранив потерю высоты.
– Сделано! – отчитался капитан крейсера. – Идем домой!
Но вице-адмирал его не слышал, потерял сознание.
– Что ты тут делаешь? – спокойно спросила Таня, когда зашла в рубку и застала алхимика.
– Я?
Алекс обернулся, у него был вороватый вид. До этого он склонился над экраном компьютера, внимательно изучал навигационную карту.
– Нет, я! – произнесла Татьяна, требуя вразумительных объяснений.
«Жужака» третий день летел на автопилоте, в рубке дежурили не очень рьяно, позволяя себе отлучки.