Легенды о короле Артуре и рыцарях Круглого Стола
Шрифт:
— А разве честно позволять ему остыть? — возразила зеленоглазая королева.
— Следующая — королева Внешних Островов, — провозгласила Фея Моргана.
Златовласая красавица с мягкой улыбкой сидела на своем троне, глаза ее искрились весельем.
— Должна признаться, — спокойно произнесла она, — для вас был разыгран блестящий спектакль, сэр рыцарь. Аромат вожделения до сих пор витает в воздухе. Не хотелось бы критиковать мою дорогую сестрицу, но боюсь, предложенные ею удовольствия очень скоро наскучат любому человеку. Что толку вечно упражняться в занятии, которое более пристало диким козлам, нежели разумным людям. Тем более, что признанных чемпионов — кроликов — вы все равно не превзойдете. Уверяю вас, в одно прекрасное утро вы устанете от деликатесов и затоскуете по простому черному хлебу. А к тому времени ваши истерзанные нервы загрубеют и вообще перестанут что-то ощущать. Ведь давно известно,
Рыжеволосая красавица злобно оскалила зубы.
— Оставь меня в покое, — прошипела она. — Занимайся собственным делом.
— Спокойнее, милая сестрица. Я уже перехожу к своему предложению. Думаю, сэр рыцарь, вы согласитесь со мной, что все на свете — страна, климат, род деятельности, удовольствия и боль, радость и печаль, победы и поражения — все со временем надоедает. Дар, который я вам предлагаю, называется «перемены». Сегодня ваш глаз будет радоваться при виде тихого горного озера, в котором отражаются плывущие по небу облака, а завтра вы будете наслаждаться яростью грозы, бушующей силой природы. И могу обещать, что всякая радость будет приправлена и оттенена малой толикой страдания, за буйством последует покой, жар будет сменять холод. И все удовольствия — и утехи плоти, и интеллектуальные развлечения — лишь укрепят и оздоровят ваши чувства. Таким образом, я предлагаю расширить ваши мысли, чувства и ощущения до необозримых пределов. Если вы примете мой дар, то вас никогда не будет мучить неудовлетворенное любопытство или неосуществленные возможности. Точно так же можете забыть и об угрозе пресыщения. По сути, я предлагаю вам саму жизнь во всем ее разнообразии. В один из дней вы будете королем, а в другой — презренным рабом на строительных работах, и это поможет вам лучше оценить королевский титул. Там, где другие предлагают что-то одно, я бросаю к вашим ногам весь огромный и многообразный мир.
Королева Внешних Островов на мгновение умолкла. Взгляд ее был серьезен, в серовато-синих глазах таился намек на взрыв и бурю.
— И наконец, мой последний подарок. Я предлагаю вам достойную смерть — как завершающий аккорд полной и блистательной жизни.
Закончив свою речь, королева Внешних Островов бросила на сестер торжествующий взгляд и села на трон.
— Ну, что ж, она выложила перед вами напоказ все свои сокровища. В случае выигрыша ей придется сильно потрудиться, дабы выполнить столь обширные обещания.
Поза сэра Ланселота выражала задумчивость. Он сидел на ложе, упершись локтями в колени и опустив подбородок на сплетенные пальцы. На лице явственно белели старые боевые шрамы, глаза слабо поблескивали сквозь полуприкрытые веки. Королевы никак не могли разгадать, о чем думает этот непостижимый рыцарь.
Тут с легким вздохом поднялась королева Восточных Земель. В ней светилась нежная и грустная прелесть чайной розы. Орехово-карие глаза смотрели с жалостью и состраданием, чуть слышно колебались переливчатые одеяния цвета лаванды.
— Бедный, бедный сэр рыцарь, — тихо произнесла она. — Мои подруги ищут в вас собственное отражение. Они видят лишь вожделение и беспокойство — таковы их особенности. Я знаю, что эти страсти присущи всем людям, кому в большей, кому в меньшей степени. Но у меня есть перед ними преимущество. Видите ли, я знала вашу мать, сэр Ланселот.
Моргана коротко рассмеялась, две другие королевы воскликнули:
— Постыдилась бы!
Рыцарь резко вздернул подбородок, в глазах блеснул опасный огонек. Однако королева Восточных Земель продолжала все тем же мягким голосом:
— Королева Элейна из Бенвика, жена великого короля Бана. Она была королевой в полном смысле этого слова. О красоте ее слагались легенды, и послы со всех концов света забывали, зачем приехали, когда смотрели на прекрасную Элейну. А она… Она исполняла свои многочисленные обязанности, но при этом никогда не забывала курносого мальчишку с вечно грязными руками. Никакое важное посольство не могло ее отвлечь, если у маленького плаксы случалась какая-то беда. После блестящих придворных приемов, где ей полагалось играть роль хозяйки, королева Элейна — как бы она ни устала — всегда поднималась на самый верх круглой башни, где ждал ее чумазый сынишка. И самые страшные войны и беды за стенами замка не способны были заслонить слезы из-за порезанного пальчика. А когда на маленького Галахада свалилась жестокая лихорадка, королева не спала ночей и ни на шаг не отходила от постели сына. До тех пор, пока температура не спала и измученный малыш не заснул.
