Легенды Безымянного Мира. Пепел
Шрифт:
Прекраснейшая из женщин что-то говорила Эшу, рассказывала и смеялась, а тот не смел и рта открыть. Он слушал музыку и голоса, наслаждаясь обществом леди. А потом начались танцы…
— Просто Эш, — еле слышно сказала принцесса. — вы танцуете?
Никогда еще волшебник так не жалел, что прогуливал уроки придворного танца, предпочитая чтение легенд в беседке на краю сада.
— Нет, — чуть ли не заплакал парень.
— Тогда пойдемте, — леди потянула парня из за стола.
— Но я не умею! — запротестовал тот.
Ведь сильнее желания прижать к себе красивейшую леди, был страх опозориться
— Признаться, — несмотря на то, что Эш не слыл великаном, принцессе пришлось встать на цыпочки чтобы дотянутся до его уха. — Никто не умеет танцевать, но ведь все танцуют.
И волшебник позволил втянуть себя в круг. Он не умел танцевать, но уже через пять минут и всего одну оттоптанную ножку принцессы, мог бы научить танцам самых изысканных придворных. Когда Эш хотел, он мог обучиться всему и в самые короткие сроки.
Они стояли на балконе. Эшу казалось будто он примостился на корабельной мачте и вглядывается в бескрайнее море. Кроны леса смыкались, защищая от холода и оставляя лишь прохладу, но с такой высоты они казались безмятежным, уснувшем морем. Леди же все вела свой рассказ. За весь вечер Пепел сказал не больше десяти слов, принцесса же произнесла сто раз по сто.
Она рассказывала Эшу о каких-то таинственных землях, где живут великаны. Или о тех, где драконы охраняют башни, куда злые магики заточили настоящих фей — прелестных волшебниц, способных исполнить три желания. И еще тысячи стран и долов фигурировали в рассказах принцессы эльфов. В них ламии танцевали с ветром, сатиры гонялись за дриадами; грифоны свободно парили на ровне с орлами; василиски поджидали неосторожных путников; гиганты были готовы полакомиться “разумниченкой”; огры стучали огромными дубинами о крепостные ворота.
Принцесса рассказывала о народе, живущем на кончике хвойной иголки, хранящейся здесь, в Хрустальном Лесу. Рассказывала о сильфах — феях облаков, дальних родственников цветочных. Принцесса даже показала рисунок их облачного города. Поведала она и о нагах, отстроивших дворцы под водяной толщей Семи Морей.
Эш слушал эти рассказы и не мог поверить, что нечто столь любопытное и интересное все это время находилось у него под самым носом.
— Миледи.
— Да?
— А почему это дерево зовется Хрустальным Лесом?
Леди некоторое время вглядывалась в лицо Эша, а потом схватила его за руку и куда-то потащила. Пара миновала несколько потайных ходов, пока не оказалась в… роще. Это оказалась самая обычная роща, если, конечно, не обращать внимания на то, что находилась она под кроной дерева. Огромного, титанического дерева.
Эш смотрел на высокие деревья и все еще не понимал, чем даже столь прекрасное место могло заслужить подобное название.
— Тебе повезло, — прошептала принцесса. — Сегодня нужный день.
Спустя мгновение на небе показалась полная луна. Её свет смешался с сиянием Миристаль и белый луч ударил сквозь сотню круглых окон. Он отразился в тысячах зеркал и у волшебника перехватило дыхание. Деревья, окутанные свечением, становились все прозрачнее, пока не превратились в хрустальные скульптуры. Трава под ногами качалась и мялась, ка и положено траве, но при этом
Прозрачные листья ложились на ладони, но не оставляли порезов. Птицы, порхавшие среди хрустальных крон, тоже казались, а может и были, стеклянными. Звери, показавшиеся разумным, так же походили на какой-то сон.
Принцессы засмеялась и, взяв старый посох, еще более древний, чем тот, что держал в руках Эш, ударила им о ближайший ствол. Если мгновение назад магик увидел предка всех лесов, то теперь услышал предка всех звуков.
Звук, отражавшийся от хрустальных стволов, был столь чистым и столь прекрасным, что магик опьянел от первой ноты, от первого отзвука. Птицы пели в вышине, листья ласкали обветренную кожу, а потом на плечи легли мягкие руки прекрасной эльфы.
Знай Эш что такое “поцелуй” и он бы немедленно сомкнул им губы, но он не знал и поэтому принцессе пришлось сперва показать, а потом объяснить. То, что произошло потом, мало вяжется со сказочной атмосферой Хрустального Леса, так что я даже не стану об этом рассказывать. Но, будьте уверены, царапины, оставшиеся на спине у волшебника, нанесли явно не птицы и не звери.
— Тебе надо бежать!
Именно с такими словами леди разбудила томившегося в неге Эша. Вокруг вновь шелестел самый обычный лес, словно намекая на то, что произошедшее ночью являлось лишь пьяным сном. Впрочем, легкий зуд на спине и в чреслах утверждал обратное.
— Зачем? — просопел волшебник.
— Отец!
— Чего?
— Отец!
Волшебник все же открыл глаза и тут же пожалел, что вчере все же не остался немного необычным сном. Прямо перед полунагим магиком стоял разгневанный Король Князей. По его бороде бегали зеленые искры, а бабочки над корой, заменившей волосы, бесновались будто стая хищных соколов. За спиной у правителя эльфов находились гвардейцы, обнажившие изогнутые клинки и до скрипа натянувшие тяжелые луки.
— Ты! — проревел Правитель.
— Какая неожиданность, — произнес волшебник и произнес два Слова.
После первого на плечи ему лег плащ, а в руки прыгнул посох. После второго все вокруг окутал плотный туман, и зеленые молнии, ударившие из бездонных глаз Короля, лишь подпалили волосы парню, а не превратили беспокойную голову в тлеющий уголек.
— Миледи, вы прекрасны, — парень мазнул губами по лбу принцессы и устремился к окну.
За спиной свистели стрелы и Эш, не замедляя шагу, сиганул с многометровой высоты. Плащ нежно закутал его и ветер подхватил юношу, бережно опустив его на землю. Увы, здесь его уже поджидали гвардейцы, рейнджеры, охотники и прочие воины Леса.
Стоит признать — так быстро как тогда, Эш не бегал никогда, простите за каламбур. Он несся по роще будто обезумевший заяц. Стрелы со свистом проносились мимо, то и дело с глухим стуком вонзаясь в деревья. Возможно знаменитым эльфисйким стрелкам мешала ярость, застилающая им взор. Иначе быть магику истыканным до состояния, когда на похоронах стоить не просто закрытый, а запертый гроб. Впрочем как быстро не бежал волшебник, а со скоростью рейнджеров посоперничать не мог. И в момент, когда эльфы уже почти догнали наглеца, на помощь последнему пришел гнедой ветер.