Легенды Львова. Том 1
Шрифт:
Вот и не удивительно, что мёртвые братья и в третий раз Вайду догнали, но на этот раз уже его не били, а сказали:
– Откуда ты взялся такой на нашу голову? Ты что, не понимаешь, что никогда от нас не убежишь?
– А что я должен делать, если влюбился без памяти в вашу сестру?
– Что делать? Ну, раз ты такой упрямый, то исполни нашу волю… Случилась с нами беда. Мы остановились табором на лугу неподалёку от села, а
Вайда пообещал исполнить их волю, и братья, забрав свою сестру, исчезли.
Всю ночь он ехал к тому месту, где расположился мертвый табор, и как раз под утро доехал. Густой сизый туман клубился кругом. Лагерь спал мёртвым сном.
Вайда выполнил просьбу братьев, похоронил мёртвый лагерь и отпел. Лишь одно он сделал не так: мёртвую сестру не похоронил, а снова посадил её перед собой на коня и помчался домой.
В полночь девушка ожила и горько заплакала:
– Вайда, Вайда! Неразумный ты! Почему же ты моих братьев не послушал? Почему сделал наперекор? Теперь моя душа никогда покоя не будет знать, вечно я буду блуждать и метаться! Горе мне, горе!
И с теми словами цыганка исчезла, и Вайда остался один. И тут же почувствовал, как охватила его слабость такая, что едва в седле держался. К утру доехал до Львова и упал, обессиленный, в объятия родителей. Ещё три дня он провёл в лихорадке и бреду, да и умер.
Поле костей
Однажды расположился цыганский лагерь на Лисинецком поле, как раз там, где когда-то были убиты татары.
Раскинули они шатёр, разожгли костры. Цыганчата быстренько метнулись собирать хворост. Но, кроме хвороста, начали приносить и кости, тряпьё разное, поломанные сагайдаки и копья – одним словом, всё, что под руки попадалось.
Ночью лагерь улёгся спать, но заснуть не смог. Вдруг послышались выстрелы, засвистели стрелы, зазвенели сабли, заржали кони – ужас какой-то!
Цыгане сорвались на ноги, схватили вилы, топоры, ружья, пистоли и приготовились защищаться. А татары напирают со всех сторон.
– Алла! Алла! – звучит в воздухе.
Цыгане и себе стрелять начали. Кто косой машет, кто вилами тычет – уже и раненые есть. Собаки хвосты поджали, испуганно воют. Кони цыганские ржут, бьют копытами, рвутся на привязи.
Но – о чудо! – ни одна стрела не залетела в цыганский лагерь, и ни одного татарина так никто и не увидел. А как первые петухи запели, всё тут же затихло.
Цыгане оглянулись и увидели, что вокруг полно костей и черепов человеческих и лошадиных.
– Слушайте, с кем же мы дрались? – удивились все. – Да мы же по своим стреляли, сами себя топорами рубили?
И в самом деле, с десяток цыган были ранены. А весь лагерь завален скелетами.
Цыгане собрали те кости и сожгли. А на следующую ночь снова то же самое: шум, треск, татарское «алла», выстрелы и звон сабель… На этот раз невидимый враг уже валил палатки, вспарывал подушки, перья кружились в воздухе и набивались в рты.
Цыгане похватали оружие, сбились в кучу и так до первых петухов простояли. А как рассвело, увидели, что снова весь лагерь костями завален.
– Что же это за напасть такая? – горевали одни, собирая кости.
– Пора нам ноги делать, – решили другие, складывая шатры.
А старики посоветовались и сказали:
– Нужно эти кости похоронить. Надо собрать их со всего поля.
Так они и сделали. Собрали кости, выкопали глубокую яму и бросили туда не только кости, но и пепел от костра. Потом засыпали землей, а старухи покропили могилу родниковой водой через решето, вот и всё.
И думаете, табор после этого перекочевал на новое место? Эге, как бы не так! Не знаете вы цыган. Остались они ещё и на третью ночь.
– Хоть как, а мы должны узнать, из-за чего это всё происходило, из-за костей, что ли?
Зажгли они огни, сидят, трубки курят и ждут, что же дальше будет.
Вот и полночь настала. Деревья зашумели, загудели, испуганно вскрикнула какая-то птица. И тут из-под земли послышался стон – такой тяжёлый, что аж душу выворачивает. Стон и плач.
И хотя уже никто на цыган не нападал, но глаз сомкнуть им не удалось. До самого рассвета земля стонала и плакала.
Утром цыгане покинули Лисинецкое поле.