Лекарство от любви
Шрифт:
– Доперевыбираешься, — ворчала моя тетушка. — Вон твои подруги уже все замуж повыскакивали, одна ты пока не замужем.
Я сердилась на неё за это и протестовала:
– Замуж — не напасть, лишь бы замужем не пропасть.
– Много ты понимаешь, наше предназначение, между прочим, именно в этом.
– В чем? В замужестве? Кто бы говорил…
Действительно, свое предназначение тетушка выполнила целых два раза. Видимо, сбилась во Вселенной какая-то программа, потому что однажды моя тетушка приволокла в наш дом испуганного очкарика, оказавшегося профессорским сынком, и заявила, что Пашенька теперь её жених.
– Сколько времени вы встречаетесь? Месяц уже
– Нет, но через неделю щёлкнет.
– А-а, — догадалась я, — ты решила обхитрить Судьбу?
Наташка довольно захихикала:
– Можно сказать и так, я просто сделала Пашке предложение.
– Ты? Сама? А как же семейные принципы?
– К черту, — отрезала Наташка.
Я не возражала, а вот бабушка еще долго хваталась за сердце, как только в нашей семье заходил разговор о пережитой свадьбе.
Но профессорский сынок задержался в нашей семье ненадолго, сбежал при первой же возможности, хотя Наташка утверждала, что это она сама от него ушла, мол, тюфяк, мямля и всё такое. Кто знает, кто знает.
Леонид, в отличие от Пашки, сам сделал Наташке предложение, она долго не раздумывала. Однако через месяц после свадьбы тетушка появилась у нас вся в слезах. Они с мамой закрылись на кухне и долго оттуда не выходили. Но после этого Наташка реветь перестала и ушла от нас какая-то умиротворенная. Позже я узнала, что Леонид, оставив Наташке квартиру, уехал работать за границу, но тетушку с собой не взял. Сначала он как полагается писал раз в неделю и звонил каждый день, затем письма перестали приходить, звонки сделались всё реже, а потом Леонид и вовсе подал на развод.
– Хорошо хоть квартиру оставил, — всхлипнула бабушка.
– Между прочим, Лёнька — настоящий мужик, я его уважаю, — проявив мужскую солидарность, сказал папа, тем самым навлёк на себя неудовольствие всей женской половины нашего семейства. — Наташка сама виновата.
– Ах, значит, это я виновата? — обиделась Наташка и перестала общаться с папой.
Конечно, на мои с ней отношения это никак не повлияло. Мы, казалось, ещё теснее сблизились.
Итак, Наташка сходила замуж целых два раза. И что толку? К тридцати годам ни мужа, ни детей. Хорошо хоть последний муж действительно оказался «настоящим мужиком», как сказал мой папа, и любезно оставил ей двухкомнатную квартирку недалеко от центра. Кстати, профессорский сынок после развода отобрал все свои подарки. А потом у Наташки появился женатый любовник, который все никак не мог решиться на кардинальные действия.
– Женились бы вы скорей, — вздыхала бабушка, качая при этом головой.
– Ну, уж нет, — сама того не зная, я как будущий психолог дала дельный совет: — Спешка нужна только при ловле блох.
– Какие уж тут блохи! Она давно их уже всех выловила, — запротестовала бабушка.
Время, между прочим, показало, что я была права, только это совсем другая история.
2.
Почему же так считается, что главное дело всей жизни женщины — это замужество. Выйти удачно замуж — вот цель, к которой надо стремиться, чуть ли не с пеленок. А свадьба, обязательно с фатой, белым платьем и застольем на всю катушку, — праздник, который бывает только раз в жизни. Во-первых, это вовсе не праздник, а, скорее, начало конца или конец начала. В общем, как для кого. А во-вторых, бывает в жизни, и не раз.
Лично я вообще думаю, что свадьба — это абсолютно ненужное и вредное для женщины мероприятие. Недаром в народе говорят: «Свадьба, девочки, это брачный обряд». Вот именно, брачный и,
Ну, посудите сами, порой и красивая, и умная, и успешная — а счастья женского нет. А иногда, как это часто бывает в жизни, мымра мымрой, а мужика себе отхватила — принц Уэльский отдыхает.
Эх, да чего уж там говорить! Нет, не подумайте, что я на жизнь жалуюсь, скорее, на себя. Пора бы уж в сказки-то не верить, а я все верю, верю. Впрочем, почему бы и не верить? Я, между прочим, не Баба Яга какая-нибудь и к внешности своей отношусь даже с большим почтением: роста чуть выше среднего, каштановые вьющиеся волосы, ниспадающие на плечи, точеный греческий носик и, как сказал один из моих поклонников, умопомрачительные карие глаза. Конечно, для такой красавицы и принца бы не мешало, но.
Короче, началось все с того. Нет, подождите, или с другого? А, впрочем, какая разница: с того ли, с другого. Главное, что началось, но лучше бы и не начиналось вовсе.
Я угодила прямо ему в объятья, а виноват был в этом мой каблук. Теперь, по прошествии времени, я-то уж знаю, что он сломался, ой, как некстати, но тогда в голове у двадцатилетней девчонки, разве могли быть другие мысли, как не о нем, мужчине девичьих грез? И чтоб обязательно Ален Делон, и с машиной, и с квартирой, и чтоб на Багамы мог, ну, или на худой конец, в Сочи. Да! Но главное! Главное. чтобы лучше всех, чтобы купал в шампанском и осыпал розами, и чтобы девчонки от зависти выдрали себе все волосы на голове, и чтобы. чтобы… И о чем я только тогда думала? Уж, конечно, не о последствиях столь непредвиденного поворота судьбы. А всего-то сломался каблук. Банальность, да и только.
Неслась как ошпаренная на занятия в институт, времени было впритык, а еще предстояло попасть в набитый до отказа автобус, любовно прозванный в народе «скотовозом». Помните, наверное, «резиновый» такой. В него, сколько надо, столько и влезало. Так вот влезть-то я влезла, а вот вылезти — та еще проблема. Летом еще ничего, а вот зимой. Иной раз без единой пуговицы останешься, другой раз лямки у сумки оторвешь. А в этот раз каблук в щели на ступеньке застрял. Сама же, не удержавшись, полетела в раскрытый зев двери.
И вот тут-то и появился ОН. Он! Он! Он! Да-да! Именно Он, тот самый, мужчина из моих девичьих снов. Он на лету поймал меня и заключил в свои объятья. Ах, девочки, вы не представляете себе, что я испытала при встрече с ним. Боже мой! Это было похоже на сказку, в которую я, простая девчонка, попала волею судьбы! Красивый, широкоплечий, правда, шатен, а не блондин, ну это ничего, главное, что у него были все же серо-голубые глаза и обаятельная улыбка до ушей.
К слову сказать, глаза, улыбку и все остальное я сразу досконально не рассмотрела, потому что думала тогда о своих любимых французских сапогах со вставками из крокодиловой кожи, за которыми отстояла в очереди километра два при морозе в минус двадцать. В те времена, постсовковые, сапоги, впрочем, как и все остальное, было страшным дефицитом. Можно было и вовсе зимой без сапог остаться, в валенках, например. Но виданное ли дело, чтобы девушка, да еще симпатичная, с внешностью фотомодели из импортного журнала ходила зимой в валенках? Какой-то сердобольный пассажир, видно, пожалел меня и с криком: