Легенда Клана 2. Рыцарь трущоб
Шрифт:
Выйдя из дома, я быстрым шагом направился в участок. Солнечный день понедельника, как бы тонко намекал на то, что выходные были безбожно просраны из-за бешенного японского отморозка. Хотя, чего уж там? Все оперативно постарались.
В гараже меня уже поджидала кучка вигилантов и помощников:
— Марк! Расскажи, как убил бодикадо?!
— Как ты это сделал?!
— А правда, что у него были навороченные доспехи, как в аниме?
— Марк, у тебя есть суперсила?!
Честно, сейчас мне не хотелось с ними разбираться, поэтому я ответил что-то невнятное, и направился в зону архива. Сперва ребята не отставали от меня, но выплывшая, словно «BMW» на перекрестке, Критика тут же спугнула их.
— Как здоровье? — нехотя спросила она, даже не посмотрев на меня.
— Более-менее. Говорят, ты приходила в госпиталь, чтобы добить меня? — усмехнувшись, произнес я.
— Да, было дело.
— Но я до сих пор живой.
— Жалко стало. Хотела спросить, как ты убил бодикадо. Узнаю и точно убью. И, это… — она подошла почти в плотную ко мне и тихо прошептала: — Как закончишь свои дела, приходи к своей развалюхе. Разговор есть.
— Хорошо. — со стороны выглядело, будто мы щебетали, словно влюбленные пташки, и как только Критика отошла, все парни, что стояли вокруг показали мне лайк. Тьфу ты!
Патрикеевич занимал должность главного архивариуса в нашем участке. Все вещдоки проходили строго через него. Очень повезло, что я человек добрый, поэтому уже неоднократно выручал старого коллекционера различными «плюшками». Теперь настал час расплаты!
Зайдя в Архив, я проверил, чтобы позади меня никого не было, и спустился к окошку. Выглядело место выдачи и приема очень забавно. Огромный металлический круг, больше похожий на срез железнодорожной цистерны, и малюсенькое оконце с решетками. Так и хотелось, чтобы кто-нибудь произнес таким хриплым голос знаменитое — «Ты бы ещё консервных банок насобирал!»
— Приветствую. — Патрикеевич, седовласый пухленький дядька в помятой рубашке, всегда добродушно улыбался, словно был рад видеть всех и каждого: — Зачем пожаловал, дружище?
— Вчера забегал Бальник. Брал одну бумажонку.
— Да… Было дело. — кивнул архивариус.
— Можешь положить на место? — я протянул пакет.
— Без проблем.
— Благодарю. И да… Пометки не ставь, что по данной улике были транши. Окей?
— Не переживай. Не поставлю! — кивнул Патрикеевич, и приняв бумажку, сразу же понес в хранилище.
Хороший мужик! Всё понимает без слов.
Следующим на очереди был заход в кабинет Дунаевской. Нужно взять задание, да уточнить по поводу актуальности рапорта про миссию в поезде.
— Здрасть… — я открыл дверь и заглянул внутрь: — Могу зайти?
— О! Конечно. — Женщина-Пила была сама на себя не похожа. При одном лишь взгляде на меня сразу же расцвела, как восточная лилия…
— Хотел уточнить по поводу заданий на сегодня. Есть что-нибудь?
— Дорогуша, Васильев распорядился, чтобы сегодня вы просто патрулировали город. А завтра надо будет проверить один адресок. Говорят, там незаконно выращивают чечевицу. — голос Дунаевской был максимально мягким и ласковым. А ещё она смотрела на меня, как лиса на кролика… Дичь, какая-то.
— Хорошо… — неуверенно ответил я: — А что насчёт рапорта по субботнему заданию? Что-то писать или не надо?
— Ничего не надо, Дорогуша. — мило улыбнулась она: — Не напрягайся.
— Ладно… Тогда я могу идти?
— Погоди. — Женщина-Пила вышла из-за стола, и приобняв меня за талию, проникновенно посмотрела в глаза: — Олеся всё рассказала… Да, я понимаю твои чувства, милый… Но прости. Я вынуждена отказать. Это невозможно… Моё сердце принадлежит другому. Но ты не огорчайся! Ты ещё молод… У тебя вся жизнь впереди.
— А… Эм… Ага… — я с полнейшим непониманием смотрел на Дунаевскую.
Получена ачивка: «Женщина, как вино…»
+ 3 000 к успеху у дам бальзаковского возраста
— Иди… Не мучай себя. Иди. — драматично оттолкнув меня, прошептала администраторша. ТВОЮ МАТЬ!!! Я не знаю, что произошло, но Критика будет отшлепана!
Кивнув, я поспешил выйти из кабинета, и чуть ли не бегом направился в сторону гаража. Эта красноволосая сучка уже поджидала меня в Волжанке.
— Я не понял. — остервенело хлопнув дверью, произнес я: — Какого черта происходит?! Что ты сказала Дунаевской?! Она вела себя, как типичная шлюха из конца девяностых годов!!!
— В смысле? Так ты же сам сказал, что влюблен в неё! Отец мне все мозги прокипятил, и сказал, что пока я не дам аргументированного ответа, почему не хочу быть с тобой — он не отстанет. А потом ты сказал по громкой связи, что хочешь расцеловать Пилу… Ну, я и подумала, что самым лучшим вариантом будет — соединить ваши одинокие сердца. Поговорив с Дунаевской, я узнала, что она не может ответить тебе взаимность. Она видит, как ты страдаешь, но не можешь с ней поговорить из-за страха быть отвергнутым. В общем, пошёл по звезде мой гениальный план… Но, ты это… Держись, там. Понимаю, быть отвергнутым тяжело. Но время лечит. Встретишь ещё кого-нибудь.
— Критика, ты что… ОХРЕНЕЛА?!?!?! Какой, к черту «встретишь кого-нибудь»?! Ещё раз… Я повторяю — ЕЩЁ ХОТЬ ОДИН РАЗ ты полезешь не в своё дело… Я клянусь — ты узнаешь, что такое ад на Земле! Тьфу… В смысле — на Марсе!
— А чего не так-то?
— Я Дунаевскую терпеть не могу… Это просто была шутка!!! Тупая твоя башка…
— С такими вещами не шутят, Сэведж. Как я и думала — ты всего лишь никчемная скотина, для которой любовь ничего не значит.
— Я тебя сейчас личиком об торпеду приложу. — тяжко выдохнув, я посмотрел на потолок. Спокойнее, Марк. Никто не рискнет распускать слухи о человеке, который голыми руками победил бодикадо… Никто ничего не скажет. Всё будет хорошо.
В общем, я был в таком состоянии, что даже забыл уточнить про Алису и какой-то там «лотос». Игнорировал любые слова Критики, и вообще мечтал, чтобы этот рабочий день поскорее закончился.
Чуть ли не пинком выгнав этого купидона-неудачника из Волжанки, я показал ей кулак, а затем направился в книжный салон. Так… Сейчас не до всех этих рабочих каламбуров! Если кто-то меня спалил, то нужно понять — как именно, и что делать дальше.
Книжный салон «Вега», расположенный по адресу Губермана 34… Я представлял себе нечто вроде небольшого антикварного магазинчика, а выяснилось, что это просто точка с электронными книгами. Над дверью висела музыка ветра с витиеватым узором, которая тут же ознаменовала моё прибытие протяжным звоном. Вокруг стояли стеллажи с прозрачными плитками из пластика.