Шрифт:
Глава 1
Дом по Сэндфилдс Авеню, двадцать шесть, в юго-западном Лондоне, был угловым. Редлэнд Клоуз, маленький тупичок всего из восьми домов, отделял двадцать шестой дом от соседнего двадцать восьмого. Такое расположение позволяло Холмсам, жившим в двадцать шестом, иметь больший и иначе спланированный садик, чем у жильцов прижавшегося по другую сторону дома-близнеца номер двадцать четыре. А поскольку по Редлэнд Клоуз не было сквозного проезда и не все его обитатели имели автомобили, движения там почти не было.
Рэй Холмс был горд расположением своего дома, за который все еще выплачивал ипотечный кредит, взятый при покупке. Жена Рэя – Мевис – имела на
Но пока Джой еще мала, поводов для беспокойства не было. Во всяком случае, Мевис восхищалась Рэем за то, что он всегда имел собственное мнение, и за энергию, с которым его отстаивал: решил купить дом, как только появится такая возможность – и купил, вместо того, чтобы торчать в городе. Они часто повторяли себе, как им уже окупилось это решение, поскольку в перенаселенном городском доме они не стали бы сдавать комнату, и не найти бы им тогда мисс Трабб. Всегда готовую прийти на помощь, дружелюбную, по-матерински заботливую мисс Трабб.
Однажды осенним вечером, когда Джой едва исполнилось шесть месяцев, Рэй с Мевис собирались на вечеринку к приятелям, жившим между Розхемтоном и Хаммерсмитом. Рэй, который работал чертежником в проектном бюро, после трудного дня очень устал.
– Обязательно переодеваться? – спросил он, входя к жене в спальню.
Мевис с трудом выкроила после обеда немного времени, чтобы отгладить свое платье из тафты, уложить волосы и привести в порядок ногти, а потому не собиралась уступать.
– Поступай как знаешь, – обиженно бросила она, – но это третья годовщина их свадьбы, а Кэрол была моей ближайшей подругой в конторе. Она по-прежнему там работает, и ее шеф сказал, что тоже может зайти. И вообще, – добавила она, кокетливо прищурясь, – я обожаю наряжаться. Ты же хочешь, чтобы я хорошо выглядела?
Он ее обнял и поцеловал – они все еще были безумно влюблены друг в друга.
– Ну ладно, ладно, – деланно вздохнул он, – переоденусь. Хотя какая разница – что тот костюм, что этот. Оба мы купили к свадьбе.
– Не говори глупостей. Ведь один ты специально оставил для таких случаев.
Они молча переодевались, пока наконец Мевис не вздохнула удовлетворенно и благодарно.
– Не будь мисс Трабб, мы вообще бы не смогли пойти. – Нашли бы кого-нибудь посидеть с Джой.
– За плату? Кого бы мы нашли? Ведь здесь мы почти никого не знаем, так, перебросимся парой слов в магазине – но кто-нибудь нас приглашал к себе?
– А тебе этого хотелось бы?
– Не то, чтобы очень... Но ты же понимаешь, о чем я?
– О том, что делать с ребенком?
– О мисс Траб. Она все делает бесплатно и говорит, что обожает это, бедняжка.
– Но она не так стара, иначе не работала бы.
– Видимо, не может себе позволить не работать. Кажется, у нее нет никаких родственников.
– Ты ее спрашивала?
– О семье? Нет. Она не слишком разговорчива, поэтому я не хотела расспрашивать ее о личной жизни.
– Если уж об этом зашла речь, тебе известно, где она работает?
– Точно – нет. Говорит, в Сити. Ездит автобусом до Уимблдона, оттуда дальше. Но разве это важно? Она спокойна, аккуратна, платит за квартиру и остается с Джой, когда нам нужно выйти вечером. Чего еще нам от нее желать?
– Абсолютно ничего. Нам чертовски повезло с ней, а в городе бы так не получилось.
– Не нужно каждый раз подчеркивать, какой ты умный – я давно это знаю.
