Легенда
Шрифт:
Затем он сплевывает на ладонь и кладет ее мне между ног, проталкивая свою слюну внутрь меня.
«Просто расслабься, если сможешь. Я тебя люблю. Не хочу причинять тебе боль. Пожалуйста».
Я делаю глубокий вдох и пытаюсь расслабиться еще больше. Заставляю себя притвориться, что нас здесь нет, что мы вместе где-то в одиночестве, в амбаре, и что это мой Бром, мой Бром, которого я так нежно люблю.
Он еще раз сплевывает себе на ладонь, и я расслабляюсь от знакомых прикосновений, позволяя себе поверить в иллюзию.
«Вот
Он вводит свой член, и я вздрагиваю, но быстро делаю непроницаемое лицо, радуясь, что Сестры не могут ясно видеть. Это не очень больно, почти приятное ощущение, и я сосредотачиваюсь на том факте, что внутри меня мой любимый Бром.
«Ох, Кэт», — бормочет он с болью в голосе. «Я вытащу нас. Еще чуть-чуть. Просто держись».
— Вот это настрой, — говорит Леона. — Думаю, нам пора выпустить Горууна. Он должен увидеть, как произойдет зачатие. Он захочет первым съесть кости Брома, когда тот израсходует свое семя.
О боже.
«Не волнуйся», — говорит Бром, все еще пульсируя во мне. «Не волнуйся».
Как я могу не волноваться?
Как он может не волноваться?
Затем с другого конца собора доносится шум. Я открываю глаза и вижу, как в поле зрения появляется гигантское существо, спускающееся сверху. Как будто оно все это время находилось на стропилах собора.
Я всхлипываю, не в силах сдержаться, а Бром громко хрипит, намеренно заглушая мой крик своим.
Существо тем временем подходит ближе.
Оно черное, как ночь, и сначала я думаю, что это Сорвиголова, оно примерно такого же размера, как жеребец.
У него восемь тонких ног, но спереди похоже на человека, одетого в черное, и оно медленно движется к нам, постукивая лапами по каменному полу.
Несмотря на все, что произошло, на все, что происходит сейчас, я никогда в жизни не была так напугана.
Горуун — демон-паук размером с лошадь.
И у нас большие неприятности.
«Постарайся не смотреть на него», — говорит Бром, все еще трахая меня. «Я видел его раньше. Сестра Софи вывела его из подвала под собором. Затем он разорвал ее на части и съел заживо».
«Зачем ты мне это рассказываешь? Пожалуйста, скажи, что у тебя есть план», — думаю я, надеясь, что он услышит.
«Мы ждем подходящего момента», — говорит Бром. «Я разговаривал с Крейном в его голове, а он — в моей. Он в тени. Ждет».
«Ох, слава богу», — думаю я, и мое сердце замирает, но облегчение длится недолго, когда я слышу, как паучьи лапы приближаются к нам.
«Убить Сестер будет нетрудно. У тебя есть магия огня,
«Какой сделки?» — думаю я, подавляя панику.
«Демона будет труднее всего убить», — продолжает он, на этот раз двигаясь медленнее. «Но мы отдадим все, что у нас есть. Да, Нарци?»
Я на мгновение встречаюсь с его встревоженными, милыми, темными глазами.
«Да», — думаю я.
Или мы умрем, пытаясь это сделать.
«Я сделаю вид, что сейчас кончу. Ты знаешь, что делать. Просто жди».
Он ускоряется, делая свое дыхание затрудненным, издавая еще несколько стонов, и трудно понять, что он притворяется.
— О, Горуун, подойди и посмотри на это поближе, — говорит Леона, хлопая в ладоши. — Подойди и посмотри на точку зарождения новой эры.
Кентавр-паук подходит ближе.
Бром издает сдавленный вопль, притворяясь, что кончает в меня, его тело содрогается. На мгновение я верю в это, пока не чувствую, что его член остается твердым.
— О, как чудесно, — говорит Леона. — Разве это не прекрасно — быть свидетелем такого?
Я чувствую, как паук останавливается рядом, запах серы, гниющих цветов и смерти одолевает меня. Я приоткрываю один глаз, совсем чуть-чуть, увидев восковую кожу на груди паука, где четыре похожих на иглы члена дерутся за доминирование, с них капает кровь, и мне приходится приложить все усилия, чтобы меня не стошнило.
— Он не освободился, — говорит Горуун глубоким, скрипучим, металлическим голосом, настолько нечеловеческим, что у меня мурашки бегут по коже, паника разливается по венам, и хочется с криком убежать.
Но я все еще в оковах.
И Бром все еще внутри меня.
— Он не выпустил свое семя! — кричит Горуун.
— Что? — говорит Леона.
«Сейчас!» — голос Брома гремит у меня в голове.
Всадник выходит вперед с поднятым топором и обрушивает его на голову паука, начисто отсекая ее. Та катится по полу, останавливаясь прямо подо мной, красные глаза-бусинки смотрят снизу вверх, одновременно похожие на человеческие и нет.
Затем Бром выходит из меня, спрыгивает с алтаря и начинает расстегивать ремни, которые удерживают меня. Как только я освобождаюсь, он поднимает меня со стола и ставит на пол позади себя, вставая между мной и Сестрами.
Они кричат, пытаясь отбиться от всадника. Гессенец отсекает голову Аны, которая с глухим стуком летит на пол, заставляя Леону вскрикнуть. Она наносит ответный удар, указывая на Гессенца, из ее пальцев вылетает молния и поражает его.
Его неудержимо трясет, воздух наполняется запахом жареной плоти, затем Бром тянется к стене и вытаскивает длинный меч из камня, на котором тот был закреплен.