Легенды о короле Артуре и рыцарях Круглого Стола
Шрифт:
Тем временем появился слуга, издали наблюдавший за схваткой.
— Ура, милорд! — кричал он. — Победа! Это было великолепно!
— Это было отвратительно, — с горечью возразил сэр Мархальт.
— Пойдемте скорее в его замок! Там он держит своих пленников и награбленные сокровища.
— Да, веди меня к замку, — устало согласился рыцарь.
Собственно говоря, замком это можно было назвать лишь с большой натяжкой. Неуклюжее строение из неотесанных камней скорее напоминало загон для овец, крытый ветвями деревьев и дерном. Внутри в кромешной тьме содержались пленные рыцари и дамы вперемешку с животными — овцами и свиньями. Все они лежали на грязном, загаженном полу, скованные
— Срывай крышу! — скомандовал сэр Мархальт слуге. — В этом хлеву без света не разобраться.
После того как приказ был выполнен, рыцарь своим острым мечом разрубил цепи и освободил узников. Несчастные люди так долго лежали в одном положении, что руки и ноги отказывались им повиноваться — они пытались встать и снова падали на грязный пол. Но постепенно циркуляция крови в их конечностях восстанавливалась, и бедолаги начали по одному выползать на свет божий.
В углу просторного помещения высилась изрядная куча беспорядочно сваленных предметов — это и были сокровища Таулурда. Золото, серебро и драгоценные каменья, старинные распятия, заморские ткани и восточные шали, усеянные изумрудами и рубинами, — все соседствовало с откровенным хламом, среди которого попадались раскрашенные камни и осколки стекла (очевидно, из разбитых церковных окон), кусочки кварца и разноцветные черепки, которые некогда были кувшинами и кухонными плошками. Сэр Мархальт в некотором ошеломлении разглядывал эту смесь удивительного богатства и еще более удивительной чепухи.
— Бедняга! — с горечью сказал он. — Воистину, он был ребенком, не ведающим цену вещам! Он так и не понял, что воспитанные люди крадут лишь дорогие предметы.
— Даже если отбросить негодный хлам, — возразил слуга, — останется изрядно сокровищ. Поздравляю, сэр, вы стали богачом! Хватит до конца жизни, даже если вы проживете две сотни лет.
— Перевези все это добро в замок графа Фергуса, мой друг. — распорядился сэр Мархальт. — Да смотри, не тащи битого стекла!
Сел он на коня и поскакал прочь. Воспоминание о недавней победе горьким комом стояло в горле у рыцаря.
— Что поделать, — говорил он сам себе, — это было неизбежно. Как ни прискорбно, но этот дурачок представлял угрозу для окружающих людей.
А перед глазами у него стояло напуганное лицо великана — глупого, невоспитанного ребенка. Мархальт знал, что не скоро сможет забыть эту историю.
Зато граф Фергус был счастлив. Он не знал, как выразить свою радость и благодарность.
— Вы даже не представляете, от какого бремени вы нас избавили! — повторял он снова и снова. — Ведь у нас вся земля стояла не вспаханная, а все потому, что это чудовище сожрало всех лошадей в округе. Не осталось ни кузнецов, ни ремесленников. Даже цыгане, и те боялись забредать в наши края. Что уж говорить о заезжих трубадурах из Франции! Мы даже стали забывать собственную историю — некому было ее рассказывать. Но теперь — благодаря вашему подвигу — все изменится. Я бы с радостью пожаловал вам земель, сколько пожелаете. Но у вас ведь теперь и у самого сокровищ хватает! Почему бы вам не остаться погостить у нас? Мой дом к вашим услугам, милорд. Живите, пока ваша беспокойная натура не позовет снова в дорогу.
Вечером, когда сэр Мархальт прогуливался со своей дамой вдоль крепостных стен, он снова вернулся мыслями к этому предложению.
