Легенды и мифы древней Греции (с иллюстрациями)
Шрифт:
Однажды Афина отлучилась из своего святилища на Акрополе, чтобы, принести от Паллены гору, которую она решила поставить у Акрополя для его защиты. Когда богиня несла гору к Афинам, навстречу ей прилетела ворона и сказала, что дочери Кекропа открыли корзину с Эрихтонием и увидали таинственного младенца. Страшно разгневалась Афина, она бросила гору и в мгновение ока явилась в свое святилище на Акрополе. Афина строго покарала дочерей Кекропа; их охватило безумие, они выбежали из святилища, в безумии бросились с отвесных скал Акрополя и разбились насмерть. С этих пор сама Афина охраняла Эрихтония. Гора же, которую бросила Афина, так и осталась на том месте, где сообщала богине ворона о проступке дочерей Кекропа; потом эта гора стала называться Ликабетом. Эрихтоний, возмужав, стал царем Афин, где и
124
Панафинеи – главный праздник Афин; справлялся в продолжении нескольких дней в месяце Гекатомбайоне, первом месяце года, по нашему счету, – в конце июля и начале августа. Раз в четыре года справлялись великие Панафинеи, отличавшиеся особой торжественностью. Начинались празднества ночью торжественным бегом с факелами. Утром устраивалось пышное шествие на Акрополь, шествующие несли богато затканный новый пеплос (верхняя одежда) богини. Его надевали во время Панафиней, кроме того, состязание в беге, борьбе, бросании диска и т. д., состязания в беге колесниц, а также состязания поэтов, певцов и музыкантов. В гимнастических состязаниях и в особом торжественном танце в полном вооружении участвовали мальчики, юноши и взрослые граждане. Конечно, ближайшее участие в празднестве могли принимать только зажиточные граждане, так как это требовало значительных расходов.
Эрихтоний первый впряг коней в колесницу и первый ввел ристания на колесницах в Афинах.
Потомком Эрихтония был царь Афин, Эрехтей. Ему пришлось вести тяжелую войну с городом Элевсином, которому пришел на помощь сын фракийского царя Эвмолпа – Иммарад.
Несчастлива была эта война для Эрехтея. Все больше и больше теснили его Иммарад и фракийцы. Наконец, Эрехтей решил обратиться к оракулу Аполлона в Дельфы, чтобы узнать, какой ценой может он достигнуть победы. Ужасный ответ дала пифия. Она сказала Эрехтею, что только в том случае победит он Иммарада, если принесет в жертву богам одну из своих дочерей. Эрехтей вернулся из Дельф с ужасным ответом. Юная дочь царя Хтония, полная любви к родине, узнав ответ пифии, объявила, что готова пожертвовать жизнью за родные Афины. Глубоко скорбя о судьбе своей дочери, Эрехтей принес ее в жертву богам; лишь желание спасти Афины заставило его решиться на такую жертву.
Вскоре после того как принесена была Хтония в жертву, произошло сражение. В пылу битвы встретились Эрехтей и Иммарад и вступили в поединок. Долго бились герои. Они не уступали друг другу ни в силе, ни в умении владеть оружием, ни в храбрости. Наконец, победил Эрехтей и поразил насмерть своим копьем Иммарада. Опечалился отец Иммарада, Эвмолп: он упросил бога Посейдона отомстить Эрехтею за смерть сына. Быстро примчался на своей колеснице по бурным волнам моря Посейдон в Аттику. Взмахнул он своим трезубцем к убил Эрехтея. Так погиб Эрехтей, защищая свою родину. Погибли и все дети Эрехтея. Лишь одна дочь его, Креуса, осталась в живых, ее одну пощадил злой рок.
Кефал и Прокрида
Изложено по поэме Овидия «Метаморфозы».
Кефал был сыном бога Гермеса и дочери Кекропа, Херсы. Далеко по всей Греции славился Кефал своей дивной красотой, славился он и как неутомимый охотник. Рано, еще до восхода солнца, покидал он свой дворец и юную жену свою Прокриду и отправлялся на охоту в горы Гимета. Однажды увидала прекрасного Кефала розоперстая богиня зари Эос, похитила его и унесла далеко от Афин, на самый край земли. Кефал любил одну лишь Прокриду, только о ней думал он, имя ее не сходило с его уст. Тосковал он в разлуке с женой и молил богиню Эос отпустить его назад в Афины. Разгневалась Эос и сказала Кефалу:
– Хорошо, возвращайся к Прокриде, перестань жаловаться на судьбу! Когда-нибудь ты пожалеешь, что Прокрида твоя жена, пожалеешь даже, что узнал ее! О, я предвижу, что это случится!
