Легенды зачарованных островов Атлантики
Шрифт:
Ушин, отказываясь верить во все это, оглядывался по сторонам в поисках тех людей, которых он знал и любил. Про себя он думал, что, возможно, Фени никто не видит, так как они ночью охотятся на свирепых волков, а днем спят, как было в его детстве. Но вновь повторил ему старик, – все Фени мертвы. Тут Ушин вспомнил, что прошло сто лет, что весь его народ исчез с лица земли. С презрением отвернулся он от этих маленьких людей и их лошадок. Проезжая по одной из долин, Ушин увидел, что три сотни человек пытались поднять огромный камень, но не ссилили, и камень придавил их. Одной рукой Ушин поднял камень и отбросил его на пять ярдов. Но от усилия подпруга седла порвалась, и Ушин свалился на землю. Белый конь встрепенулся, заржал и поскакал прочь, унося с собой Ниам. Ушин лежал на земле, сила покинула его. Он стал немощным стариком. На остров Молодости могут вернуться только те, кто там жил всегда, но смертному, что покинул тот остров, не дано вернуться.
БРАН БЛАГОСЛОВЕННЫЙ
Могущественный король Бран, будучи гигантского роста, однажды сидел на одной из скал Атлантического океана, недалеко от Преисподни и Ворот Тьмы, когда увидел, что к нему плывут корабли. Он послал людей узнать, кто они такие. Это был флот Матолвеха, короля Ирландии, который отправился просить Бранвен, сестру Брана, стать его женой. Не покидая скалы, Бран пожаловал монаршее разрешение и отправил с ним Бранвен обратно в качестве королевы.
Но пришло то время, когда с Бранвен стали плохо обращаться во дворце. Ее отправили на кухню и заставили готовить на весь двор, а мясник должен был каждый день приходить, после разделки туши, и бить ее в ухо. На три года все лодки они затащили на берег, чтобы не могла Бранвен послать за братом. Однако, она вырастила скворца в крышке тестомеса, научила его говорить и рассказала, как найти ее брата. Затем она написала письмо, в котором описала все свои горести, и привязала к птичьему крылу. Скворец полетел на остров и приземлился на плечо Брана. Скворец сидел, взъерошив перья, как гласит валлийская легенда, так что письмо было видно, и все поняли, что птица воспитана согласно местной традиции. Тогда Бран решил пересечь море, но ему пришлось идти в воде, так как не был еще построен настолько большой корабль, чтобы выдержать его. На плечах Бран нес всех своих музыкантов (дудочников). Когда он достигнул берега Ирландии, прибежали к королю люди, говоря, что видели они лес на море там, где до этого не росло ни деревца, и еще видели они как гора движется. Спросил тогда король Бравен, королеву, что это могло быть. Она ответила, – это люди острова Могучий. Они пришли сюда, чтобы защитить меня.
– Что это за лес? – спросили они.
– Реи и мачты кораблей.
– а что за гора рядом с кораблями?
– Это Бран, мой брат, выходящий на отмель и поднимающийся из воды.
– А что это за прямой гребень с двумя озерами по бокам?
– Это его нос, – ответила она, – а озера – его свирепые глаза.
Люди были ужасно напуганы. Брану предстояло еще пересечь реку, но ирландцы сломали через нее мост. Тогда Бран лег и сказал, – кто был главным, будет мостом. Затем его люди сделали на его спине настил, и вся армия переправилась на другой берег, а слова Брана в последствии стали пословицей. Тогда ирландцы, чтобы задобрить могущественного гостя, решили построить для него дом, так как не было до этого ни одного дома, который мог бы его выдержать. Они решили сделать дом таким огромным, чтобы он вмещал две армии, по одной с каждой стороны. Они построили дом согласно плану. Он состоял из сотни колонн. На каждую колонну строители предательски повесили кожаный мешок, где сидел вооруженный человек, чтобы ночью солдаты могли выбраться и убить спящих. Брат Брана был человеком подозрительным, поэтому он спросил строителей о том, что было в первой сумке.
– Еда, выпивка, – ответили они.
Опустив руку в мешок, он нащупал человеческую голову и раздавил ее своими сильными пальцами. Затем он пошел к следующему мешку и сделал тоже самое. Так он ходил от мешка к мешку, пока не расправился со всеми двумястами воинами. После этого не составило труда затеять ссору между двумя армиями. Они сражались весь день.
После этой великой битвы между ирландцами и людьми с острова Могучий, только семь из них уцелело. Кроме того, король Бран был ранен ядовитым дротиком в ногу. Он знал, что скоро умрет, поэтому сказал этим семи отрезать ему голову и всегда носить с собой.
– Она никогда испортится и будет вам хорошим собеседником. – Сказал он. – Много лет будете вы в пути. Семь лет вы будете пировать в Харлич, а птицы Рианнона будут петь вам всю дорогу. Восемьдесят лет проживете вы на острове Гвейлс. Вы можете оставаться там, и голова не испортится, до тех пор, пока не откроете дверь, что смотрит на континент. После этого вы не сможете дольше оставаться, но отправитесь в Лондон, чтобы захоронить голову, и оставите ее там, смотрящей в направлении Франции.
