Лекарство от скорби и утешение в унынии. Молитвы и обереги

Исаева Елена Львовна

Чувство собственной неполноценности заставляет многих жаждать правды, однако во многих случаях этому желанию суждено остаться неудовлетворенным. Но те, в чьем сердце есть место для Христа, смогут ощутить и оценить Его любовь. Все, кто хочет уподобиться Иисусу, достигнут желанной цели, потому что Дух Святой никогда не оставит душу, стремящуюся к совершенству. Если взор человека постоянно обращен к Богу, действия Духа будут продолжаться до той поры, пока душа такого человека не станет отражением образа Божиего. Чистая любовь облагородит душу и даст ей силы достигнуть вершин Божественного знания.

«Блажени милостивии, яко тии помиловани будут.

Блажени чисти сердцем, яко тии Бога узрят».

Всякий

дурной помысел оскверняет душу, отстраняет нравственность и приводит к ослаблению влияния Святого Духа. Скверные мысли притупляют духовное зрение, и такой человек не видит Бога. Кающегося грешника Господь прощает, но, даже обретя прощение, его душа остается поврежденной. Поэтому люди, стремящиеся постичь истину духовную, должны опасаться нечистых речей и даже мыслей.

Здесь Христос говорит не только о плотской чистоте или отсутствии обрядового осквернения, которого со всей строгостью избегали иудеи. Созерцанию Бога препятствует себялюбие: дух своекорыстный видит в Боге себе подобного, и пока человек не преодолеет это представление, он не в состоянии понять Того, Кто Сам есть любовь. И только смиренный, бескорыстный и доверчивый сможет увидеть Бога Живого.

«Блажени миротворцы, яко тии сынове Божии нарекутся».

Мир Христа – это плод правды и гармонии. Мир людей противится Божиему закону: грешники враждуют с Творцом, в результате воюют и друг с другом. Человеческие планы облагораживания и очищения общества или отдельных его членов, как правило, не приносят плодов, так как не затрагивают сердца. Единственной силой, могущей создать и сохранить мир, является благодать Христова. Однажды поселившись в сердце, она навсегда изгоняет страсти, порождающие разногласия и раздоры.

Услышав слова о миротворцах, люди были потрясены, ведь поучения Христа сильно отличались от предписаний фарисеев. До этого момента все были твердо убеждены: счастье – это слава и почести, а также обладание мирским богатством. Человеку приятно, когда его уважительно называют «равви» и превозносят как набожного и мудрого. В этом случае достоинства человека выставлены напоказ, что до Нагорной проповеди считалось вершиной счастья.

Но Учитель в присутствии неисчислимой толпы заявил, что подобные люди имеют только земной достаток. Иисус говорил это уверенно, как человек, облеченный властью. Присутствующими овладел страх, они оглядывали друг друга с сомнением. Ведь если Этот Человек говорит правду, то кто из них способен спастись? Однако многие в толпе были убеждены, что Учителя вдохновляет Святой Дух, а Его слова исходят непосредственно от Бога.

Иисус объяснял народу, что значит настоящее счастье и как его достичь, указывал на своих учеников, избранных Богом для ведения людей путями праведности к жизни вечной. Спаситель знал, что на пути их ждет много горестей и разочарований, что они встретят решительное сопротивление, что их свидетельства будут отвергать, а самих их обрекать на муки. Поэтому Он продолжал: «Блажени есте егда поносят вам и изженут, и рекут всяк зол глагол на вы, лжуще Мене ради. Радуйтеся и веселитеся, яко мзда ваша многа на Небесех».

Мир ненавидит праведность и наслаждается грехом, поэтому он враждебен Христу. Все, отвергающие Его любовь, сочтут христианство помехой. Но свет Христа рассеет тьму, скрывающую под своим покровом великие грехи, и укажет на необходимость перемен. Поэтому люди, подчинившие себя влиянию Духа Святого, борются сами с собой и своими грехами. А соединившиеся с грехами борются с правдой и с Тем, кто ее олицетворяет.