Теперь уже Мевис обняла мужа и крепко его поцеловала. Переодевание шло довольно медленно.
Комната мисс Траб находилась в задней части дома, окнами в сад. Это была вторая по величине из трех спален наверху. Малая располагалась над холлом, прилегая к большой, выходившей на фасад. Дверь комнаты мисс Траб приходилась напротив ванной.
В комнате было совсем немного мебели – на большее Холмсов просто не хватило – но зато современной, веселой и разноцветной, как и обои на стенах. Эта обстановка представляла удивительный фон для мисс Траб – ее седых волос, однотонных платьев и массивной фигуры женщины средних лет, но она казалась довольной. Когда вскоре после ее переезда Мевис спросила, не хотела бы она привезти что-нибудь из личных вещей, та легонько усмехнулась и ответила, что никакой мебели у нее нет. Да и платьев у нее было немного, хотя со временем гардероб ее постепенно разрастался.
Когда мисс Траб появилась у них, прочитав объявление в местной газете, Джой исполнился только месяц. Других желающих оказалось немного. И хотя несколько человек зашли лично, еще несколько написали, но все отказались при известии, что в доме есть младенец.
Все, за исключением мисс Траб. Когда та увидела в холле коляску, и когда Мевис рассказала ей о Джой, ее суровое, лишенное выражение лицо осветил вдруг какой-то отблеск, какая-то внутренняя радость, засиявшая в поблекших глазах и заставившая дрогнуть голос. Мевис была поражена – ведь она ожидала отказа, и еще более категоричного, чем прежде, но мисс Траб немедленно сняла комнату и на следующий день переехала.
В тот вечер, когда Мевис с Рэем собирались в гости, мисс Траб сидела у себя в комнате у открытого окна, глядя на синие сумерки и на огни в незашторенных еще окнах. Света она не зажигала, газета, которую она читала, прежде чем стемнело, лежала на коленях. Женщина сидела неподвижно. Привычку эту она приобрела за много лет вынужденного спокойствия и внутренней пустоты.
Через некоторое время мисс Траб встала, задернула шторы и занялась ужином. Хотя Мевис не раз предлагала ей пользоваться кухней, она предпочитала помещенную над газовым камином газовую плитку у себя в комнате, на которой готовила чай, или варила яйцо, или разогревала рыбу, запеченную в тесте, или мясной паштет с фасолью. С удовольствием готовила эти скромные яства и с удовольствием съедала их за низким столиком у камина, при свете настольной лампы. Ела в тишине, не нарушаемой ни радио, ни телевизором, которых – как она говорила Мевис – она не переносила. За едой не читала ни книг, ни журналов, наслаждаясь покоем, столь долгожданным и с трудом добытым одиночеством. Постепенно, но все глубже погружалась она в самоизоляцию, и теперь часами сидела, объятая его теплом, не выходя из дому – ведь ей некуда было идти – но в безопасности, ощущение которой давали стены собственной комнаты. По крайней мере, так она надеялась, стараясь в тревожные минуты сама себя в этом убедить.
Перед уходом из дому Рэй с Мевис на минутку задержались у ее двери, чтобы сказать, что они уходят, что Джой спит и что вернутся они не позднее одиннадцати.
Мисс Траб торопливо проглотила кусочек кекса, встала и подошла к дверям, радушно улыбаясь.
– Я буду дома, – сказала она, сама рассмеявшись этому ненужному заверению.
Молодые родители тоже рассмеялись и сбежали по ступеням, держась за руки.
После их ухода мисс Траб, склонив голову набок и прислушиваясь, некоторое время постояла у лестницы. Дом был погружен в тишину. Звуки, долетавшие снаружи сквозь открытое окно на лестничной клетке, казались далекими и неважными – шум машин, крики детей, которым по ее мнению давно пора было спать, какой-то стук. Занятые своими делами люди где-то там, далеко, уже не могли ее беспокоить и даже просто найти. В этом молчаливом доме она была совершенно одна, не считая, разумеется, ребенка.