Итак, отправились они в Харлич и остановились там на отдых, чтобы поесть и попить. Прилетели туда три птицы и стали напевать песню. Никакая песня из тех, то слышали они раньше, не могла сравниться с этой. Казалось, что песни звучат от куда– то из далека, из-за моря, но звуки были настолько четкими, что казалось будто они где-то рядом. Длилось это семь лет. По истечении срока отправились они на остров Гвейлс. Там нашли они хорошее место с видом на океан, где для них был построен просторный дом. Войдя внутрь, они увидели в доме три двери. Две двери были открыты, а третья, смотрящая на Корнуолл – закрыта.
– Смотрите, – сказал их предводитель Манавидан, – вот дверь, которую мы не должны открывать. В эту ночь они короновали себя и устроили пир. Они забыли все: и все те угощения, что ели, и все, что было сказано, и все свое горе. Правили они там восемьдесят лет, живя в покое и радости, ничего не зная. Они ничуть не изменились с тех самых пор, как впервые оказались на острове. Также не знали они, сколько прошло времени. Для них было совершенно естественно находиться с головой, так если бы сам Бран Благословенный был с ними.
Однажды, Хейлвин, сын Гвина, сказал, – разрази меня гром, если я не открою эту дверь и не узнаю, правда ли то, что сказано о ней.
Как только выглянули они за дверь, тут же вспомнились им все беды, все несчастья, настигнувшие их, все друзья и товарищи, покинутые на веки. И почувствовали они печаль, будто это случилось только что, и особенно горевали они о судьбе своего господина. Из-за этих волнений не могли они больше оставаться на месте и отправились в Лондон. Его голову они захоронили на Белой Горе.
Остров Гвейлс сейчас, возможно, называется Грешхолм и находится в десяти милях от побережья Пемброкшира. До сего дня валлийские моряки с этого берега говорят о Зачарованных Зеленых Лугах, лежащих в море к западу от них, и о людях, которые тут же исчезают если увидели их или сошли там на берег.
Некоторые жители Милфорда заявляют, что иногда отчетливо видят зеленые острова фей. Они свято верят, что феи с берега на остров попадают по подземной галерее, что проходит под морем. Они даже делают покупки в магазинах Милфорда или Лэнгхорна. Они все делают незаметно и молча, и, похоже, они знают цену на все, что хотят купить, и всегда дают денег ровно столько, сколько нужно. Да и правда, как могли семь товарищей жить восемьдесят лет на острове, если бы никто не делал покупки на континенте?
ЗАМОК ДВИЖУЩЕЙСЯ ДВЕРИ
Как прекрасен мой трон в Каер Сиди;
Не страшны ни чума, ни старость, тому, кто на нем сидит –
Они знают Манавидана и Придери.
Вокруг очага три шарманки играют,
И бьют вокруг ключи океанские,
А над ними стоит колодец.
И вода в нем слаще вина.
Передур, рыцарь, ехал через дикий лес Зачарованного Острова пока не выехал на открытый луг за лесом. Затем он увидел замок в центре луга, вокруг замка бежал поток, а внутри были большие и просторные залы с большими окнами. Подъехав поближе, он увидел, что замок крутится быстрее ветра. На башнях он увидел лучников, которые стреляли с такой силой, что ни одна броня не могла защитить от их стрел. Были там и люди с горнами, дудящие так громко, что казалось, что земля трясется. У ворот замка на цепи сидели львы, рычащие так яростно, что казалось, что вот-вот рухнет замок и лес будет вырван с корнями. Ни львы, ни воины, не обратили на Передура внимания. У ворот замка он увидел сидящую женщину, которая предлагала донести его до покоев на спине. То была королева Рианнон, обвиненная в смерти своего ребенка. Ее приговорили к семи годам сидения у ворот. Каждому она должна была рассказать свою историю и каждому чужеземцу должна она была предложить пронести его до замка на спине.
Как только Передур вошел, замок исчез, а рыцарь оказался на земле. Рядом с ним была королева Рианнон. Королева осталась жить на острове вместе с сыном Придери и его женой. Второй раз вышла она замуж за человека по имени Манавидан. Однажды, они поднялись на холм Арберт, хорошо известный своими чудесами. Как только они взошли на него, раздался гром и все окутал такой густой туман, что они не могли видеть друг друга. Когда туман рассеялся, они оглянулись и увидели, что все постройки и животные исчезли. Нигде не было ни дыма, ни костра, ничего, сделанного человеческими руками. Остались только Придери, Манавидан, и их жены. Скитаясь от места к месту, они не нашли людей. Жили они рыбалкой, охотой, собирали дикий мед. Побывав в других странах, они вернулись на остров домой. Однажды, во время охоты им на встречу из кустов бросился кабан великолепного белого цвета. Увидев его, они спешились и увидели Вращающийся Замок. Кабан, уловив момент, прыгнул туда, а собаки за ним. “Тогда Придери сказал, – я пойду туда и найду собак”. “Не ходи, – ответил Манавидан, – тот, кто наложил заклятье на эту землю и лишил нас всего, тот поставил здесь замок”. Но Придери сказал, что не может бросить собак. Итак, он дождался возможности и вошел внутрь. Он не увидел ни кабана, ни собак, ни человека, ни животное, но в центре дворцового пола он увидел фонтан в мраморе. У края фонтана на мраморной подставке стояла золотая чаша, от которой тянулись золотые цепи. Его очень обрадовала красота золота и дорогое обрамление чаши, поэтому он подошел и дотронулся до нее. Как только он коснулся ее, его пальцы прилипли к чаше, а ноги к подставке. Вся его радость испарилась, и он не мог произнести ни слова. Так и остался он стоять.