Лекарство Эренграфа

Блок Лоуренс

– Г-м-м, – вырвалось у Эренграфа. – Подумать только, ее убил "Дарнитол"!

После их первой встречи прошло пять недель, и за это время настроение клиента Эренграфа заметно улучшилось: Гарднера Бриджуотера уже не обвиняли в убийстве жены.

– Я сразу же подумал об этом, – ответил Эренграф. – Полиция зациклилось на экстраординарном совпадении: вашем приобретении сидонекса, который вы решили использовать для уничтожения белок. Я же исходил из презумпции вашей невиновности, поэтому отмел это совпадение, как не имеющее отношения к делу. И только когда другие мужчины

и женщины начали умирать от отравления сидонексом, картина стала проясняться. Учительница в Кенморе. Пенсионер-сталелитейщик в Лакауэнне. Молодая женщина в Очард-Парк.

– И другие, – вставил Бриджуотер. – Всего одиннадцать, не так ли?

– Двенадцать, – поправил его Эренграф. – Если бы не дьявольская хитрость отравителя, ему бы не удалось так долго водить полицию за нос.

– Я не понимаю, как же он этого добился.

– Не оставляя улик, – объяснил Эренграф. – И раньше отравители подмешивали яд в таблетки того или иного лекарства. А один мужчина, кажется, в Бостоне, подсыпал мышьяк в сахарницы в кафетериях. И хотя убийства поначалу кажутся случайными, со временем между ними выявляется связь. Но этот убийца вкладывал яд только в одну капсулу во всем флаконе. И жертва могла преспокойно принимать лекарство, пока не проглатывалась роковая капсула. Следов во флаконе не оставалось, так что полиция не могла выйти на след преступника.

– Святой Боже!

– Полиция отправляла на экспертизу флаконы с «Дарнитолом», которые всякий раз оказывались среди вещей покойного, но не находила в таблетках ничего криминального. Но число погибших росло, и в конце концов не осталось никаких сомнений, что смерть этих людей напрямую связана с «Дарнитолом». Полиция арестовала все запасы этого лекарства в аптеках. И выяснилось, что во флаконах имеется лишь одна капсула с ядом.

– А убийца…

– Его найдут, я в этом не сомневаюсь. Это лишь вопрос времени, – Эренграф поправил галстук, в чередующиеся широкую синюю и узкие золотую и зеленую полосы. Галстук Кейдмонского общества, память об одном клиенте, которого ему довелось защищать. – Не удивлюсь, если это будет один из сотрудников предприятия, на котором изготавливают «Дарнитол», обозлившийся на руководство. Такое случается. Или какой-нибудь неуравновешенный тип, которому не помогло это лекарство. В итоге двенадцать покойников, не считая вашей жены, и фирма на грани банкротства. Как-то мне не верится, что сейчас хоть кто-нибудь покупает "Дарнитол".

Бриджуотер вздохнул.

– А мне кажется, истинного убийцу не найдут.

– Найдут обязательно, полиция не любит оставлять свободные концы. Кстати о свободных концах. Если чековая книжка при вас, сэр…

– Да, конечно, – Бриджуотер выписал чек Мартину Эренграфу на очень приличную сумму. На мгновение его ручка застыла над тем местом, где следовало поставить подпись. Возможно, он подумал о том, что платит деньги человеку, который вроде бы ничем ему не помог.

Но кто сможет узнать, какие мысли роились в голове Бриджуотера. Он подписал чек, вырвал его и с поклоном протянул адвокату.

– А что бы вы пили под телятину? – спросил он.

– Простите?

– Вы говорили, что «Нюи-сен-жорж» перебивает вкус телятины. Какое бы вы выбрали вино?

– Прежде всего, я не выбрал бы телятину. Я не ем мясо.

– Не едите мясо? – Бриджуотер,

похоже, мог без труда умять целого барашка. – А чем же вы питаетесь?

– Сегодня вечером я буду есть запеканку из орехов и соевых бобов. Под нее отлично пойдет «Нюи-сен-жорж». А может, я отдам предпочтение доброй бутылке "Шамбертина".

"Шамбертин" и запеканка из орехов и соевых бобов остались лишь приятным воспоминанием, когда четырьмя днями позже охранник привел маленького адвоката в камеру, где его дожидался Эванс Уилер. Адвокат, в сшитом по фигуре темно-сером костюме, жилетке, голубой рубашке и галстуке цвета морской волны разительно отличался от своего клиента. Высокого, худого, словно молодой Линкольн, в полосатом комбинезоне и джинсовой рубашке. Клиент был в стоптанных кроссовках, адвокат – в начищенных туфлях из кордовской кожи.

Однако, отметил Эренграф, наряд этот был молодому человеку к лицу, даже пятна от реактивов на комбинезоне и заштопанный рукав рубашки.

– Мистер Эренграф, – Уилер протянул руку, – прошу извинить, что принимаю вас в столь неподобающей обстановке. Подозреваемых в массовом убийстве в хоромы не селят, – он печально улыбнулся. – Газеты называют случившееся преступлением века.

– Это ерунда, – отмахнулся Эренграф. – До конца века еще далеко. Но преступление, несомненно, очень серьезное, сэр, и собранные улики ставят вас в щекотливое положение.

– Потому-то я и хочу, чтобы вы были на моей стороне, мистер Эренграф.

– Это понятно.

– Я знаю вашу репутацию, сэр. Вы творите чудеса, а меня, судя по всему, может спасти только чудо.

– Вас может спасти специалист по затягиванию расследования. Если оно сильно затянется, возмущение общественности пойдет на убыль. А когда о вас почти что забудут, он заявит, что вы признаете себя виновным, но при совершении преступления вы не отдавали отчета в своих действиях. Упор на временное помешательство может сработать, по крайней мере, вам вынесут менее суровый приговор.

– Но я невиновен, мистер Эренграф.

– Я не в праве утверждать обратное, мистер Уилер, но я не уверен, что именно мне следует браться за вашу защиту. Я прошу большие деньги, но платят их лишь те клиенты, которых полностью оправдывают. Поэтому я берусь защищать далеко не всех.

– Только тех, кто может позволить себе ваши расценки?

– Не обязательно. Мне случалось защищать бедняков по определению суда. Один раз я добровольно предложил свои услуги поэту, у которого за душой не было ни цента. Но вот в чем обычно схожи мои клиенты: они могут оплатить мои услуги и они невиновны.

– Я невиновен.

– Охотно допускаю.

– И я далеко не бедняк, мистер Эренграф. Вы знаете, что я работал в "Трайдж корпорейшн", изготовителе "Дарнитола".

– Мне это известно.

– Вы знаете, что я уволился шесть месяцев тому назад.

– После того, как поспорили с работодателем.

– Мы не спорили, – возразил Уилер. – Я просто сказал ему, куда он может засунуть пару пробирок. Видите ли, я мог дать ему такой совет, хотя и не знал, воспользуется ли он им. В свободное от работы время я разработал оригинальный режим процесса полимеризации, позволяющий получить оксиполимер с уникальными характеристиками, стойкий к…