Легенды Приграничья (сборник)
Шрифт:
— «Вандерер», остановитесь, мы возьмем вас на буксир. Примите на борт наших специалистов.
— Остановимся, остановимся. Только, прежде чем ступить на борт, примите хорошую пылевую ванну, чтобы выбить вшей из ваших перьев.
Динамик захлебнулся от гневного крика. В каждом языке существуют мерзкие и отвратительные ругательства, а если носители этого языка так эмоциональны, как галличеки, то подобные слова способны положить начало битве.
Таллентайр довольно улыбнулся и положил пальцы на спусковые курки. Из отверстий в гладких боках «Вандерера» вырвалось густое облако
Но галличеки не посмеют открыть огонь. В этом Траффорд был уверен. «Вандерер» больше не падал к поверхности Антрима. Теперь он летел вниз к планете с максимальной скоростью.
Холодно и спокойно сказала Айрин в микрофон:
— «Вандерер» вызывает галличекский крейсер. «Вандерер» вызывает галличекский крейсер. Я буду докладывать об этих ничем не спровоцированных агрессивных действиях имперскому послу на Антриме, а также вашему посланнику. Вы намеренно напали на мой корабль, именно в тот момент, когда мы готовились принять на борт ваших офицеров.
Из динамика ответил другой голос, менее экспансивный и почти такой же холодный, как у Айрин.
— Вы лжете. Ваш двигатель в порядке. Вы пытаетесь уйти от проверки.
— Нет. Неужели вы думаете, что нам хочется стать мишенью для ваших орудий.
— Остановитесь. Если вы остановитесь, мы не станем стрелять.
— Что ты так печешься о нас, утенок (а это, как знал Траффорд, было далеко не самое ласковое выражение среди галличеков). Получил по носу, в следующий раз не лезь. — Она посмотрела на Траффорда, который озабоченно разглядывал свои приборы. — Тем более, что мы уже в экзосфере. Мы находимся в атмосфере Антрима, а значит, подчиняемся только законам этой планеты. — Все, — сказала она просто. — Проваливай!
Слушая, Траффорд дивился ее самодовольству. Затормозить корабль, чтобы его поверхность не раскалилась от нагрева за счет атмосферного трения, было непросто. Он на полную катушку включил обратный ход. Корабль задрожал. Вибрация была такой сильной, что казалось, будто он сейчас развалится, но этого оказалось все равно недостаточно. Приборы показывали ужасающую скорость. Оставалось одно — спасательные ракеты.
Внезапное ускорение швырнуло Траффорда обратно в кресло. Из сопла вырвалась бледная струя реактивных газов. И Метзентер закричал в полный голос, чтобы хоть как-то перекрыть полный грохот:
— Они, наверное, рады. Думают, что мы взорвались.
— Мы как раз недалеки от этого, — пробормотал Траффорд.
10
Действительно. Они были недалеки от этого. Ни инерциальный привод, ни спасательные ракеты не могли по отдельности сразу остановить корабль, а их одновременное действие было почти убийственным. Не менее убийственным было и их падение в верхних слоях атмосферы. Насосы трудились вовсю, гоняя между внутренней и внешней оболочками хладагент, но несмотря на это, температура внутри корабля резко возросла.
Для корабля маневр был тяжел — но еще тяжелее он был для его команды. Их счастье, что они были все тренированы, все они знали, для чего служат в подобных случаях перегрузочные кресла, однако, некоторые из них оказались застигнутыми врасплох внезапностью и силой торможения.
Когда, наконец, Траффорд вновь взял контроль над кораблем, когда вес его тела уменьшился и стало возможным вернуться к работе, он огляделся.
С Айрин было все в порядке, и она ответила на его озабоченный, вопросительный взгляд понимающей улыбкой. Бронхейм выглядел, как всегда, вялым, но сделался бледным, как смерть. Метзентер развалился в своем кресле, лицо его посерело, и он тяжело дышал. Он открыл глаза и, прочитав вопрос на лице Траффорда, сказал:
— Небольшое потрясение. Не больше.
Таллентайр был белым, как снег, и весь дрожал, но не сводил глаз с Сюзанны, которая, казалось, была без сознания. Тонкая струйка крови бежала из уголка ее рта.
— Посмотрите, что с ней, мистер Таллентайр, — сказал Траффорд. Офицер, шатаясь, встал с кресла и подошел к девушке. Он наклонился над ней, называя шепотом ее по имени, а потом повторил во весь голос. Айрин решила взять дело в свои руки. Она взяла диагност и обследовала тело девушки.
— Я не думаю, что имеются переломы, мистер Таллентайр. Принесите немного холодной воды…
На трансивере ожил громкоговоритель. Долгожданный человеческий голос произнес:
— Аэрокосмический контроль вызывает неизвестный корабль. Это вы, «Вандерер»? Добро пожаловать.
Звук незнакомого голоса вывел Сюзанну из забытья. Ее глаза открылись. Она протянула руку к микрофону:
— «Вандерер» — аэрокосмическому контролю. У вас есть что-нибудь для нас?
— Для вас? Мы чертовски рады вас видеть, вот и все. А как у вас там, помощь не требуется? Сможете дотянуть до космодрома «Донегал»?
— Что мне ответить, ваша честь? — спросила девушка.
— Это уже твоя работа, Бенджамин, — сказала Айрин Траффорду.
Траффорд окинул взглядом приборы. Нельзя было сказать, что все механизмы функционировали нормально, но все же они функционировали. Инерциальный двигатель, которому досталось больше всех, держался молодцом. Скорость упала до шестисот узлов, и нагрев корабля прекратился.
— Скажите им, — произнес он, — корабль в полном порядке, и попросите дальнейших инструкций.
Сюзанна так и сделала. Голос оператора сразу стал спокоен и деловит. Диспетчер дал указание следовать по лучу в порт Донегал.
«Вандерер» летел над сельской местностью. Далеко под ним светились огни городов и деревень. Он направлялся на запад, и, когда взошло солнце, весь мир залило причудливым золотым светом, в нем открылись голубые озера, лежащие среди зеленых гор, уходящие вдаль золотые пляжи, омываемые синим, как индиго, морем. Это был мир, который пощадило опустошительное действие индустриализации, а султаны белого дыма и тумана, вырывающиеся из труб редких заводов, только делали окружающую природу еще более удивительной.