Внезапно Ланселот вскочил с криком:
— Довольно! Замолчите! Да как вы смеете! Что за грязь! Вот, посмотрите! Я держу пальцы на обеих руках скрещенными. А вот вам святое распятие прямо в ваше бесстыжее лицо!
— Опомнись, дорогая, — проворчала
— Я собираюсь подарить ему тот мир, который он нигде больше не найдет. Я обеспечу ему тепло и безопасность, которых этот взрослый мужчина все еще взыскует. А также мягкость и снисходительность к его недостаткам и грехам. Сидите спокойно, благородный рыцарь, я не скажу ничего, что могло бы оскорбить или обидеть вашу мать. Мне известно, что королева Гвиневера внешне похожа на Элейну, но только внешне, этим дело и исчерпывается. Подумайте и оцените, что я вам предлагаю.
— Я не собираюсь вас слушать!
— Еще раз говорю: подумайте…
— Я вас не слушаю.
— Однако слышите и запомните, что я сказала. Обдумайте мои слова.
— Так, леди, я слышал уже достаточно! — возвысил голос сэр Ланселот. — Я ваш пленник, и вы можете делать со мной, что угодно. Пошлите за мужчинами, я согласен сражаться. Но запомните: в этом споре вы проиграли!
Голос Морганы сделался острым и резким, словно наточенный ятаган.
— Я еще не проиграла! — выкрикнула она. — Мои сестры-ведьмы предлагали вам крохи со стола, яркие обрывки целого, разрозненные кусочки мозаики. Я же дам все! Потому что я предлагаю всемогущество. Если вам нужен разврат в красивых одеждах — пожалуйста, своей властью вы сможете сотворить для себя эту игрушку. Жаждете восхищения — так весь мир будет восхищаться вами и целовать землю, по которой вы ходили. Корона? Нет проблем — ваша власть и маленький ножик в умелых руках обеспечат вам любую корону мира. Хотите перемен? С вашим всемогуществом вы будете менять города, как перчатки, или же отбрасывать их в сторону, когда они вам наскучат. Власть дает такую преданность, которую ничто больше не обеспечит. Оно и понятно, ведь все человечество стремится к власти. Именно это стремление заставляет грудного младенца упрямо сосать материнскую грудь, даже когда он уже насытился. Это она — тяга к власти — дразнит детей чужими игрушками и ссорит между собой братьев. Что толкает рыцаря на бесконечные поединки, что заставляет его переносить вечные лишения и бесконечные раны? Власть славы! Для чего богач накапливает имущество, которым попросту не успеет воспользоваться? С какой стати полководцы завоевывают страны, в которых никогда не будут жить? Что держит отшельников в убогих склепах, заставляет часами бить поклоны на грязном полу? Только надежда на власть или, по крайней мере, желание хоть как-то повлиять на небеса. Даже полоумные святые не отвергают власти небесного заступничества. Назовите мне хоть одно преступление, которое не становится благодеянием в руках власть предержащих! Да разве и само благодеяние не является проявлением власти? Филантропия, добрые дела, благотворительность — все это не более чем вклад в копилку будущей власти. Могущество — единственный вид богатства, который не обесценивается и не надоедает со временем. А все потому, что власти никогда не бывает слишком много, и даже древний старик, в котором все прочие желания давно угасли, на краю могилы все равно тянет дрожащие руки к власти.
Мои сестрицы выложили приманку для мелких мышей с ничтожными желаниями. Они сделали ставку на такие свойства человеческой натуры, как страсть, тревога, память. Я же, со своей стороны, предлагаю вам не конкретный дар, а способность, право и обязанность владеть всеми дарами сразу. Вы сможете получить все, что пожелаете, а когда это удовольствие вам надоест, просто-напросто уничтожите его — как старый кухонный горшок — и выбросите на мусорную свалку. И, что самое главное, я предлагаю вам власть над людьми. Только подумайте: вы будете править тысячами мужчин и женщин, властвуя над их телами и душами, жонглируя их надеждами, страхами, привязанностями и грехами. Это самый притягательный вид власти, ибо вы сможете играть с ними, как кошка с мышкой — отпускать, создавая иллюзию свободы, а затем внезапно останавливать буквально в двух шагах от убежища. Когда же почувствуете, что греховность этих мелких людишек окончательно вас утомила, вы сможете избавиться от них — смять в грязный комок, подобно тому, как мы посыпаем солью слизняков и затем наблюдаем за их превращением в лужицу мутной слизи.
Мои сестры взывали к вашим чувствам, я же обращаюсь к вашему разуму. Предлагаемый мною дар — это лестница, по которой вы сможете подняться к самым звездам, сравняться с небожителями, стать им братом. И оттуда сверху вы будете взирать на весь прочий мир. Ежели захотите, то сможете разворошить этот земной муравейник по собственной прихоти.
Судя по всему, Фея Моргана не шутила и не лукавила. Ее речь дышала страстной честностью, она прозвучала, как удар боевого топора о медный щит.
Сэр Ланселот глядел, не веря своим глазам. Лицо колдуньи превратилось в катапульту, которая метала раскаленные ядра слов прямиком в башню его убеждений.