Легенда о седьмой деве
Шрифт:
Мне на ум пришла неожиданная мысль: может, это был Сол с товарищами? Они встретились тут, чтобы обсудить дальнейшие действия. Очень подходящее место для сбора! Но они уже ушли. Я стала в кругу камней, размышляя о том, что будут делать дальше Сол и его товарищи. Внезапно я подумала о шести девах, а точнее, о седьмой, которая нетанцевала с ними в ту роковую ночь. Запертая, замурованная, обреченная на смерть!
Глупые, странные мысли. Но чего еще можно ожидать, когда стоишь в центре каменного кольца,
В ту ночь я не слышала, как пришел Джонни, — вероятно, уснула, поэтому у меня не было возможности поговорить с ним. Утром он встал поздно и уехал. Он поехал в Плимут и, скорее всего, пошел в свой клуб, где и провел весь день.
Позже мы выяснили, что он уехал из клуба около полуночи. Но домой он не явился. Утром я увидела, что его кровать в гардеробной осталась нетронутой. Весь день я ждала возвращения мужа, решив, что откладывать разговор больше нельзя.
На следующий вечер Джонни снова не приехал. И когда после его исчезновения прошли еще сутки, мы заподозрили, что с ним что-то случилось.
После расспросов выяснилось, что он уехал из клуба два дня назад. Сначала мы подумали, что кто-то, зная о крупном выигрыше Джонни, проследил за ним и ограбил. Но оказалось, что Джонни, наоборот, сильно проигрался и, когда уезжал, не имел при себе никаких денег.
Тогда были организованы поиски и начато следствие.
А когда прошла неделя и никаких следов Джонни так и не нашли, я осознала, что он действительно исчез.
Глава 7
Оставшись без мужа, я не могла назвать себя вдовой. Что же случилось с Джонни? Это тайна сбивала всех с толку, как и загадка смерти Джудит. Стараясь сохранять спокойствие, я сказала Карлиону, что его отец уехал на некоторое время. Это объяснение вполне удовлетворило мальчика. Он, по моим наблюдениям, никогда не был особенно сильно привязан к Джонни. Что касается меня, то я была готова к двум возможным сценариям: возвращению мужа или жизни без него.
Разговоры о немедленном открытии шахты прекратились. Я подозревала, что к ним вернутся позже. Мне дали небольшую передышку, принимая во внимание шок, который я испытала после исчезновения мужа.
Как это бывало раньше, со всеми своими проблемами я обратилась к бабушке. Она почти не вставала с постели, и мне было горько осознавать, что каждый раз, когда я ее навещала, она становится все слабее. Бабушка велела сесть у ее кровати и внимательно посмотрела на меня.
— Значит, теперь ты потеряла своего Джонни, — сказала она.
— Не знаю, бабушка. Может, он еще вернется.
— А ты этого хочешь, голубка моя?
Я промолчала, потому что никогда не могла обманывать бабушку.
— Ты не знаешь, что будет дальше, Керенза? Не похоже, чтобы это заставило другого брата вернуться, да?
Я кивнула.
— А дочка священника?
— Меллиора думает обо
Бабушка вздохнула.
— Да, решать придется старшему, — сказала она. — Если исчезновение брата не заставит его вернуться, то уже ничто не заставит.
— Поживем — увидим, бабушка.
Она чуть наклонилась и схватила меня за руку.
— Ты хочешь, чтобы твой муж вернулся, девочка моя? — Бабушка хотела получить ответ немедленно. Мне показалось, что она почему-то очень озабочена.
— Не знаю, — честно ответила я.
— Керенза, — после паузы произнесла бабушка, — ты помнишь… — Она перешла на шепот и еще крепче сжала мою руку. Я почувствовала, что она собирается рассказать мне что-то очень важное.
— Что, бабушка? — так же тихо спросила я.
— Я вот все думаю…
Она смежила веки и снова замолчала. Я пристально смотрела на нее. Ее губы беззвучно шевелились, словно она говорила сама с собой.
— Ты помнишь, — заговорила она наконец, — как я укладывала тебе волосы в узел и закалывала их гребнем с мантильей, которую подарил мне Педро?
— Да, бабушка. Я всегда буду хранить эти вещи. Я часто закалываю волосы гребнем и надеваю мантилью.
Бабушка откинулась на подушки. В ее глазах появилось озадаченное выражение.
— Педро было бы приятно взглянуть на свою внучку, — пробормотала она. Но я знала, что она совсем не это хотела сказать.
Мы с Меллиорой сидели в гостиной, как в прежние времена, когда вместе жили в доме священника. Мы обе чувствовали это и стали еще ближе.
— Пришла пора ожидания, Меллиора, — сказала я. — Но скоро жизнь изменится.
Она кивнула, и иголка в ее руках замерла. Она шила рубашку для Карлиона и, занятая шитьем, выглядела женственной и беспомощной.
— Вот уже много дней, как о Джонни ничего не слышно, — задумчиво продолжала я. — Как ты думаешь, когда они прекратят поиски?
— Не знаю. Скорее всего, его объявят пропавшим без вести — до тех пор, пока не узнают что-то новое.
— Что, по-твоему, с ним случилось, Меллиора?
Она не ответила.
— Его не очень-то жалуют в Сент-Ларнстоне, — сказала я. — Ты помнишь, как он злился в тот день, когда в него запустили камнем? Может, кто-то из жителей деревни убил его, потому что он не хотел открывать шахту? Вопрос ведь касается их жизни. Они знают, что я согласна открыть эту шахту.
— Ты…Керенза.
— Теперь я буду хозяйкой Эббаса… если только…
— Эббас принадлежит Джастину, Керенза… И всегда принадлежал ему.
— Но он уехал, и в его отсутствие всем управлял Джонни. А когда он вернется…
— Я не думаю, что он когда-нибудь вернется, — перебила меня Меллиора. — Я не говорила тебе этого прежде, но Джастин сейчас готовится принять важное решение. Он полагает, что останется в Италии и вступит в монашеский орден.