Лекарство от любви
Шрифт:
Он делал это автоматически, подчиняясь выработанному за годы рефлексу. Дело в том, что Вера, когда была маленькой, сильно сутулилась, и отец часто делал ей массаж. Сердце у нее дрогнуло. Какой же он все-таки… разный. И все равно она его любит, потому что он ее отец. И Никиту она все равно будет любить, даже если он и откажется от нее.
Тогда почему она не подошла к телефону? Ведь Никита позвонил ей, как и обещал. Ответ был прост. Она струсила. Испугалась, что услышит от Никиты приговор их хрупким отношениям. А вдруг он скажет, что по-прежнему любит Ольгу, что он понял это только в ту минуту,
– Пап, а скажи мне одну вещь… – задумчиво произнесла она.
– Какую? – насторожился отец, переставая разминать ее плечи.
– Почему тебе сразу и бесповоротно не понравился Стас? Затем ты выдвинул ультиматум насчет Романа. А Никиту принял безоговорочно?
– Потому что Никита, в отличие от тех двоих, правильный парень, – сказал отец, поцеловал Веру в макушку и вышел.
Правильный! Да, он правильный, но ведь и правильные парни не застрахованы от непростительных ошибок.
16
Никита ничего не подозревал о тех мучительных раздумьях, что отравляли Вере душу. Он принял все за чистую монету. Устала, уснула, оно и понятно, сегодня у нее выдался не самый удачный день. У него, к слову сказать, тоже.
…Звонок в его дверь был резким и требовательным.
«Кого это там еще несет?» – подумал Никита, отправляясь открывать. Он знал, что у Веры занятия до семи, он собирался ее встречать, он думал о ней и поэтому здорово растерялся, когда увидел Ольгу. Все такую же ослепительную, свежую, но успевшую сменить наряд.
– Оппаньки! – вырвалось у Никиты вместо приветствия.
Она по-детски счастливо рассмеялась:
– Не ожидал?
– Честно говоря, нет.
Он только что принял душ, переоделся в джинсы, футболку без рукавов. И все равно чувствовал себя каким-то незащищенным. Как будто она застала его с полотенцем на бедрах. Ощущение «комплекса» для Никиты было довольно непривычное, и он постарался избавиться от него, напомнив себе, что Ольга полностью утратила свое очарование, а следовательно, и влияние на него. Раньше еще какая-то частица души хранила ее милый далекий образ, но случайный вчерашний поцелуй лишил Никиту каких-либо иллюзий. Нет, она не девушка его мечты. А может быть, никогда и не была ею…
– Ну что, так и будешь держать меня на лестнице или все же пригласишь войти?
Никита посторонился:
– Входи, – «раз пришла», добавил он мысленно и не замедлил удостовериться в правильности своих догадок: – Как адрес мой новый узнала? Зашла ко мне в гости по старой памяти?
– Ну да! Дверь открыл молодой человек по имени Нил. Мы с ним немного поболтали, и он дал мне твои координаты.
Ольга уже с любопытством оглядывалась по сторонам.
– Вот, значит, куда ты переехал?
– Да, сюда.
– А где Елизавета Андреевна?
– Мама в санатории. – Никита нарочито взглянул на часы.
– Торопишься куда-то?
– Вообще-то да, – солгал он без всякого зазрения совести.
– Хорошо, я не займу у тебя много времени. Где можно присесть?
Что поделаешь? Ольга умела быть настойчивой. Никита провел ее в свою комнату, предложил единственное кресло. Ольга села, закинув ногу на ногу. Ее узкая юбка задралась так высоко, что Никита поспешно отвел глаза. Он все-таки не слепой.
– Может быть, ты предложишь мне чашечку кофе? – усмехнулась Ольга, увидев его непроизвольную реакцию.
– Ты пришла ко мне выпить чашечку кофе? – безразлично уточнил он.
– Вообще-то у меня к тебе есть разговор. – Ольга закурила без разрешения. Никита промолчал. А бог с ней: пусть говорит «свой разговор» и уходит. – Я думаю, что тебе он будет небезынтересен.
– Что ты имеешь в виду? – Бровь Никиты недоуменно взлетела вверх.
– Хочу тебе кое-что рассказать о Соме и его махинациях. – Ольга выпустила облачко дыма, сложив красные губы кружочком.
– А почему ты думаешь, что мне это будет интересно услышать? – Никита небрежно скрестил руки, хотя внутри у него все напряглось.
Шестое чувство подсказало, что он услышит нечто чрезвычайно любопытное.
– Потому что это касается тебя.
– Та-а-к, – протянул он. – Что ж, пожалуй, ты права, и нам без кофе не обойтись. Ты посиди, а я быстро.
Через пять минут Никита вернулся в комнату с подносом в руках.
Ольга не предложила своей помощи, да он бы ее и не принял. Она как сидела в кресле, так и продолжала сидеть – холеная, красивая и холодная, но без сигареты. И было странно и даже смешно услышать слова:
– Май, на улице тепло. А помнишь, как мы с тобой любили май? – спросила Ольга. – Как мы вместе готовились к выпускным экзаменам у меня на даче? Помнишь, как ты…
– Я все помню. У меня хорошая память, – оборвал ее Никита, компенсируя свою невежливость чашечкой кофе. Да. Он помнит все. И Ольга поняла, что он имеет в виду. Их последнюю встречу год назад. Только Никита ни при каких обстоятельствах не собирался сворачивать на скользкую тропу воспоминаний. – Ты, кажется, хотела мне что-то о Соме рассказать? – напомнил он, стал наливать себе кофе, и тут раздался звонок в дверь.
Тот самый звонок. Он уже знал, что увидит Веру. Вполне жизненная ситуация. В конце концов, мыльные оперы не на пустом месте возникают, так же как и слухи, поэтому он не пытался избежать неизбежного (тем более у Веры был ключ от его квартиры) и открыл дверь. Ну а дальше случилось то, что случилось.
Вера познакомилась с Ольгой и ушла. Никита понимал, что она расстроилась. Разумеется, он собирался ей все объяснить, как только разберется с аферами Сома: ведь это, судя по словам Ольги, касалось именно его. Вот только этот разговор не должен состояться при Вере. Во-первых, она ничего не знала о том, как он зарабатывал деньги в этот теплый и иногда до невероятности щедрый на ласки месяц май. А во-вторых, ему не хотелось, чтобы его Вера долго общалась с Ольгой. Та за пару минут успела так все исковеркать, так все перевернуть с ног на голову, что невольно пришлось выкручиваться. Вразумлять одну, утешать другую. Кажется, и то и другое у него плохо получилось, точнее сказать, совсем не получилось. Ничего, еще, как говорится, не вечер. Все у него будет тип-топ.