Легион хаоса
Шрифт:
Его слова относились к горбуну, но я среагировал с запозданием на какую-то долю секунды. Я отшвырнул шпагу в сторону, бросился вперед и ухватил его за щиколотку, но потерял равновесие и упал на колени. Горбун взревел, неожиданно ловко повернулся и ударил меня свободной ногой в лицо.
Его нога скользнула мимо моего виска, но я инстинктивно ослабил хватку. Горбун торжествующе захрипел, вырвал свою ногу из моих рук и на четвереньках помчался к открытой двери ванной.
Я одним прыжком подскочил к двери, но не успел его схватить.
Последнее,
Левый глаз Говарда выглядел довольно скверно. Когти горбуна оставили длинную кровавую царапину на его щеке; еще бы один сантиметр повыше, подумал я, содрогнувшись от ужаса, и мой друг лишился бы глаз.
— Черт побери, да прекрати ты наконец, — сказал он сквозь зубы, в то время как я своим носовым платком осторожно промокал кровь в уголке его глаза. — У нас есть дела и поважнее.
Он хотел оттолкнуть меня, но я грубо отвел его руку в сторону и продолжил вытирать ему кровь.
— Какие дела? — спросил я. — Хочешь спуститься в шахту вслед за ними?
— Чушь! — Говард терпеливо подождал, пока я закончу обработку его лица, насколько это было возможно с помощью имевшихся у меня под рукой средств. Потом он встал, еще раз подошел к ванной и довольно долго нахмурившись, молча смотрел в глубину.
— Хотел бы я знать, кто были эти двое, — пробормотал он. — И что им надо было от нас.
Он вздохнул, тщательно закрыл дверь и с озабоченным видом повернулся ко мне.
В комнате царил полный разгром. Из всей обстановки, казалось, не пострадал только стол на трех ножках рядом с окном.
Он не был пуст. На расцарапанной крышке лежали… какие-то предметы. Бумаги, маленькие самодельные пакетики из прямоугольных кусочков кожи и шнурочков, пузырьки с непонятным содержимым, стопка пергаментных листов, как позднее выяснилось, страницы, вырванные из какой-то книги, свеча…
Я озадаченно смотрел несколько секунд на странные предметы, наконец подошел ближе и хотел взять их в руки, но Говард почти грубо удержал меня.
— Нет, — сказал он. — Не прикасайся ни к чему, пока мы не узнаем, что же здесь произошло.
Он в свою очередь склонился над столом и с выражением недоверия и озабоченности осмотрел коллекцию таинственных предметов.
— Знаешь, что это такое? — спросил он наконец.
Я покачал головой и затем сразу же пожал плечами.
— Если бы здесь было кладбище и сейчас была бы полночь, а не раннее утро, — ответил я, — тогда бы я сказал, что кто-то собирался здесь заговорить свой ревматизм.
— Надеюсь, что твое чувство юмора не оставит тебя слишком быстро, — пробормотал Говард, не поднимая глаз. Его пальцы коснулись пергаментных листов и тут же отдернулись, как будто он обжегся.
— Я не знаю точно, что это такое, — продолжал он, — но похоже, что эти двое занимались здесь заклинанием духов. Или пытались сделать это.
— Здесь? Именно здесь?
— А тебя это удивляет? — Говард улыбнулся, но улыбка вышла, как это часто бывало с ним, довольно мрачной. — Ты действительно считаешь случайностью, что мы встретили этих двоих именно в этом доме?
Я ответил не сразу, а Говард взял один из маленьких кожаных пакетиков и высыпал его содержимое на стол. Я не мог точно определить, что это было, но маленькие черные зернышки неприятным образом напомнили мне высушенных пауков или муравьев.
— Это не случайность, — продолжал Говард, так и не дождавшись от меня ответа. — Всего лишь день тому назад ты сталкиваешься здесь с живым Шогготом, а сейчас мы нагрянули сюда в полный разгар какого-то жуткого заклинания. — Он вздохнул, посмотрел на меня и нетерпеливым жестом показал на стол. — К черту, Роберт! Я что, должен каждое слово из тебя клещами вытаскивать, что ли? — спросил он. — В конце концов, из нас двоих ты колдун, а не я. Что все это здесь означает?
— Ничего, — ответил я, встал рядом с Говардом у стола и взял в руки один из маленьких пузырьков. На его дне лежал засохший бурый предмет, который когда-то был обыкновенной лягушкой. — Действительно ничего, Говард, — повторил я как можно серьезнее. — Своим замечанием о кладбище я не собирался дурачить тебя. Все эти предметы имеют столько же общего с магией и колдовством, как я с английской королевской семьей.
Говард вопросительно посмотрел на меня, и я с омерзением бросил на пол пузырек с мумифицированной лягушкой.
— Последние полтора года я занимался почти исключительно магией и колдовством, — продолжал я. — И первое, что я усвоил, это то, что вот такое к ним не относится. Высушенные лапы кротов и крылья летучих мышей, которые в полночь и в новолуние сжигают на кладбище, — это магия, как ее себе представляют дети и глупцы. Это не имеет ничего общего с настоящим колдовством.
— Эти двое не были похожи на детей, — пробормотал Говард. — И на глупцов. Напротив, у меня такое чувство, что они делали все совершенно серьезно.
— Возможно. Но что бы они ни собирались сделать, оно не получилось бы. С помощью их вещей ты не сможешь выполнить никакое заклинание, Говард. Это принесет вред скорее тому, кто сам этим занимается.
— Несмотря на это, нам надо все забрать с собой, — продолжал настаивать Говард. — Я хочу выяснить, кем были эти двое и что они хотели тут сотворить.
Он еще раз задумчиво посмотрел на меня, сдвинулся со своего места у стола и снова направился к ванной. Мое сердце бешено заколотилось, когда я увидел, как он — держась левой рукой за дверной косяк — наклонился вперед и заглянул в черную пропасть, которая простерлась под ним, как жадно разверстая пасть. Меня испугал не сем вид шахты, а, скорее, воспоминания, связанные с нею. В ванной совсем не было пола. Это было не что иное, как прямоугольная шахта, которая вела до подвального этажа дома. Чуть-чуть она не стала моей могилой, во время моего первого визита в этот “гостеприимный” дом…