Легион пространства
Шрифт:
Джей Калам лежал рядом с ним на голубой траве, не приходя в сознание. Хал Самду и Жиль Хабибула были заняты разведением костерка у края небольшого, плещущего потока, который пересекал площадку. Он с удивлением уловил запах готовящейся пищи.
— Что случилось? — спросил он и, преодолевая боль, уселся. Тело ныло от горящих ран, оставленных шипами джунглей.
— Ага, вот и ты, дружище, оказывается, пробудился наконец, — ласково засопел Жиль Хабибула. — Да, дружище, Хал и бедный старый Жиль Хабибула вытащили вас обоих из смертельных джунглей, после
Вот в чем дело, дружище. Мы выбрались из джунглей. Однако нам предстоит подняться, когда ты и Джей сможете двигаться, на эти смертельные горы, и одна жизнь знает, какие жуткие кошмары лежат по ту сторону.
Ах, будь эта коварная пурпурная веревка чуть покрепче…
Смерть моя, дружище, эта жизнь слишком трудна для такого старого солдата, как Жиль Хабибула, который вполне заслужил, чтобы сидеть где-нибудь в мягком удобном кресле и прихлебывать винцо, чтобы сбросить со своего драгоценного старого сердца бремя грехов.
Он скосил рыбий глаз на сверток в своем кармане.
— Ах, да, одна смертельная бутылочка у меня есть. Но она должна дождаться своего часа, когда она действительно понадобится. Он придет, и достаточно скоро, на этом континенте коварных ползучих ужасов!
Они, когда Джей Калам и Джон Стар оказались способными двигаться, начали карабкаться на горный барьер, пробираясь через нагромождения колоссальных черных валунов. Они ползли вверх по отвесным каменистым склонам. Они преодолевали гряду за грядой и каждый раз встречали впереди еще более труднопроходимый склон.
Огромное алое солнце, которое служило им компасом, постепенно двигалось по мрачному пурпурному небу, всю долгую неделю их продвижения. Они часто голодали, часто испытывали жажду и постоянно — смертельную усталость. Воздух становился разреженнее и холоднее по мере подъема, и постепенно они перестали согреваться, что очень быстро привело к изнеможению.
Иногда они убивали маленьких животных, щиплющих голубую траву, и жарили их на привалах. Они пили из ледяных горных ручьев. Они мало спали, даже под светом солнца, и один из них постоянно был на страже.
— Мы должны идти, — все время настаивал Джей Калам. — Ночь не должна застать нас здесь. Это будет неделя тьмы и жуткого холода. Нам здесь ее не пережить.
Однако закат почти наступил, когда они преодолевали последнюю преграду. Они посмотрели на огромное плато, безжизненное, насколько хватало глаз, черное, мрачное, пустынное. Оно было загромождено черными камнями, вырванными и сброшенными сюда во время древнего вулканического катаклизма. Совершенно черная пустыня. В темнеющем небе висело гаснущее солнце, его зловещий диск уже был обкусан клыками черных утесов.
— Мы здесь, наверное, умрем, — сказал Джей Калам. — Но мы должны идти.
И они пошли, не в силах надышаться разреженным горным воздухом, а красный диск солнца медленно поглощался западным горизонтом, и холод усиливался.
НОЧЬ И ГОРОД РОКА
Часами, торопясь, они шли по черному плато, и все новые грозные предвестники надвигающейся ночи появлялись на небе. Перед ними опускался огромный купол солнца. Затем он исчез. В размытых малиновых сумерках они вышли на край бездны.
Отвесные стены уходили вниз на добрую тысячу футов. Величественная расщелина пересекала плато, огромный, с отвесными стенами каньон, заполненный красным хмурым диском.
— Река, — показал Джей Калам, — а вдоль нее лес. Это означает, что там есть топливо, а может быть, и еда. Мы должны найти в обрыве пещеру. Нам надо спуститься.
— Спуститься? — фыркнул Жиль Хабибула. — Как заправские смертельные мухи?
Однако они нашли склон, выглядевший менее грозным. Джон Стар пошел впереди, перебираясь через груды осыпавшихся колоссальных черных камней, съезжая по россыпям, карабкаясь и спрыгивая с отдельных особо крупных обломков. Все они покрылись шрамами и ссадинами. Все они не жалели сил, ибо страшная ночь наступала быстро.
Лишь далекое малиновое сияние освещало небо между стенами каньона, когда, наконец, они достигли полоски черного леса на дне. Они тряслись от холода, ледяные кристаллы уже затягивали реку.
Пока остальные собирали хворост среди колючих деревьев, Жиль Хабибула развел огонь.
— Мы должны найти укрытие, — сказал Джей Калам. — Иначе мы не сможем здесь выжить.
С помощью факелов они осмотрели нависающую стену каньона. Джон Стар наткнулся на круглый, восемь футов в диаметре, туннель. Он закричал остальным и вошел, держа в одной руке пылающий факел, в другой копье.
В воздухе остро пахло шерстью, и на песочном полу он обнаружил большие незнакомые следы. Пещера оказалась свободной. В конце туннеля была двадцатифутовая зала.
— То, что нужно! — воскликнул он, встречая на выходе остальных. — Какое-то существо пользовалось ею, однако теперь оно ушло. Мы можем наносить сюда хвороста, а затем закрыть вход.
— Смерть моя! — закричал Жиль Хабибула, осторожно шедший в хвосте. — Мы нарушили границы, и сюда направляется законный владелец.
Они услышали треск среди деревьев, словно кто-то поднимался от реки. Свет факела сверкнул в семи огромных желто-зеленых глазах, отразился алым от близко посаженной чешуи, от страшных клыков.
Зверь заметил их у входа в туннель. У них не было времени, чтобы выбрать, сражаться или нет. Джон Стар, Джей Калам и Хал Самду уперли длинные черные копья в землю, чтобы встретить нападающего. Жиль Хабибула заорал и спрятался за ними, подняв факел.
— Я буду вам светить!
Речное чудовище, которым оно, видимо, было днем, не желало провести жуткую ночь в замороженном состоянии. Оно было похоже на змею, огромное как слон, покрытое твердой красной чешуей. Оно имело бесчисленное количество сегментов, и передний был вооружен жуткими бивнями.