Легион против Империи
Шрифт:
Ни слова не говоря, Гонорий шагнул к нему… Витис мелькнул в воздухе, и бездыханный болтун рухнул наземь. Шлем откатился в сторону.
— Ты и ты! — Витис указал на двух легионеров в первой шеренге. — Оттащите падаль и выбросьте в выгребную яму! Еще услышу что-то неуважительное о покойном императоре — пятьдесят палок!
— Лучше не скажешь! — поддержал Черепанов. — Законы об оскорблении величества касаются даже мертвых императоров!
Очень дипломатично, хотя и спорно. Там, в Риме, вряд ли бы кому-то понравилось, что он отдает легион другу ненавистного Фракийца.
— Теперь очень хорошая новость! — продолжал Черепанов. — Да, я знаю, что вы не стоите даже дерьма, которым завалены ваши нужники! Однако с сегодняшнего дня вам, козолюбы, удвоят жалование! И вы сможете
Настороженное молчание сменил радостный рев. Геннадий поднял руку, и рев стих, как по волшебству. Теперь его любили намного больше, чем минуту назад.
— Только не думайте, что вы будете, как раньше, жрать, срать и совокупляться друг с другом! Ваш легат привел с собой достаточно настоящих кентурионов, чтобы вдолбить в ваши ослиные головы военную науку! И научить вас тому, о чем вы, похоже, даже и не слышали… Дисциплине! Мне нужно, чтоб когда придет враг, вы не удирали, как овцы, не драпали, потеряв не только оружие, но и то, что у вас под набедренными повязками! Я хочу, чтобы вы встретили врага… А он придет, не сомневайтесь, враг обязательно приходит!.. Чтобы вы встретили его сплоченным строем, чтобы вы вбили его в землю и взяли такую добычу, с которой не стыдно возвращаться домой! Так! А теперь все, кого это не устраивает, могут выйти из строя и убираться пасти коз! Клянусь богами Рима, я не стану их наказывать за дезертирство! Пусть убираются! И тогда я сообщу тем, кто остался, последнюю новость! Очень хорошую! А теперь я жду! — проревел Черепанов и застыл бронзовой статуей.
Прошла минута, другая… Видимо, работа козопаса никому не показалась достаточно престижной, чтобы отказаться от тягот военной жизни. Хотя не исключено, что это бездельники рассчитывали, что воспитательный порыв начальства со временем угаснет, а деньги — останутся. Это потому что они совсем не знали Гонория Плавта Аптуса.
— Значит никто! — подвел итог Черепанов. — Вот это хорошая новость уже для меня! А теперь новость последняя. Замечательная! Для вас! Сегодня же вы получите премию в размере жалования за два месяца! Удвоенного жалования!
Ликование Первого Парфянского было столь выразительным, что даже боги на здешних небесах, небось, зажали уши. Когда солдатики оторали, Черепанов продолжал речь:
— Только учтите, горлопаны: это деньги не для того, чтобы вы жрали, пьянствовали и драли шлюх в лупанарии! На эти деньги каждый их вас купит то, что положено иметь легионеру! Если кто забыл, кентурионы ему напомнят! И ваш новый легат очень тщательно за этим проследит! Верно, Гонорий Плавт?
— Не сомневайся, домин! Тот, кто не купит необходимого в первую неделю, во вторую получит пятьдесят палок! В третью — сто! А кто не экипируется до мартовских Ид [7] — пятьсот! От пятидесяти палок он скорее всего сдохнет, зато не станет отравлять праздник Марса своим мерзким дыханием Командиры кентурий! То есть бывшие командиры кентурий — ко мне! Остальные — свободны!
7
15 марта.
— Скажи мне, Генка, — поинтересовался Коршунов по-русски, — откуда ты возьмешь такие деньжищи, что пообещал голодранцам? Что-то я не заметил мешков с сестерциями среди нашей поклажи. И не похоже, что они имеются в казне легиона.
— Их там и нет, — усмехнулся Черепанов. — Сначала я поинтересовался состоянием легионной казны — и не удивился, узнав, что она — пуста. Но потом я заглянул в личные сундуки кичливого галла и, представь, там оказалось столько всякого добра… И достаточно серебра, чтобы содержать легион в течение полного года. Думаю, Аптус сумеет правильно распорядиться этими нетрудовыми накоплениями. И напомни мне завтра, чтобы я организовал сюда обоз с продовольствием, оружием и амуницией. Конечно, это всего лишь ленивые сирийцы, но хорошее питание и хорошая палка еще могут сделать из них приличных солдат.
