Лекарские сказы
Шрифт:
Девочкам потайными тропами удалось пробраться в родной Новороссийск. А там – на постое у них дома уже квартирует немеций офицер. «С виду интеллигентный, хорошо владеющий русским», – поясняет рассказчица.
Через месяца два-три заканчиваются у семьи припасенные для поросенка с довоенных времен кукурузные початки, благополучно укрытые в подполе. Наступают голодные времена... И как раз «вовремя» подбирается к маме нашей героини сей «интеллигентный» немец, упрашивая отпустить девочек на временную работу: помощь в переписи населения – тут, недалеко, мол, в соседнем сельце. Посулил неплохой заработок. Бог весть, на что рассчитывала
Свежим ярким утром поджидает девочек личная пролетка, кучером – румынский молодой солдат. Долго тянутся мили дремучих лесов... У девоньки зреет догадка, что отнюдь не на работу их везут... «Что же деревни все нет – говорили же, что неподалеку?» – задается тревожный вопрос. «Скоро уже...» – бросает через спину немец на облучке. Смеркается. Зазябшая, оробевшая родственница-подросток жалко жмется к нашей юнице. Подруливают к деревенской избе... В выходящей изящной, накрашенной фрау бедная девочка опознает свою одноклассницу из новороссийской школы, под ручку с немецким офицером! «А ты что здесь делаешь?» – изумляется наша героиня. Увы... риторический вопрос, мозаика сложилась.
В избе – ломится явствами стол, девочкам с надменной вальяжностью предлагают подкрепиться. Они голодны: целый ведь день путешествовали. Да какое там! От страха ничто нейдет в рот. Улучив минутку, наша маленькая бойкая девуля под благовидным предлогом направляется к русской хозяйке и передает сложенную салфетку. «Спасите нас!» – начертано на смятой бумаге. «Делайте, что вам велят», – безнадежно откликается хозяйка.
После изрядного винопития заправила попойки – старший по званию офицер, брюхастый сороколетний дядька – распоряжается приступить к танцам. Снова появляется расфранченная одноклассница, вальсируя со «своим» немчурой. Зою, родственницу, облюбовал пахнущий перегаром старшой – тянет к себе за руку на танец. Перепуганная ровесница тревожно оглядывается на подругу, как бы ища защиты. «А я что могла сделать?» – расстраивается рассказчица. «Иди», – кивнула она тогда, напуская на себя уверенный вид. И вот красномордый мужичина обжимает в танце понравившуюся выпуклыми формами бедную Зою, а та все жалобно оглядывается на затаившуюся спутницу. «Живый в помощи Вышняго...», – шепчет тем временем горячими губами вжавшаяся в стул подруга.
К застывшей в бессилии, молящейся девочке смущенно приближается кучер – румынский юный солдатик, пригласить на танец. Находчивая барышня выдвигает встречное предложение: «А давайте лучше поговорим?». Тот послушно усаживается рядом. «Вы дома семью оставили?» – интересуется смекливая малолетка. Хлопчик с живостью повествует о семье, о братьях и сестрах. «А что, если ваших младших сестер обманом привезли бы на забаву?» – совестит она собеседника. Тот откровенно конфузится. «Сегодня я не могу ничего предпринять», – оправдывается он, – «но завтра я спрячу вас в моей сторожке, запру на ночь». Ах, пережить бы эту ночь...
Дым коромыслом – захватчики пируют, уже давно заполночь. Пьяненькие разбредаются по постоялым жилищам. Налакавшийся спиртного, расплывшийся старший чин уже лыка не вяжет, мычит нечленораздельное. Денщик тащит его под руку в опочивальню, с трудом стаскивает сапоги, укладывает хрюкающего и рыгающего офицера в койку. Схоронившиеся на диване девочки трясутся от мысли, что жирный может проснуться в любую минуту, и затребовать Зою. Неистово молятся, не смыкая очей, всю ночь напролет.
Наутро вчерашние прожигатели жизни заявляются
На следующее утро вернувшийся с поста солдатик отмыкает дощатую дверь. Во дворе стоит знакомая пролетка с русскоговорящим «вежливым» немцем, явно уже получившим свою награду за привезенных русских «трофейных» девственниц. Набравшись храбрости, отчаянная наша героиня решительно направляется к офицеру – «Вы же обещали маме, что в целости и сохранности привезете нас обратно!». Тот отводит взгляд. «Когда выезжаем?» – настаивает юница. В итоге, доставили девушек домой, к маме.
Вот и судите сами, стоит ли вытвердить наизусть 90-ый Псалом, да и еще детей своих выучить. Всякое ведь в жизни случается.
5
Раздрай семьи: уверовавшую супругу, прилежно посещаюшую церковные службы и трудничаюшую в монастыре, дружно укоряют и стыдят неверующие родичи: муж, свекровь, свекор... Доходит до того, что ей озвучен запрет ступать на порог храма... «Терпите... Молитесь дома», - вздыхает духовник.
Свекровь (назовем ее Анною), впрочем, была крещена доброй волею в бальзаковском возрасте в одном из московских храмов, что совершенно не озаботило ее трудами воцерковления. Оттого ли, что отсветы полученной при крещении благодати примерещились ей в ложном направлении, или просто по легкомыслию, только женщина, спустя несколько лет, «принимает крещение» вторично – теперь у протестантов, восторгаясь романтической возможностью зайти по грудь в реку. «Это было так весело», – делилась она с ужасавшейся невесткой.
Анна была труженицей, вращающейся на оси любви планетой, в семейной вселенной. Вечно что-то подшивавшей, утюжившей, убиравшей – ублажавшей близких. Даже усевшись за семейный обеденный стол, перебирала чуткими пальцами ломтики хлеба на подносе, чтобы выбрать себе тот, что почерствее да подгорелее – пусть остальным помягче и посмачнее достанутся. И при всей свой жертвенной жизни – отмахивавшаяся от приглашений невестки заглянуть к Богу в храм...
Пришла беда, откуда не ждали. После внезапного падения у Анны ослабла и без того болевшая рука. И пошла она широкою проторенною дорогою к тому, к кому за помощью возбранено обращаться – к супостату-рогоносцу, по природе своей не способному совершить какое бы то ни было доброе дело. И в материальном мире нашего извечного врага представляла медиум по имени Юлия.
Попавшая в западню темных сил, но не осознавашая этого болящая, была в восторге от «дара» «целительницы», в течение года возвращаясь все снова и снова: и рука как будто исцелилась... Не внимала женщина добрым увещаниям невестки, что все обстоит внешне благополучно лишь до поры, пока она не соберется удалиться от «лекарки»... И вправду, не удалось Анне отказаться от дальнейшего «лечения» у колдуньи: как снег на голову, обрушивается диагноз скоротекущего, разросшегося печеночными метастазами рака поджелудочной. Не играйтесь, народ, со «знахарством», вам же боком станет, простите за минорное оступление.