Легенды русских тамплиеров
Шрифт:
Вот то, что ты должен помнить, Аппер, а завтра я вручу тебе условные знаки, по которым тебя признают атланты в Лабиринте.
6. Я был в подземном городе атлантов, как многие другие из нашего древнего рода. Прекрасна и спокойна жизнь атлантов, и хотя их чертоги уходят глубоко в землю, воздух, которым они дышат, так же ароматен и свеж, как воздух полей Нубии, цветущих после дождя. На торжественную тихую мелодию похожа жизнь атлантов… Я видел Учителя и одиннадцать учеников Его. С двумя из них, Машара и Орсеном, я разговаривал. На вид Учителю не более тридцати лет, но атланты говорили мне, что Он первым явился на эту планету и уже живет на ней мириады лет еще с тех пор, когда над ней блистало белое солнце. Грустными и усталыми казались мне ученики Его, еще более грустными, чем остальные атланты. И только Он один, Великий и Светлый, был всегда радостным. Немногое из Его речей я понял, так как плохо говорю на языке атлантов. Он говорил, что здесь на земле неизбежно пресыщение долгой жизнью, что даже ясная жизнь атлантов не спасает от этого пресыщения, и что от этого есть только одно лекарство: оставить жизнь в Лабиринте и выйти к людям, чтобы нести им Высокое Учение…
Он говорил, что люди страдают от физических и моральных мук, от духовной нищеты и материальных лишений, и много добра сделает тот, кто пожертвует (если надо будет) своей душой, чтобы помочь людям. Что если люди не смогут понять эоновские заповеди любви, то поймут обещаемое за добрую жизнь посмертное вознаграждение. Но Он верил, что найдутся люди, которые смогут принять не только заповеди блаженства и любви, но и заповеди Великой работы. Я хотел спросить его об этих заповедях, но Он прочел мои мысли и сказал, что это законы жизни атлантов, борющихся с влиянием лярв и создающих такой строй жизни, в котором нет места злу…
Многое было мне непонятно, но когда Машара и Орсен сказали ему, что хотят идти к людям и нести им Высокое Учение, то и я попросил Его благословения на подвиг. И Учитель меня, Аппера из древнего рода Апперов, благословил на жертвенное служение людям и предрек, что один из моего рода будет свидетелем того, как жертвенной кровью Эона будет наполнен новый Грааль.
7. Я, Аппий Клавдий из древнего рода Аппиев, стоял со своей когортой у креста, на котором распяли Его по наущению еврейских первосвященников. Я был свидетелем того, как страдая, Он простил своих врагов. Я видел, как центурион Лонгин ударил его копьем, и в подставленную какой-то женщиной чашу пролилась его кровь и вода. Чашу эту отнял у женщины воин моей когорты, и я выкупил ее у него. Не буду говорить, что было потом в роде моем и с родом моим — этим полны наши родовые предания. Я живу, не старея, уже десятое столетие. Мои потомки стали рыцарями, и не иссякает пролившаяся на нас благодать, а сам я уйду, когда иссякнет она в Граале. Но тогда Граалем станет рыцарский Орден.
Не беда, если в чаше Грааля подлинные самоцветы будут заменены искусственными камнями, но беда для рыцарей, если они окажутся недостойны излившейся на них благодати. А это возможно. Я вижу, как лярвы волнами тьмы обрушиваются на человечество, и горе, если в наш Орден войдут люди, одержимые лярвами. Чтобы этого не произошло, надо, чтобы Орден очистился от тлетворной грязи богатства, чтобы рыцарями соблюдались обеты бедности и любви. Только тогда Орден станет провозвестником учения Параклета, и новым содержанием наполнится наш земной Грааль. Но прежде, чем уйти, я открою вам, рыцари, тайну, о которой никто не знает.