Но вернемся к плачу. Он всегда был признаком горя и на первый взгляд никак не совместим с блаженством и тем более со счастьем. Стоящее в греческом оригинале Евангелия слово «пенфос» переводится неоднозначно: это не только плач, но

и скорбь, печаль, горе либо траур по умершему. В наши дни плач приобрел слишком узкое значение: это лишь эмоциональная разрядка, завершающаяся пролитием слез. Употребленное Иисусом понятие намного шире, оно, конечно, включает и слезы, но только как внешнее проявление скорби, хотя и необязательное. Плач бывает и внутренним, что лучше всего отражается в трауре или посте, на время которого человек самоустраняется от веселья, развлечений и утешения.

Как тогда считать плачущего блаженным? Неужели только из-за того, что ему уготовано воздаяние в будущем веке? Говоря о нищих духом, мы подразумевали, что их блаженство ощущается уже в жизни нынешней. А всякий ли плач является блаженным? Ведь, плача об уязвленном самолюбии, несбывшихся мечтах или материальных лишениях, мы только усугубляем грех. Другое дело – плач ублажаемый. Он привлекает к нам Утешителя – Святого Духа. Так отстраняющийся от мирского утешения обретает утешение свыше.

Первой ступенью очистительного блаженного плача считается плач как о своих грехах, так и о грехах ближних. Если говорить о пути спасения как о пути восстановления разрозненного человеческого естества, преодоления греха и избежания погибели, слова Нагорной проповеди Иисуса уже не кажутся противоречивыми. А вот что пишет об этом святитель Григорий Нисский: «Как в телесных недугах, в которых одна из частей тела от какого-либо повреждения делается недействующею, знаком омертвения недействующей части служит ее бесчувственность; если же каким врачебным искусством телу снова возвращено будет жизненное чувство, то радуются уже болям члена и сам страждущий, и прислуживающий больному, признаком переворота болезни принимая то, что член стал уже чувствовать причиняемую ему боль».

Но существует и иная ступень. Если первая – это плач раскаивающегося грешника, который то встает на ноги, то снова падает, то вторая – плач праведника, обуздавшего страсти либо никогда не попадавшего в сети греха. Святитель Григорий на этот счет приводит поучительный пример, сравнивая скорбь ослепшего со скорбью слепорожденного: первый скорбит больше и глубже, потому что знает, чего лишен. Поэтому и тот, кто «возмог усмотреть истинное благо и потом уразумел нищету человеческого естества, тот, конечно, почтет душу бедствующею, оплакивая то, что настоящая жизнь не пользуется оным благом. Посему... слово ублажает не печаль, но познание блага, по причине которого человек страждет печалью о том, что не в жизни сего искомого».

Раздумывая о сокрушении сердечном, преподобный Симеон Новый Богослов утверждает, что без смиренного и благодушного претерпевания скорбей человек не может избавиться от жестокосердия и лукавства и стяжать благодатные слезы. В качестве примера он приводит железо, которое начинает размягчаться и сиять не иначе как под воздействием огня, после чего становится пригодным в хозяйстве. Так и подвижник Христов должен блюсти заповеди при любом искушении, а плодом их соблюдения будет умиленное сокрушение, приносящее плоды добродетели.

«Посему, – говорил Симеон Новый Богослов, – кто хочет отсечь страсти или стяжать добродетели, тому подобает паче всякого другого добра и подвига со всем усердием взыскать умиленного сокрушения, потому что без него никогда не увидать ему души своей чистою. Ибо как невозможно без воды вымыть загрязненное платье, так невозможно и душу омыть и очистить от скверн греховных без слез... Ибо умиленное сокрушение есть некий огонь Божественный, растапливающий горы и камни и превращающий их в луга и сады; оно изменяет души, его приемлющие, и бывает внутрь их источником, источающим живую воду, которая непрестанно бьет ключом, течет, как из какого родника, и напояет души, приемлющие Слово Божие с теплою верою.