Легенды о фениксах
Шрифт:
— И вообще у меня сестра спит. Не хватало ещё её разбудить и втянуть в это… Представление…
И Авина указала на обмотанное полотенце.
— Ачай, ты понимаешь, что можешь пожалеть? Ещё ни одна безродная так не разговаривала со мной!
— Какая я тебе Ачай? Моё имя Авина Ривенс Лу, но тебе это знание не пригодится, потому что сейчас же ты уберёшься из моей квартиры! Даже полотенце могу подарить. Моё любимое, между прочим!
Даргайл раздул ноздри и сощурил глаза
— Какого рахта носит людей в такую рань! — выругалась Авина и пошла открывать наплевав на растрёпанные волосы и чувства.
На пороге стоял Робсен с неизменно торчащими кудряшками на голове, которые прибавляли немного росту, особенно когда они с Ави выходили вместе.
— Доброе утро! Прости, что так рано. Я тут вот.
Робсен протянул пакет с чем-то ароматным.
— Знаю, что у тебя Ламина приболела и решил заскочить перед открытием лавки. — сказал он неловко переминаясь на пороге.
— Неужели медовые кексы? — взвизгнула Ави, заглядывая в бумажный пакет. — Это так мило! Лора будет в восторге! Спасибо, Роб!
Она подскочила и повисла у Робсена на шее.
— Так это он что ли… Парень? — прокатилось позади Авины и Робсен мигом изменился в лице.
Даргайл стоял скрестив руки, а на бедре у него висело зелёное полотенце с цыплятами.
— Роб, это не то чем кажется. — начала она, убирая черные локоны в хвост, мимолётно подумав о том, почему собственно должна объясняться, если у них нет отношений.
«И вообще какого рахта меня так ведёт от этого голоса… У… Бесит! Свалился тут на мою голову… Балкон!»
— Ави, ты не обязана ничего объяснять. Я пожалуй пойду. Тем более в лавку должны подвезти новые сувениры… — сказал Робсен, пожав плечами.
— Нет, Роб, стой. Тут такая история… Обхохочешься… — начала Авина, но встретив спину, замолчала.
— Кексы Лора не забудь передать. — бросил он обернувшись уже на лестнице.
Авина с силой хлопнула дверью, что грохот прокатился по квартире и, очевидно, разбудил сестру.
— Какого рахта ты лезешь? Я же сказала, выметайся… Портишь мне все отношения с друзьями! — сказала она и упёрла указательный палец Даргайлу в грудь.
— Так он тебе друг или парень?
И в его глазах пробежали смешинки.
— Тебе то не всё ли равно? Ты даже имени моего не знаешь!
— Даргайл.
— Что?
— Моё имя Даргайл Брурмид Гройл из дома огненных фениксов.
Он повернул голову в сторону окна, о чём-то раздумывая и в этот момент на улице пролетела огромная синяя птица.
— Фошес! Вот шимми! — выкрикнул он и сорвался на балкон.
Едва ступив за порог он моментально обернулся фениксом, расправил крылья и улетел в след за первым.
— Ави… Авина! Авина Ривенс… — проговорила она не громко, уже в спину улетающей четырех метровой громадине.
Глава 4
— Ави, кто приходил? Я слышала голоса.
Из комнаты вышла Лорайя с заспанными глазами. При виде пакета в руках сестры, она ободрилась и мгновенно подлетела.
— О, медовые кексы! — мурлыча себе под нос, заглянула внутрь. — Робсен что ли принёс?
— Ага. Принёс. — повторила старшая сестра, по прежнему стоя лицом к балкону.
— М… Вкуснятина! — сказала Лора, откусывая пол кекса сразу. — Певедай ему, фто он — фудо! — и добавила уже дожёвывая. — А ты чего такая?
— Да так… Оцениваю, насколько я спятила и стоит ли беспокоиться из-за зрительных галлюцинаций. — протянула старшая сестра, но через мгновение пришла в себя и резко бросила. — Лора, какого… Марш в ванну и завтракать! И вообще…
Она подошла, потрогала лоб, оценивая температуру и довольно хмыкнула.
— Наконец-то… Одной проблемой меньше.
— Слушай, а может ты к Робсену приглядишься? А что? Хоть кто-то в доме будет уметь готовить десерты.
Лорайя остановила поток слов, заметив удивлённое лицо сестры.
— Думаешь он будет нас каждый день пирожными кормить?
— А что? Ты же ему нравишься? Не зря вон таскается.
Говорить с набитым ртом выходило не очень удобно и поэтому несколько крошек осыпались на ковёр.
— Лора! — взвизгнула Авина и бросилась прогонять сестру в ванную. — И вообще, с каких это пор дети в твоём возрасте занимаются подобным сводничеством?
— А кто позаботится о тебе, как не я? — бросила Лорайя и захлопнула дверь ванной комнаты прежде чем в неё попал тапок.
Из-за двери ещё доносилось что-то вроде: «Детей бить нельзя!» — но Авина уже не слушала. Она закрылась в мастерской и достала холст, подумав о том, что завтракать сестра наверняка не будет, а чай к кексам найдёт сама.
Некоторые по утрам бегали или медитировали, но Авине было жизненно необходимо, особенно в минуты, когда разум представлял собой полигон для хаоса, просто взять краски, кисти и творить, творить… Выливать на полотно всё то, что просится наружу сочетанием цветов и линий, случайным или обдуманным мазком, до тех пор, пока риск лопнуть не останется позади.
После подобных лечебных медитаций она выходила из мастерской лучась от счастья, и даже усталость казалась чем-то приятным и правильным.