Глава вторая
Антиохия. Столица провинции Сирия. Насыщенные будни крупных руководителей
Из Рима пришли новости. Правда, с большим опозданием, зато хорошие. Пришло «добро» на формирование нового легиона, запрос был послан еще Бальбину с Пупиеном, но одобрен новым императором только сейчас. Легион был наречен Первым Германским, поскольку ядром его должны были стать германцы-ауксиларии Коршунова. В память о «предшественнике» его эмблемой стал Бык [8] .
8
Чтобы не вводить читателя в заблуждение: такого легиона в Древнем Риме не было. Предшественник, Первый Германский, сформированный Цезарем, да, существовал. Но в 70 году после Р. Х. легион был расформирован императором Веспасианом. Предположительно, в связи с моральным разложением и потерей боеспособности.
Сам Алексей был назначен легатом. Для человека, который лишь пару лет назад обзавелся золотым кольцом всадника [9] , то была головокружительная карьера.
Примипилом легиона Коршунов поставил Агилмунда. В качестве префекта лагеря выпросил у Черепанова Тевда Трогуса. Длинноносый римлянин был именно тот специалист, которому известно, что нужно легиону для нормального функционирования. Трибуном-латиклавием сделал Скулди. Это было не по римским правилам, но Коршунов не собирался загружать свой штаб каким-нибудь сенаторским сынком. Задача Скулди — подготовка «спецназа» и разведка. В первую очередь. И трибунов набрали по тому же принципу. За исключением двоих. Этих, молоденьких юристов из хороших семей, поставили по ходатайству Черепанова (а еще точнее — Корнелии), дабы благородные законники могли вписать в резюме службу в римской армии. Коршунов не особо отпирался. Хорошие юристы могли пригодиться, а местная «высшая юридическая школа» славилась на всю империю своими кадрами.
9
Всадники — привилегированное римское сословие. Одежда — тога с узкой пурпурной полосой (у сенаторов — широкая) и золотое кольцо. Из них формировался высший менеджмент (в т. ч. и военный) империи. В описываемое время дослужившийся до звания кентуриона автоматически становился всадником.
Назначив старших офицеров, Коршунов решил, что свои главные обязанности большого начальника уже выполнил. Оно, конечно, не совсем правильно, но руководить легионом Коршунов не собирался. Во всяком случае, в мирное время. Генерал римской армии — это хорошо, но свобода — дороже. Так что он справил себе новую форму: золоченый панцирь, шлем, плащ и все такое, но тяжелую повседневную работу перевесил на своих друзей-родственников. Да и прежде так было: рикс Аласейа генерировал идеи, стратегически мыслил и приносил подчиненным удачу. А уж подчиненные, готы, герулы и прочие, должны были сами позаботиться, чтобы донести эту удачу до ртов, не расплескав по дороге. Ну и славно! Агилмунд в роли заместителя командира бригады (а легион и по численности и по структуре был ближе всего к этому подразделению) просто идеален. Прирожденный полковник.
Трибун-латиклавий в римском легионе считался чем-то вроде начальника штаба, но обычно эту должность занимал какой-нибудь сенаторский недоросль, годный только на перевод пищи в удобрение. Но Коршунов поставил Скулди другую задачу. И не ошибся. Этот герул, прирожденный лидер разведки-контрразведки, получив в свое распоряжение людей и средства, прям-таки расцвел и заколосился агентурными сетями.
А тут еще Коршунов подкинул им с Агилмундом идею спецподразделений, и увлекшийся Скулди вообще из обыденной жизни выпал. Просто горел на работе. И всё вокруг тоже горело и плавилось… В правильные формы.
Сам Коршунов на такие трудовые подвиги был не способен. Слишком мягкий и жизнелюбивый. Если бы он по складу характера был способен, как Черепанов, сокрушать преграды и таранить препятствия — он бы еще в прошлой жизни горы свернул. Великим ученым стал бы или еще кем-нибудь… великим. Впрочем, жаловаться не на что. Когда надо, драться он умел. А везло Алексею… практически всегда. И голова работала как следует. В данном случае, голова сказала хозяину: дай людям возможность делать то, что они умеют, особенно если это им нравится. И не мешай.