Легендо
Шрифт:
– Я хотела поговорить с тобой о Данте, – скривив губы, ответила та.
Черт бы все побрал! Телла не ожидала подобного поворота событий, также не сулившего ничего хорошего. Она уж и забыла о том, что потеряла сознание в каюте Данте. Должно быть, Скарлетт заметила, как он нес ее сюда, прижимая к своему обнаженному торсу.
– Скар, не представляю, о чем ты думаешь, но клянусь, что между мной и Данте ничего нет. Ты же знаешь, как я отношусь к парням, которые красивее меня.
– Выходит, после окончания Караваля не произошло ничего примечательного? –
У Теллы скрутило живот, когда она вынула из одной туфельки тонкий листок бумаги, на котором было написано:
Я собирался вернуть их с той ночи, которую мы провели в лесу.
Д.
Вот уж поистине мерзавец! Телла скомкала записку в кулаке. Данте, должно быть, написал это послание специально, чтобы помучить Скарлетт за то, что отвергла его во время Караваля.
– Что ж, ладно, – сдалась Телла. – Признаю, мы с Данте действительно целовались в ночь празднования окончания Караваля. Но это было ужасно, худшие поцелуи в моей жизни, повторения которых я определенно не жажду! Прости, если своим поступком причинила тебе боль, ведь я знаю, как отвратительно он с тобой обошелся во время игры.
Скарлетт поджала губы, думая о том, что с ложью сестра явно переусердствовала. Одного взгляда на Данте было достаточно, чтобы любая девушка тут же сдалась в плен его умелых губ.
– Мне все равно, целовались вы или нет, – сказала Скарлетт. – Если бы я познакомилась с ним прежде, чем с Хулианом, то, возможно, тоже поцеловала бы его.
Воображение Теллы услужливо подкинуло эту тревожную картину, и она еще острее почувствовала причину беспокойства Скарлетт. Захотелось пригрозить Данте, чтобы держался подальше от ее сестры, хотя самая идея того, что они вместе, казалась полной нелепицей. Но если уж Теллу, которая всячески побуждала Скарлетт наслаждаться жизнью, это задевало, она даже не пыталась представить, как беспокоилась ее чрезмерно заботливая сестра.
– Я не собираюсь контролировать тебя, – продолжила Скарлетт. – Мы обе сыты этим по горло. Просто не хочу, чтобы тебе причинили боль. Караваль начинается завтра в полночь, но, как я узнала во время прошлой игры, ключевые фигуры на доске Легендо расставляет намного раньше. – Скарлетт бросила еще один озабоченный взгляд на возвращенные Данте туфельки.
– Тебе не о чем беспокоиться, Скар. – На сей раз Телла сказала чистую правду. – Данте я склонна верить еще меньше, чем прочим, и отлично знаю, что Каравалем нельзя увлекаться слишком сильно.
– А мне казалось, ты играть не собираешься.
– Возможно, я передумала.
– Телла, лучше бы ты этого не делала. – Скарлетт разгладила подол платья, теперь уже полностью сменившего цвет на серый, оставив на ткани влажные следы вспотевших ладоней. – Случай с Найджелом напомнил мне о произошедших со мной печальных событиях. Тебе я подобного не желаю.
– Тогда поиграй вместе со мной! – порывисто воскликнула Телла. Идея эта не стала менее заманчивой даже после того, как она обдумала ее более серьезно. За прошлым Каравалем Телла наблюдала из-за кулис, а ее старшая сестра не только приняла в нем участие, но и выиграла. Став командой, они были бы непобедимы. – В таком случае ты сможешь проследить, чтобы актерам вроде прорицателя Найджела больше не удалось меня обмануть. А я буду отвечать за то, чтобы тебе было весело. Так мы и позаботимся друг о друге.
Платье Скарлетт от этого предложения сразу оживилось и поспешило сменить тускло-серое кружево на малиново-красное, спускающееся с рукавов к лифу. Сама Скарлетт, однако, все еще держалась настороженно. Перестав разглаживать многострадальный подол, она принялась нервно накручивать на палец серебристую прядку – ту самую, которая появилась в ее волосах после того, как она лишилась в прошлом Каравале одного дня жизни.
Телла задумалась, не рассказать ли Скарлетт об истинной причине, по которой ей нужно принять участие в игре и выиграть, но сомневалась, что упоминание Паломы поможет делу. Скарлетт никогда не говорила об их матери. Всякий раз, когда это пыталась сделать сама Телла, сестра либо меняла тему, либо и вовсе игнорировала ее. Если прежде Телла считала, что для Скарлетт это слишком болезненно, то теперь решила, что боль от потери превратилась в ненависть ребенка, брошенного своей матерью.
Это чувство было Телле вполне понятно. Она и сама предпочитала никогда не говорить об их грозном родителе и также избегала думать о нем.
Но мама, в отличие от отца, чудовищем вовсе не была.
– Малинка! – В дверь их маленькой каюты несколько раз постучали. – Ты тут?
При звуке голоса Хулиана выражение лица Скарлетт мгновенно изменилось: морщинки беспокойства смягчились до улыбки.
– Мы уже в Валенде, – добавил он. – Я пришел за вашими с сестрой сундуками. Хочу вынести их на палубу.
– Так и быть, впусти его, раз уж он готов тащить мои вещи, – тут же отозвалась Телла.
Скарлетт не нужно было повторять дважды. Она распахнула дверь, и Хулиан ухмыльнулся, как пират, только что нашедший сокровище. Телла могла бы поклясться, что его глаза вспыхнули огнем, когда он окинул ее сестру взглядом.
Скарлетт просияла в ответ. Платье ее тоже на свой манер поприветствовало Хулиана: кружево приобрело огненно-красный оттенок, а юбка из пышной стала облегающей.
Телла нарочито громко отхлебнула шоколада, чтобы напомнить влюбленной парочке о своем присутствии, прежде чем их страстные взгляды сменятся не менее страстными поцелуями.
– Хулиан, пожалуйста, помоги мне, – попросила Телла. – Я пытаюсь уговорить Скарлетт стать моей партнершей на время Караваля.
Мгновенно посерьезневший Хулиан пронзил ее острым взглядом, кратким, как вспышка молнии, но недвусмысленным. Он не хотел, чтобы Скарлетт снова участвовала в Каравале. И Телла вдруг поняла почему. Могла бы и сама догадаться!
Вступи Скарлетт в игру, она узнала бы правду об Армандо, который исполнил роль ее жениха в прошлом Каравале, и тогда ложь Хулиана и самой Теллы была бы разоблачена. Для Хулиана последствия могли оказаться гораздо хуже, чем для Теллы, но Скарлетт было бы больнее всего.