Легенда об Эльфийской Погибели
Шрифт:
– Ты и вправду бесстрашный.
– Я безмозглый, – проворчал он в ответ. – И как я мог подумать, что он на самом деле мне доверился? Я оказался лишь одним из полезных знакомств, что он так усердно заводил.
На мгновение обернувшись к основной массе гостей, я тут же поймал взгляд серо-зеленых глаз.
– Неважно, был ли это случай или расчет, – вздохнул я. – Лишь Богиня знает, к чему приведет та или иная встреча.
Глава 5
Торжество
– Госпожа, – заглянул я к ней. – Ваш экипаж скоро отправляется.
Девочка бросилась прочь, будто не желала со мной говорить. На мгновение я предположил, что, быть может, напугал ее, но все встало на свои места, когда на лестнице показалась рассерженная фигура ее матери. Позже я нашел ее уже на улице и, надев на очаровательные кудри ромашковый венок, пожелал доброго пути. Едва сдерживая слезы, юная госпожа не спускала глаз с беспощадно отдаляющегося замка, пока тот не скрылся из виду.
Собрания в королевской столовой стали столь же частыми, как и прежде, но количество регулярно присутствовавших на них гостей увеличилось как минимум втрое. Я не знал, сколько дней, недель или месяцев знатным гостям позволено оставаться в замке после торжества, и до определенного момента не обсуждал это даже с Кидо; в конце концов, я был точно таким же гостем. Шум за столом не стихал ни на мгновение и с каждым днем становился все более невыносимым; голоса сливались в ужасающую какофонию, не позволяя вычленить из потока речи ни единого слова. Менялось место за столом, вместе с ним – парад лиц напротив, и попытки их запомнить казались бесполезными. От места зависело лишь то, как сложно было наблюдать за теми, чье присутствие и поведение в самом деле меня волновали.
Некоторые из гостей были особенно болтливы. Меня расспрашивали о том, о чем при продумывании моей фальшивой жизни не помыслил бы даже Киан, – например, о том, бывали ли у моей матушки неудачные беременности, или о том, не случалось ли у отца расстройство желудка при виде крови. Я настолько привык врать, что даже не выражал удивления или возмущения, а когда кто-либо указывал на неуместность вопросов, лишь безразлично отмахивался.
– Ваши глаза зелены, словно молодой луг, – отметил сладкоголосый юноша после пристального взгляда длиною в вечность. Он был далеким родственником принца и, подобно Ханту, ничуть не стеснялся влезать в разговор.
– Подобный цвет – не редкость для Сайлетиса, – ответил за меня Рагна.
– Вы тоже из северных краев?
Я заинтересованно повернулся к магистру; его взгляд встретил меня свежестью весеннего луга.
– Был когда-то, – улыбнулся он.
– А как зелены ваши глаза, магистр! Точь-в-точь как
– Говорят, изумруды такого цвета есть лишь в одной короне, – не прекращая жевать, бросил герцог Фалкирк. – Очень редкие.
– И в какой же?
Стоило голосу Минервы прозвучать, как все прочие тут же замолкли. Гостей будто окатило волной; до меня долетели лишь капли, и все же я почувствовал, как язык потяжелел и приклеился к нёбу. Герцог продолжал причмокивать, поглощая огромный кусок дичи.
– Они зовут ее «нуду эрда», – не заметив странностей, ответил он. – Или «эрла», не помню. Вроде как ей когда-то владели эльфы в горах.
– Nuru elda, – вновь вмешался магистр. – Эльфийская Погибель.
Безупречное произношение Рагны ввело меня в замешательство, но все же не так, как познания герцога об истории здешних земель. Я слышал о nuru elda лишь дважды, и ни разу – ничего дельного; разговоров об истории этой короны сторонились, будто соприкосновение с ней заставляло душу говорящего черстветь и темнеть. Я не влезал в такие беседы – мне не казалось это важным или интересным, – к тому же ставить мудрость старших под сомнение едва ли виделось мне хорошей идеей.
– Изумруды, цветом походящие на глаза сэра Териата, говорите? – задумчиво протянула Минерва. – Они были бы мне к лицу.
– Как и все прочее, – вкрадчиво прошептал сидящий слева от нее Хант.
Ариадна раздраженно закатила глаза; прежде пытавшийся втереться к ней в доверие муж теперь открыто не сводил глаз с другой принцессы. Минерве это не льстило – так же, как и младшая сестра, она не удостоила его и взглядом в ответ на комплимент, но завороженного мужчину это не расстраивало; столь запретный плод все равно казался сладок.
После приемов в столовой толпа гостей неизменно перетекала в переговорные; шум тогда становился заметно слабее из-за меньшего числа голосов, но темы для разговоров там были острее, а споры – жарче. Я не решался заглянуть за дверь, даже зная, что смогу изобразить праздный интерес или неловкость – скажу, что ошибся дверью; лишь слушал, изредка проходя мимо тронного зала. Я заведомо знал, что первым тяжелые двери откроет Лэндон, и появится он разгневанным и раскрасневшимся; не смыслящие в военных делах представители знатных родов могли лишь трясти мешками с золотом, напоминая о необходимости отстаивать их интересы в предстоящей битве, однако одновременно угодить десяткам лордов едва ли казалось советнику возможным. Капитан королевской гвардии, как и его друг-странник в моем лице, не были желанными гостями на советах – в их распоряжении не было достаточных средств и влияния. Как не было и ясного понимания, к какой войне готовились все вокруг.
Я стал чаще появляться на глазах у магистра и изредка помогал ему на тренировочном поле, полном неумелых юнцов. Изображая из себя хоть и неопытного, но старательного бойца, я становился для мальчиков партнером по битве, коим колдун для них быть не хотел; хоть его тело и было молодо и прекрасно, он упорно списывал нежелание драться на возраст души. Кидо на поле не появлялся; Рагна одним своим видом выводил его из себя настолько, что, окажись они рядом с оружием в руках, беда в замок пришла бы мгновенно – и любой догадается, кто из упрямцев пал бы в бою.