Лекарь-возлюбленный 1
Шрифт:
Я снова уставился на него. Молод. Очень молод. Но трудно определить его возраст точно. Вряд ли ему больше двадцати. Вот только в двадцать лекарем стать невозможно. Разве только помощником.
Его кукольное лицо с аристократическими чертами казалось… смазливым. Наверняка, такие красавчики, да еще иноземцы, отбоя не знают от женщин. Он лечить-то хоть умеет? Почему-то я был уверен, что все свое время он тратит на женщин и забавы с ними.
Его кожа была бледнее женской. И такой же гладкой. На вид. Но я был уверен, если прикоснусь
Боги! Да о чем я вообще думаю?! Какая мне разница, насколько гладка его кожа?
Ему бы самому не помешал лекарь – с его бледностью он походил на Создание Ночи – умертвие, пьющее кровь живых. Или на бестелесого призрака.
Светлые, почти серебристые волосы, были гладко зачесаны назад. Даже у иноземцев я редко встречал такой оттенок.
В глазах цвета сумрака и тумана вспыхнуло пламя свечей.
Он так низко склонился над раной Дайске, что едва не уткнулся в нее носом. Пока я рассматривал его, он успел срезать прилипшую к ране ткань нижней рубашки.
– Говоришь, его ранил черный монах? – Он обернулся к Ясуо, тащившему таз с кипящей водой. За ним следом бежал мальчишка. В его руках белели рулоны бинтов.
– Так и есть, господин. Вогнал в него свои жуткие пальцы. Вот так! – Он изобразил движение, которым монстр ранил Дайске. – Своими глазами видел. Да и господин тоже.
Лекарь бросил на меня презрительный взгляд и скривился, будто не сильно полагался на мое мнение.
– Понятно. Необходимо обеззаразить рану.
Он отвернулся к другому столу и начал что-то там искать, а когда снова повернулся к нам, в его пальцах был зажат длинный тонкий пузырек с крупными кристаллами. Вытащив крышку, он поднес пузырек к носу Дайске.
Алхимик вдохнул и обмяк.
Лекарь вытащил из футляра длинный тонкий пинцет и поднес к уродливой ране на груди Дайске. Я перехватил его тонкое, прохладное на ощупь, запястье. Если сожму пальцы сильнее, сломаю, даже не приложив усилий.
– Что ты собираешься делать?
Лекарь бросил на меня еще один презрительный взгляд:
– Очистить рану. Если этого не сделать, частички плоти черного монаха останутся внутри. И тогда твой друг превратится в одного из них. Нам придется его убить. Ты и дальше можешь мешать мне, а тем временем зараза будет двигаться к сердцу и отравлять его.
Несколько мучительно долгих секунд мы смотрели друг другу в глаза, но в конце концов я сдался. Жизнь Дайске зависела от способностей этого смазливого наглеца. Сейчас он – единственный, кто мог спасти алхимика.
Я с трудом разжал пальцы, выпуская тонкое запястье. Ладонь нещадно жгло в тех местах, где наша кожа соприкасалась.
Лекарь снова склонился над Дайске и, глубоко вдохнув, коснулся пинцетом его раны.
Дайске дернулся и застонал, но не открыл глаз.
– Держи его! Если он будет дергаться, я не смогу вытащить оскверненную плоть. – Лекарь достал из футляра длинный
Дайске прошел со мной через многое. Стал союзником, хотя мог тысячу раз уйти. Я был не тем принцем, за которым можно было следовать, не боясь последствий. Но он не оставил меня. Кажется, я все-таки обрел своего единственного друга. Я не отпущу его к Королю Смерти. Не сейчас.
Изо всех сил я прижал Дайске к столу и кивнул лекарю, чтобы тот начинал.
Его руки не дрожали, а длинные тонкие пальцы сжимали пинцет уверенно и ловко. Словно он делал это уже много раз.
Сначала кроме ниток, оставшихся от разодранной одежды, он не доставал ничего. Но вскоре вытащил первый кусочек.
На вид это был черный и сырой щеп древесной коры. Но я помнил, что именно так выглядела обуглившаяся плоть монстров. Еще одно воспоминание колыхнулось в сознании. А ведь сегодня мы не впервые встретились с черными монахами. Нет… Такое совпадение просто невозможно.
Мы были в дороге так долго, но ни разу не видели черных монахов, хотя слухов об их нападениях становилось все больше.
Давай же, Дайске… Не вздумай умирать. Мне в этом ни за что не разобраться без тебя.
Постепенно в деревянной плошке образовалась уже горка черных щепок. Я не подозревал, что их было столько.
Дайске дергался и стонал. Весь покрылся потом, а крови вытекло столько, что она уже непрерывной струйкой капала на пол.
За окнами совсем стемнело, и лекарь хрипло приказал Ясуо:
– Неси фонарь. Мне нужен свет.
От его голоса кожа покрылась мурашками. Помимо воли я снова посмотрел на него. Его кожа покрылась испариной и сейчас напоминала жемчуг – таинственно мерцала перламутром. По вискам скатывались бисеринки пота. Пряди волос упали влажными линиями на лоб, а по скулам разлился алый румянец.
Он выглядел так, словно его только что вытащили из постели какой-нибудь девицы, где он занимался всеми бесстыдствами, какие только можно было вообразить.
Боги!.. Да о чем я вообще думаю?
Я заставил себя смотреть на Дайске. Только на него. Не на проклятого лекаря, выглядевшего, как самые грязные и сладкие грехи.
Сейчас важен лишь Дайске. Сколько еще будут длиться его мучения? С каждой минутой алхимик становился все бледнее, его кожа приобретала жутковатый серый оттенок.
Лекарь вскинул голову и взглянул на меня. В его глазах отражался свет фонарей.
– Надеюсь, твой меч наготове?
Я не мог отвести глаз от крошечных трещинок на его губах.
Не понимая, о чем он, глупо переспросил:
– Зачем?
– Чтобы убить его, если я не успею. Заражение уже началось. А оскверненная плоть проникла очень глубоко. – Он поднял брови: – И не смотри на меня так. Уж лучше он примет смерть от того, кто умеет убивать быстро, чем превратится в одного из них.