Легкомысленная невеста
Шрифт:
В спальне Дженни уже поджидали Мейри и Фиона.
— Мы были уверены, что она отправит тебя сюда, когда перестанет ругаться, — сказала Фиона.
— Я уезжаю с сэром Хью, — сказала Дженни, закрыв за собой дверь. — И очень прошу вас: даже не пытайтесь меня отговорить. Вам что-нибудь известно о брачных документах?
Мейри и Фиона отрицательно помотали головами.
— Видите ли, вышло так, что Фелина и мой дядюшка так все устроили, что мои поместья и титул перешли бы к Риду, но сэр Хью сказал, что они нарушают закон. А поскольку мы с ним женаты…
— Женаты?! — хором воскликнули Фиона и Мейри.
Дженни объяснила им, в чем дело, и добавила:
— Вот поэтому я и уезжаю с Хью. Я думаю, что теперь мы на самом деле женаты, но все они сказали, что будут добиваться аннулирования брака. Но я не могу тут остаться.
— А ты правда спала с ним? — спросила Фиона. — Что ты чувствовала?
Дженни усмехнулась.
— Это не то, что ты имеешь в виду или что думает Рид, потому что Хью не захотел, чтобы процедура аннулирования брака усложнилась или чтобы я забеременела.
— Хью был в ярости? — поинтересовалась Фиона. — Моя мать то и дело говорила о его взрывном нраве. Он страшен в гневе?
— Да я бы не сказала, хотя он действительно наговорил мне много такого, чего я предпочла бы никогда от него не услышать, — ответила Дженни. — Правда, надо признать, что я не видела его в настоящем гневе до сегодняшнего дня. Прочитав брачные документы, он ужасно разозлился, а когда Рид заявил, что меня надо наказать, Хью был просто взбешен.
— У Рида есть повод сердиться на тебя, — резонно заметила Мейри.
— Да, возможно, но, когда он потребовал наказания, Хью заявил, что как муж он имеет право голоса, и мы останемся супругами до тех пор, пока я не передумаю.
— Но ты ведь передумаешь, не так ли? — продолжала засыпать ее вопросами Фиона. — Не может быть, чтобы ты захотела остаться женой сэра Хью. Помнишь, ты ведь сама это говорила в тот вечер, когда сбежала из дому.
Дженни задумалась.
— Я уже и не знаю, чего хочу, — вымолвила она наконец. — Но утром я уезжаю с Хью, так что если вы обе хотите остаться и поболтать, то вам придется помочь мне собрать вещи. Заодно расскажете, что тут было, пока я отсутствовала. Нашли пропавшие драгоценности?
— А откуда тебе известно, что они пропали? — спросила Фиона.
— Разумеется, Хью рассказал мне об этом, когда нашел меня. А много ли драгоценностей украли?
— Да, немало, — ответила Мейри. — Но какой-то путешественник нашел их неподалеку от наших ворот, так что, похоже, это была чья-то странная шутка. Фелина и отец были в ярости, что им придется возвращать пропавшие украшения. Фелина сказала, что все выглядело так, будто кто-то действительно взял их, и была уверена, что эта кража — дело рук менестрелей.
— Это если не считать того, что они просто не могли взять все, — добавила Фиона. — Вспомни, что украшения, включая мамин жемчуг, пропали после того, как уехали бродячие артисты.
— Не думаю я, что менестрели стали бы воровать в домах, где они дают представления, — заметила Дженни. — Ведь если люди хотя бы заподозрят их в воровстве, их не пустят больше даже в обычные дома, не говоря уж о таких местах, как Лохмабен или Трив.
— Лохмабен! — воскликнула Фиона. — Боже мой, там же все английское.
— Да, — кивнула Дженни. — Кстати, я там пела. А если говорить о честности менестрелей, то хочу заметить, что шериф Дамфриса пригласил их выступить на базарной площади города.
Тут Фиона с Мейри захотели, чтобы она подробно рассказала им о своих приключениях, так что пришлось Дженни подчиниться. Правда, о своих подозрениях и более личных вещах она предпочла умолчать.
За ужином царило напряженное молчание, которое скрашивалось лишь присутствием Хью, Фионы и Мейри. Поев, Дженни поняла, что у нее нет желания оставаться за столом подольше или вместе с другими отправиться в покои Фелины. Поэтому, извинившись и сославшись на то, что устала от долгого путешествия, Дженни отправилась спать.
Никто не попытался остановить ее. Но, оставшись наедине с собой, Дженни внезапно почувствовала себя очень одинокой и неуверенной. Вспомнив подозрения Пег, считавшей, что Фелина вовсе не беременна, Дженни отправила слугу за горничной Фелины Сэди.
Когда та пришла, Дженни сказала:
— Рано утром я уезжаю в Керккудбрайт, Сэди. Помоги мне, пожалуйста, сложить эти вещи в корзину.
— Да, конечно, миледи, я слыхала об этом, — закивала горничная. — Мы все ожидали, что вы выйдете замуж за сэра Хью. И были просто поражены, когда стало известно, что вас выдают за его брата!
— Я и сама была поражена, — с улыбкой промолвила Дженни, наблюдая, как Сэди ловко складывает одно из ее платьев. — Как у тебя хорошо получается! Можешь ли поверить, я целых три раза пробовала сделать то же самое, но у меня ничего не вышло — платье только мялось.
— Но мне ведь приходится заботиться о туалетах миледи! А это непросто, знаете ли.
— Как она себя чувствует? — спросила Дженни. — Пег говорит, что Фелина боится, как бы опять чего-нибудь не вышло.
Глаза Сэди широко распахнулись, у нее был такой вид, будто она не знает, что сказать на это.
— Что такое, Сэди? — озабоченно спросила Дженни. — Я не должна была спрашивать об этом?
— Лучше бы вам не делать этого, миледи, — пробормотала Сэди. — Я ничего не должна говорить об этом.
— Понятно, — промолвила Дженни. Похоже, Пег была права. — А она нашла пропавший жемчуг?
— Нет, только не свой, хотя леди Джонстоун нашла свое пропавшее ожерелье. Кстати, обнаружились и другие пропавшие украшения. Я думала, что разыскала три жемчужины леди Фелины, но она сказала, что они старые, а ей нужно целое ожерелье. Несмотря на это, она так сильно ударила меня, что в ушах зазвенело.