Отпустила Эос Кефала. Прощаясь с ним, она убедила его испытать верность жены. Богиня изменила наружность Кефала, и он вернулся никем не узнанный в Афины. Хитростью проник Кефал в свой дом и застал жену в глубокой печали. И в печали была прекрасна Прокрида. Кефал заговорил с женой и долго старался склонить ее забыть мужа, уйти от него и стать его женой. Не узнала Прокрида мужа. Долго не хотела она и слушать незнакомца и все твердила:
– Одного лишь Кефала люблю я и останусь ему верна. Где бы он ни был, жив или умер, я навек останусь ему верна!
Наконец, поколебал ее богатыми дарами Кефал. И она уже была готова склониться на его мольбы. Тогда, приняв свой настоящий образ, воскликнул Кефал:
– Неверная! Я твой муж, Кефал! Сам я свидетель твоей неверности!
Ни слова не ответила Прокрида мужу. Низко склонив от стыда голову, покинула она дом Кефала и ушла в покрытые лесом горы. Там стала она спутницей богини Артемиды. От богини получила в подарок Прокрида чудесное копье, которое всегда попадало в цель и само возвращалось к бросившего его, и собаку Лайлапа, от которой не мог спастись ни один дикий зверь.
Недолго был в силах Кефал жить в разлуке с Прокридой. Он разыскал в лесах свою жену и уговорил ее вернуться назад. Вернулась Прокрида к мужу, и долго жили они счастливо. Свое чудесное копье и собаку Лайлапа Прокрида подарила мужу, который, как и прежде, до рассвета уходил на охоту. Один, без провожатых, охотился Кефал, ему не нужно было помощников – ведь с ним было чудесное копье и Лайлап. Однажды с раннего утра был на охоте Кефал; в полдень, когда наступил палящий зной, стал он искать защиты в тени зноя. Медленно шел Кефал и пел:
– О, сладостная прохлада, приди скорей ко мне! Овей мою открытую грудь! Скорей приблизься ко мне, прохлада, полная неги, и развей палящий зной! О, небесная, ты – моя отрада, ты оживляешь и укрепляешь меня! О, дай мне вдохнуть твое сладостное дуновение!
Кто-то из афинян услыхал пение Кефала и, не поняв смысла его песни, сказал Прокриде, что слыхал, как муж ее зовет в лесу какую-то нимфу Прохладу. Опечалилась Прокрида, она решила, что Кефал уже не любит ее, что он забыл ее для другой. Раз, когда Кефал был на охоте, Прокрида тайно пошла в лес и, спрятавшись в разросшихся густо кустах, стала ждать, когда придет ее муж. Вот показался среди деревьев и Кефал. Громко пел он:
– О, полная ласки прохлада, приди и прогони мою усталость!
Вдруг остановился Кефал – ему послышался тяжелый вздох. Прислушался Кефал, но все тихо в лесу, не шелохнется ни один листок в полуденном зное. Опять запел Кефал:
– Спеши же ко мне, желанная прохлада!
Только прозвучали эти слова, как тихо зашелестело что-то в кустах. Кефал, думая, что в них скрылся какой-нибудь дикий зверь, бросил в кусты не знающее промаха копье. Громко вскрикнула Прокрида, пораженная в грудь. Узнал ее голос Кефал. Он бросился к кустам и нашел в них свою жену. Вся грудь ее была залита кровью; смертельна была ужасная рана. Спешит Кефал перевязать рану Прокриды, но все напрасно. Умирает Прокрида. Перед смертью сказала она мужу:
– О, Кефал, я заклинаю тебя святостью наших брачных уз, богами Олимпа и подземными богами, к которым иду я теперь, я заклинаю тебя и моей любовью, не позволяй входить в наш дом той, которую ты звал сейчас!
Понял Кефал из слов умирающей Прокриды, что ввело ее в заблуждение. Спешит он объяснить Прокриде ее ошибку. Слабеет Прокрида, затуманились смертью ее глаза, нежно улыбаясь Кефалу, умерла она на его руках. С последним поцелуем отлетела ее душа в мрачное царство Аида.
Долго был неутешен Кефал. Как совершивший убийство, покинул он родные Афины и удалился в семивратные Фивы. Здесь помог он Амфитриону в охоте на неуловимую тавтесейскую лисицу. Ее послал в наказание фивянам Посейдон. Каждый месяц приносили лисице в жертву мальчика, чтобы хоть как-нибудь утолить ее ярость. Кефал выпустил на лисицу свою собаку Лайлапа. Вечно преследовал бы Лайлап лисицу, если бы не превратил громовержец Зевс в два камня и лисицу, и Лайлапа. После охоты на тавтесейскую лисицу Кефал принял участие в войне Амфитриона с телебоями и достиг, благодаря своей храбрости, власти над островом Кефаленией, названном так по его имени, – там и жил он до самой своей смерти.