— Почему бы и нет? — сказал он. — Я уже достаточно стар, чтобы беспрерывно гоняться за приключениями. У нас еще много времени до назначенной встречи с нашими друзьями. И если вы решите, что мы можем пожить спокойно в свое удовольствие, то я с радостью присоединюсь к такому решению. Я заранее радуюсь при мысли о хорошей еде и удобной постели.
— Звучит заманчиво, — ответила дама. — Если б удалось раздобыть приличных фламандских тканей, я бы тряхнула стариной и вновь взялась за иголку. Да и здешних барышень не мешало бы подучить. По мнению графа Фергуса, они совсем обленились.
Сэр Мархальт подумал и сказал:
— Я бы мог отрядить купцов на южное побережье. Туда приходят тосканские корабли и привозят отличные ткани. Их производят из нашей, английской шерсти, но вот обрабатывают и красят по итальянским традициям. Флорентийские мастера никому не открывают своих секретов. Материя получается исключительная! Дороговато, конечно… Но ведь я же теперь богач, могу себе это позволить. Не так ли, миледи?
— О, мой друг, вы сделаете это для меня? Я буду так рада! Закупите побольше пурпурной ткани, и я сошью вам настоящий королевский плащ. А на нем вышью историю наших приключений за минувший год. Представляете, получится этакая летопись рыцарских подвигов, выполненная цветным шелком и золотыми нитями!
И зажили они тихой семейной жизнью. Это было счастливое время. Дама занималась шитьем и вела хозяйство. Она наняла добросовестных слуг, привела покои в порядок — вымела из углов паутину и украсила по своему вкусу. На солнечной лужайке перед домом лежали расстеленные холсты, подсыхающие после отбеливания и покраски. Что касается сэра Мархальта, он ловил лосося в соседнем ручье, ходил на охоту, и дня не проходило, чтоб он не приносил из леса какой-нибудь дичи. Фергус тем временем потихоньку налаживал порядок в собственных землях и с удовольствием общался со своими друзьями. Долгими летними вечерами они беседовали за кружечкой доброй медовухи, а иногда и более крепкого метеглина, который слегка кружил голову и веселил дух.
Дама проявляла трогательную заботу о своем рыцаре — подстригала ему волосы и ногти, собирала раскиданные вещи и решала, какую одежду носить.
— Почему бы сегодня вечером вам не надеть новый костюм? — спрашивала она. — Желтое с голубым вам так к лицу!
— Но, дорогая, я никогда не носил таких цветов.
— Тем более надо попробовать! Фергус же носит. В этом сезоне все так ходят.
— Но я не Фергус, — мрачно возражал рыцарь. — И я не все.
— Я не понимаю, почему вы упрямитесь, — сердилась дама. — Какая вам разница, какие цвета носить? А мне гораздо удобнее будет чистить вашу одежду. Примерьте эту голубую тунику. Понюхайте, как она приятно пахнет — я держала ее в сундуке с лавандой.
Ближе к концу лета она уже начала выговаривать Мархальту:
— Ну почему вы всегда разбрасываете свою одежду? Разве трудно класть вещи на место? Вы же понимаете, что мне потом приходится за вами убирать!
В сентябре можно было услышать:
— Милорд, если вы ищете грязный колпачок для сокола и путы, то потрудитесь пройти вон к тому сундуку, что стоит в конце коридора. Вы опять оставили их на подоконнике, и я перепачкала кровью свой носовой платок!
— Но, дорогая, почему я не могу держать свои вещи на подоконнике?
— Потому что таким вещам место в сундуке, который стоит в конце коридора! Кладите их туда и не придется разыскивать по всему дому.
— А мне удобнее, чтоб они лежали на подоконнике.
— Ненавижу, когда люди разбрасывают вещи где попало.
— В таком случае начните с собственных вещей.
— Вы склочный человек, сэр!
Когда же ноябрьские морозы посеребрили инеем траву, упреки стали серьезнее.
— Вас никогда не бывает дома, милорд. Неужели вам приятнее общаться со своими лошадьми, чем со мной? Или, может быть, дело в какой-нибудь конюшенной девке, у которой солома торчит из волос?