Когда Он был снят с креста, а сам крест вынут из земли, ученики Его, Машара и Орсен, выкопали из земли камень, который лежал у подножия креста, потому что на этом камне остались капли крови и воды, истекшие из Его раны, в Грааль не попавшие. Они истолкли этот камень, а их ученики разнесли полученный от них песок в разные страны и во время бурь развеяли его, заповедав ветрам разнести его по всей планете. Так что теперь вся наша Земля стала священным для нас Граалем, объединяющим наши души и наши сердца во имя работы, заповеданной нам Эоном Любви.
8. Я давно обещал написать тебе, но занятия по кафедре и в лаборатории мешали мне сесть за письмо. Вот и теперь ограничусь только несколькими строками.
Сейчас я склонен думать, что ты был прав, а я проявил себя крайне легкомысленно, требуя, чтобы ты показал мне душу, сущую в каждом из нас. Может ли сила быть материальной? А ведь нашей жизнью, нашими помыслами и поступками, часто противоречащими логике, двигает наша душа, а не что-либо иное. Я пришел к этой мысли, пытаясь найти силы, связывающие мельчайшие частицы материи, но так и не мог ее найти. А ведь связь между ними есть, и такая связь, которую мы до сих пор не в силах разорвать. Не есть ли это то, что называли раньше «духом»? Ведь «дух» всегда оказывался в представлениях идеалистов главной движущей силой, которой подчинены материальные тела. В конце концов, важно признать, что существует явление и его проявления, а как оно будет названо — дело десятое. Что ты думаешь по этому поводу? Напиши. Твой Сальдар.
Р.S. Кстати, вот выписка из странной рукописи, которая, как мне кажется, каким-то образом соотносится с предметом нашего спора; «Мы дали великую клятву найти Грааль в высотах несказанных. На днях мне об этом напомнил мой друг, раньше меня присоединившийся к воинству высших миров. Я слышал речь его, достигшую тайного слуха о том, как прекрасны духи высоких космосов, когда они освобождаются от своих телесных оболочек…»
Мария из Магдалы.
Мария из Магдалы стояла у подножия креста и держала чашу, в которую пролилась кровь и вода из раны распятого Учителя. Неизъяснимое волнение охватило ее в эту минуту. До этого она считала, что все поняла из вечерних бесед Учителя, о которых ей рассказал Фома, но теперь она чувствовала, что какая-то новая великая тайна встала перед нею. Она знала, что безошибочны слова Учителя, но она видела, как в муках умирали и те, кто был верен идее, и те, кто ее отвергал. Но только теперь открылось ей, что не просто человеком был Учитель, что не умер он, а только ушел от них по своему, одному ему известному пути, принеся в жертву нечто гораздо большее, чем только земная жизнь, и его тайна ушла вместе с ним.
И когда римский воин вырвал из рук Марии чашу с кровью Распятого и прогнал ее, она решила посвятить свою жизнь тому, чтобы узнать об этой тайне любимого Учителя. Она знала, что должна для этого отправиться в страну Кеми, как называли тогда Египет, ибо Он пришел, по слухам, оттуда, и оттуда же к Нему приходили какие-то неведомые люди, с которыми он говорил без учеников.
Все, что у нее было, продала Мария из Магдалы, обратив в золото свой дом, имение, драгоценности и рабов. Она наняла небольшую охрану и с этим золотом и одной служанкой, присоединившись к каравану купцов, отправилась в страну Кеми.
Мария долго путешествовала по Египту, расспрашивая о тамошних мудрецах, но мало что узнала. Наконец, она решила приобрести небольшой домик почти на границе пустыни в районе древних пирамид и прилегающее к нему имение, которое давало бы ей все необходимое для жизни. Она не обременяла своих рабов, трудившихся в саду и на полях, принимала от них только самое необходимое для своего пропитания, и часто на рассвете или к вечеру, когда спадала дневная жара, уходила далеко от дома, чтобы читать рукопись, которую оставил ей Фома, где были записаны слова Учителя.