Легион против Империи
Шрифт:
Ахвизра сразу все понял. Все сто восемьдесят шесть готов быстренько слились в трюм. Да так ловко, что и следа не осталось. На палубе остались человек десять бойцов, укрывшихся, кто где. А также Алексей, Красный и полторы дюжины самых выдающихся «спецназовцев» во главе с Ахвизрой — в надстройке. Больше сюда просто не влезло. Настю Коршунов, естественно, отправил вниз.
На мирном «Любимчике» не было ни абордажного мостика — «ворона», ни грузил для пробивания днищ, ни боевых орудий. Просторная палуба с навесом и надстройкой на корме — вот и все «защитные» сооружения.
— Значит так, — сказал Алексей капитану. — Отправляйся в трюм и ничего не бойся.
Судя по физиономии капитана, он предпочел бы другой расклад: например,
Не исключал Коршунов также и возможности немного подзаработать. За живого пирата по законам империи полагался приз. За мертвого — тоже, но меньше.
Алексей был уверен, что всё получится, как он задумал, но всё-таки слегка волновался. Хотя немного адреналинчика — это только приятно.
Флибустьеры пришвартовались к «Любимчику» практически одновременно. Все четырнадцать лодок. В каждой, по приблизительным прикидкам, по десятку головорезов.
Что ж, моряками они были отличными. Десятки крючьев впились в борта тоже практически одновременно. Пять секунд — и смуглые обезьяны с оружием, рыча и визжа, посыпались на палубу. Опыт слаженных действий у них явно имелся.
Отсутствие недружественного приема их, похоже, удивило. Но не смутило. Большинство тут же ринулось к ведущим в трюм люкам. Некоторые сунулись к надстройке, но увидев могучую фигуру Красного с мечом наголо и копьем наготове, решили с зачисткой палубы повременить. Тоже понятно: несправедливо, если одни будут умирать, а другие — набивать мешки.
Люки открываться не хотели. Даже, когда их пытались поддеть топорами и копьями. Естественно, их же придерживали изнутри. А флибустьеры продолжали лезть на палубу.
Коршунов выжидал, пока по его прикидкам, число пиратов на палубе превысило сотню голов, а потом мощно, перекрывая вопли и галдеж злодеев, рявкнул приказ.
И началось.
Трюмные люки распахнулись. Да не просто распахнулись, были с силой отброшены в сторону, попутно ушибив тех пиратов, которые оказались слишком близко.
Тут же из схоронок на палубе выскочили с десяток готов, вмиг расчистили место вокруг люков, из которых уже лезли наверх бешеные германцы в форме римских легионеров.
И одновременно из надстройки вырвались Ахвизра со товарищи. Вырвались, тут же выстроились линией (вот что делает с безбашенными готами римская выучка!) и ринулись на пиратов.
Те поначалу малость растерялись. Но надо отдать им должное, быстро опомнились и храбро бросились в бой.
Алексей не мог оценить происходящее на палубе, потому что находился позади шеренги, и готы, рослые, да еще и в шлемах, перекрывали весь обзор. От борта до борта. Коршунов подумал — не влезть ли на надстройку, но мысль эту отверг. Во-первых, там он станет отличной (и весьма заманчивой в своей форме легата) мишенью для всех стрелков и метателей. Во-вторых, кем тут руководить? Неужели его парни не справятся с каким-то разбойничьим сбродом. Ну а в-третьих, для него и здесь нашлась работа. Некоторые особо ловкие флибустьеры просачивались по бортам, или вскарабкавшись на мачту, отважно сигали вниз, оказываясь позади шеренги. Вот тут-то их и ждали Коршунов и Красный. Надо отдать пиратам должное: дрались многие мастерски. С одним таким Алексей рубился почти минуту, но так и не смог достать. Выручил Красный. Возник позади, треснул по шлему окованной железом дубиной, которой он нынче вооружился вместо привычного копья и — спокойной ночи, дядя. Ту же операцию он проделывал и с теми
Железная стена щитов тем временем неспешно двигалась вдоль палубы. Короткие удары спат и копий, дикие вопли, бешеные удары по сомкнутым скутумам. У пиратов щитов не было. Они не рассчитывали на бой. Они готовились к резне. А без щитов большинство здешних бойцов просто не представляло себе боевых действий. Так и легионеров тренировали. Ты можешь потерять меч, копье, всё атакующее оружие, но пока у тебя есть щит — ты полноценная боевая единица. Нет щита — ты труп. Не зря одной из главных задач любимого римского метательного оружия — пилума, было увязнуть в щите и увеличить его вес. Три тяжелых дротика — и щит становится неподьемным. Так что германцы Коршунова спокойно, по-готски основательно двигались и по трупам, и по еще живым, гоня перед собой отчаянно сопротивляющийся пиратский вал.
Примерно так несколько лет назад римские когорты давили самих готов. Вот только у местных флибустьеров не было могучих героев, способных ударом копья вынести легионера из строя или с разбегу взбежать по щитам и обрушиться на головы римских солдат. Не та порода. Да и размеры не те. Так что злодеи пенились и ярились перед линией щитов… И продолжали умирать. Хотя нет, находились и среди них герои. Один из разбойников, вооруженный здоровенной (впору деревья рубить) секирой, прыгнул вперед и со всего размаху нанес такой удар по одному из скутумов, что тот треснул, и основа повисла на медной оковке. Будь его хозяин просто диким варваром, он бы отбросил щит и дрался с тем оружием, что осталось. Но этот германец уже прошел через легионерскую выучку и, не раздумывая, шагнул назад, а его место тут же занял Красный. При его росте дубина была не менее эффективна в ближнем бою, чем спата. Впрочем, отступая, гот не забыл метнуть поврежденный щит в своего противника. Тот плюхнулся на палубу, и миг спустя калига [23] ближайшего воина расплющила ему нос. А еще через секунду удар коршуновской сандалии в висок отправил силача в нокдаун.
23
Напомню, что калига — штатная обувь римского легионера. Прочная сандалия с толстой подошвой, подбитой гвоздями.
Да, пираты бились храбро и достаточно умело. На взгляд Коршунова — слишком храбро и умело для каких-то местных разбойников. Но шансов у них всё равно не было. Тяжеловооруженные, численно не уступающие, вдобавок более сильные физически легионеры Коршунова давили их одной только мощью. Тем более на ограниченном пространстве палубы — ни убежать, ни сманеврировать.
Всё закончилось бы еще быстрее, если бы Коршунов заранее не предупредил парней насчет приза за живых пиратов. Рачительные готы, неуязвимые за своими щитами, в настоящих качественных доспехах, обрабатывали «клиентов», как расшалившихся бычков. Не забыли и о тех разбойничках, которые внизу. Человек тридцать соскользнули с бортов по пиратским веревкам и успокоили оставшихся в лодках.
А затем принялись вылавливать из воды самых сообразительных: догадавшихся бросить оружие и сигануть в море. Дело нехитрое: древком по голове — тюк, а потом за волосы и — в лодку.
Итог: тридцать один убитый, семьдесят с лишком раненых, и около пятидесяти целеньких, почти не покоцанных.
Неплохой результат.
О чем Коршунов и сообщил своей гвардии.
Бойцы довольно ухмылялись. С их стороны — потерь нет. Так, с полсотни царапин. На всех. Рикс Аласейа — замечательный рикс. На пустом месте, можно сказать, в чистом море ухитрился добычу надыбать.