Легенда Рока
Шрифт:
Я повернула голову, пока мои ноги удерживали Шанайю:
— Так ты отказалась от своей мечты?
Она возразила:
— Нет, вовсе нет. Я просто поняла, что следую не за той мечтой. Я всегда любила животных больше, чем большинство людей. Так что, если бы я стала проводить сутки напролет с титулованными знаменитостями, мне бы самой потребовалась реабилитация.
Я рассмеялась. Моя работа была связана со знаменитостями. Но мне это нравилось, и у меня это хорошо получалось. Я бы никогда не смогла сделать то, что сделала Хармони — стала матерью
Но, возможно, я смогу справиться с одной из них.
— Ты действительно думаешь, что Шанайя захочет пойти со мной?
Она взглянула на собаку и покачала головой.
— Дорогая, я хочу посмотреть, как ты будешь пытаться уйти без нее.
***
— Ну, ты хотя бы, в отличие от Лэндона, вмещаешься в мою машину.
Шанайя уселась на переднем сиденье, вывалив язык и тихо дыша. Она выглядела счастливой.
По пути домой мы заехали в зоомагазин. Я держалась за поводок и ошейник, которые позаимствовала у Хармони, прогуливаясь по проходам в поисках сухого корма, спального места для собаки и нового поводка и ошейника.
Шанайя была увлечена незнакомцами, поэтому я пыталась быть быстрой, но не смогла устоять перед гравировальным станком для создания именного адресника.
Я набрала «Шанайя» на клавиатуре, затем свой адрес и номер телефона. Вместе мы наблюдали через стекло, как машина выгравировала металлическую бирку в форме косточки, а затем бросила ее в щель с острым звоном. Опустившись на колени, я прикрепила ее к новому ошейнику собаки.
— Отлично, девочка. Пообещай мне, что продержишься дольше, чем мои комнатные растения.
Я вовсе не шутила. Папоротниками и филодендронами, которые я пыталась вырастить, можно было заполнить целое кладбище.
Поддавшись порыву, я сфотографировала нас и отправила Делэни.
Ее ответ был незамедлительным. Длинная очередь сердец, хлопающих в ладоши смайликов и улыбок.
Хотела отправить фотографию и маме, но решила не делать этого. Она, наверное, сразу позвонила бы мне, как увидела смс. Я еще не была готова рассказать ей о беременности или столкнуться с натиском вопросов об отце ребенка. Так что пока лучше не разговаривать вовсе.
Я была уверена, что Светлячок останется со мной, но не хотела искушать судьбу, рассказывая кому-то, кроме Делэни.
В такие моменты мне хотелось, чтобы мы были подругами и в старшей школе. Не то чтобы Делэни хотела тогда ею стать. Я была настоящей дурой. Эгоистичной и эгоцентричной. Но больше всего напуганной. Я боялась, что если кто-то узнает меня, настоящую меня, то почувствует то же, что и мой отец.
Восемнадцать лет я старалась быть идеальной, не желая раскачивать лодку.
Тогда я не знала, что совершенство — иллюзия. Легко подделать, невозможно достичь.
Приехав в Лос-Анджелес, я наконец-то освободилась. Посещала художественные выставки и музыкальные фестивали. Студенческие вечеринки и феминистские забастовки.
Это было освобождение. Калифорнийский университет был огромным, и я могла дружить с кем угодно. Никто не смотрел на меня косо, не судил по внешнему виду и по тому, рядом с кем я стояла.
В ночь, когда я встретила Лэндона, я был в гранж- клубе в центре города с соседкой по комнате. Многие знали, что вышибала там едва проверял удостоверения личности. «NothingbutTrouble» выступали, они не были тогда известными. Я танцевала среди моря девушек, растворяясь в музыке и пульсирующем ритме. Когда сет группы закончился, Лэндон вышел из-за своей ударной установки, но вместо того, чтобы уйти со сцены, спрыгнул с нее. В одну минуту я хлопала, а уже в другую мы поцеловались.
Что это был за поцелуй! Мне казалось, что я летела и падала одновременно. Взмывала и опускалась. В объятиях Лэндона я не знала, кто я и что делаю. Только то, что я находилась именно там, где должна была быть.
Моя соседка по комнате отправилась к бармену той ночью, а я потащила Лэндона в нашу комнату в общежитии. Тогда была поздняя весна, и я планировала остаться на летние курсы. (Домой я приезжала на Рождество, мне хватило.) Многие студенты на лето уехали, поэтому никто даже не понял, что Лэндону там не место. Почти два месяца мы были практически неразлучны.
Его лицо и тело стали мне так же знакомы, как и собственные.
А потом Лэндон сказал, что у него встреча с менеджером, и с нее он так и не вернулся.
Поэтому меня не должно удивлять, что Лэндон снова так легко оставил меня. Это было к лучшему, правда.
И, может быть, если я продолжу говорить себе это, то начну в это верить.
— Давай, Шанайя. — Я мягко дернула ее за поводок. Она пошла за мной, не отставая, на выход к стоянке. — Пора домой.
Лэндон
Попрощавшись с Аной, я залез в автомобиль и отправился в восстановительный центр. Физиотерапевт обычно приходил ко мне на дом, но на этой неделе у него что-то произошло, и он попросил меня приехать.
Я согласился, мне все равно нечем было заняться.
В здании существовал черный вход, который вел в приватную комнату, поэтому мне не нужно было проходить через главный вестибюль.
Типичный Лос-Анджелес. Все в радиусе пятидесяти миль от города было ориентировано для работы со знаменитостями. Мы зарабатывали деньги на массах, но хотели спрятаться от своих поклонников.
Лицемеры. Мы все были гребаными лицемерами.
Я поднялся по лестнице. Рядом находился пандус для инвалидных колясок. Автоматические двери раздвинулись, посылая порыв кондиционируемого воздуха в лицо. Я не волновался, что встречу Джейка. Сегодня был вторник, а Джейк занимался по понедельникам, средам и пятницам.
Как Крис и говорил, в коридоре была одна дверь, и она была открыта. Крис уже ждал меня, выстраивая различные предметы на столе. Шарики, кубики, карандаши.
— Привет.