Легенды Средиземья

Тайэрэ

Была эта луна черной и вместо того, чтобы давать свет, подобно Белой луне, была темной, и создавала вокруг себя Тьму. Так возникло в пустоте, что еще не стала Ардой, чередование Тьмы и Света; и удивился сам Илуватар, ибо считал, что ведает все помыслы своих созданий - и замыслы их, и деяния. Не был он рад тому, ибо, хотя это и было частью его Замысла, ведь никто из Валар, что есть порождения Замысла, не могут сделать что-то вне его Но Эру желал сделать это сам, и в другое время; ибо считал, что еще не пришла пора создавать светила, да и не было еще от нее пользы в той пустоте, что окружала Чертоги. И еще огорчился Эру, что великую часть

своей силы вложил его Айну в это деяние, и, что хотя и остался самым могучим, но силы его убыли. А он прочил своему ученику самый трудный и скорбный из всех путей, что были в Замысле, ибо знал, что только Темному Айну он по силам.

И первой мыслью Эру было наказать строптивого и непокорного ученика, уничтожив его творение; но, уже занеся над Черной луной свою длань, Эру задумался и замер недвижно в своем чертоге. А в то время, как он думал, две луны, Черная и Белая, висели друг напротив друга в пустоте вокруг чертога, и в одном окне чертога сиял яркий свет, в другом была кромешная тьма. И после долгих и тяжких раздумий Эру обратился взглядом в одно и в другое окно, и гнев оставил его, и опустил руку свою. А потом повелел, чтобы обе луны пришли в движение вокруг Чертога; и наблюдал их танец, а был этот танец прекрасен и удивителен.

И, застыв в изумлении, следили Айнур за медленным и величавым танцем обоих светил, которые описывали круги, то догоняя друг друга, то, напротив, отдаляясь, и самым прекрасным казался им момент, когда одна догоняла другую, и Черная медленно закрывала собой Белую, оставляя от той лишь становящийся все более тонким светящийся серп. А потом Белая ускоряла свой бег и медленно выплывала из-за Черной, показываясь все более и более полно как бы из полной темноты, и закрывала при этом постепенно собой Черную.

Айнур долго наблюдали за обеими лунами, прежде чем поняли, что танец их хоть и кажется прихотливым и вольным, на самом деле подчинен строгому закону, как и все, что было приведено в движение волей Эру.

Тогда увидали они, что столько же времени Черная луна закрывает Белую, столько же и Белая закрывает Черную, и между тем, как единовластно царят одна и другая, проходят равные промежутки времени, а между ними они присутствуют совместно. Так что ни одно из двух творений не было более могуче и властвовало дольше другого; и был в том знак мудрости Эру, который равно ценит все творения своих Айнур, и не ставит их ниже своих.

И постигли это Айнур, и радовались, и более всех радовался Темный Айну, видя, как его творение пошло на благо для воплощения Замысла Эру. Видя это, некоторые прочие Айнур, которым не было числа вокруг Чертогов, пожелали совершить нечто подобное, желая, чтобы и их дела послужили во благо Замыслу; но бесполезными были их старания, и было тому две причины.

Первой было то, что они, не видя перед собой в пустоте ничего другого для подражания, пожелали творить еще луны, а места им уже не было в Замысле, ибо, по мысли Эру, было достаточно для Арды и двух.

Второй же было, что все они опасались так безрассудно тратить свой огонь, ибо было всем им ведомо, что он не бесконечен, а лишившийся своего огня будет слаб и беспомощен; и оттого, если даже и было возможно им сделать что-то, не отраженное в замысле, то слишком много силы потребовало бы это, и Айнур не желали того, боясь ее лишиться, и зависть к более смелому посетила их.

И увидел Эру, что нет между Айнур прежнего покоя, а деяние Темного Айну зажгло их сердца жаждой созидания;

и понял он, что пришла пора дать им дело в этом мире, ибо стали они достаточно для того могучи, и не были, как прежде, лишь детьми, забавляющимися играми и пением.

Тогда призвал он к себе Айнур, сотворенных им, и повелел им петь всем вместе и задавал им темы, а они развивали их. Но о том достаточно сказано в других легендах, известно же, что когда по Песни была сотворена Арда и вошли туда Айнур, принявшие зримые обличия и нарекшиеся Валар, первым вошел в нее Темный Айну, ставший Темным Валой, и принял имя Мелькор.

И над бесформенной и пустынной еще землей высоко в небе совершали свой прекрасный и удивительный танец две луны, Черная и Белая, и чередовались над просторами Арды попеременно Свет и Тьма. Но историю эту рассказывают не везде, а лишь среди тех народов, кто следует путем Тьмы; идущие же путем Света говорят совсем о другом. И никто не знает, какое из преданий сохранило более памяти о временах, что были древнее, чем кто-то из живущих ныне может себе вообразить.

Племена же Востока и Севера, где издревле хранили сказания Тьмы, поклоняются Черной луне так же, как и Белой, соблюдают ее календарь и учитывают его в своих делах. Ищущие Знания же ставят Черную луны выше Белой и именно на нее опираются в своих обрядах и ритуалах, ибо идут путем Тьмы, и более близка им Черная Луна, а она покровительствует тем, кто чтит ее и помнит о ней.

Легенда об ушедших за горы

Когда отгремели последние звуки фанфар победоносного шествия воинства Запада, и последние камни когда-то величественной и прекрасной Цитадели Севера были смешаны с окрестной землей, а прекрасные земли Белерианда, чьей красоты не смогли нарушить и сотни лет войн, навеки скрылись под водами океана, не все из тех, чьи сердца были верны служению Тьме пали под ее стенами. Многие из них ушли на Восток, в дикие и неведомые земли и память о них угасла среди изгнанников Белерианда.

Их вел Майа Артано, который звался среди них Гортхэйр, что значило Вождь Волколаков, ибо ему и впрямь были подвластны волки оборотни Средиземья, а сам он мог принимать облик могучего и грозного черного волка. Не по своей воле, но лишь повинуясь приказу того, ослушаться кого он не посмел бы никогда, шел он и вел за собой людей: женщин с малыми детьми, стариков и не достигших воинского возраста юношей, да еще тех немногих воинов, кому выпал жребий уходить, оставляя за спинами дом, товарищей и Владыку, не зная точно, но догадываясь с горьким страхом о судьбе, что ждала их. Но, хотя скорбь утраты была у них позади, впереди они видели надежду на лучшее, ибо человеку свойственно надеяться всегда, даже в смертный час.

Долгим и тяжким был их путь в неведомых и диких землях Востока, много опасностей подстерегало на нем, ибо шел он через высокие неприступные горы и мрачные непроходимые леса, мимо глубоких и бурных рек и болотистых топких низин, но никто не погиб и не заблудился в дороге. Ибо их вождю были ведомы их мысли и слышны призывы о помощи, если с кем-то случалась беда - и всегда он отвечал не словом, но делом на него. Черным ли волком или огромной черной летучей мышью, или в своем человеческом обличьи всадника на вороном коне -приходил он на помощь и вступал в яростную схватку с самой судьбой, какое бы обличие она не приняла на этот раз хищного зверя из чащоб или быстрых струй течения в реке. И перед смелостью и отвагой его отступала сама судьба.