Лекарство от смерти (Исцеление смертью)
Шрифт:
— Ты чего творишь?!
Ну нет, его сейчас ничто не остановит! Достав пистолет, Томас прицелился в Лоренса.
— А ну отпустил. Отпустил, живо!
Лоренс вскинул руки.
— Э, полегче, парень. Что с тобой? Успокойся!
Томас подался назад.
— Там, снаружи, мой друг. Надо поговорить с ним. Если что-то пойдет не так — я побегу обратно к машине. Будь готов вывозить нас отсюда.
— Думаешь, тот урод на улице помнит, что он тебе друг? — холодно произнесла пилот. — Эти шизы все как один конченые. Сам не видишь? Дружок твой теперь просто животное. Если не хуже…
— Значит, я ненадолго, только попрощаюсь. — Томас открыл дверь и вышел спиной вперед. — Прикройте, если что. Мне обязательно надо попрощаться с ним.
— Я тебе потом люлей навешаю, вот увидишь! — прорычал Лоренс. — Быстро давай! Если вон те, что копаются в дерьме, пойдут в нашу сторону — мы откроем огонь. И мне по фигу, даже если среди них твоя мамаша или какой-нибудь дядя Фрэнк.
— Договорились.
Сунув пистолет обратно за пояс, Томас направился к другу. Остальные шизы увлеченно дербанили кучу мусора, не замечая ни Томаса, ни фургона.
На полпути к Ньюту Томас остановился. Страшнее всего было смотреть ему в глаза, в эти колодцы безумия, полные дурного пламени. Как же Ньют поддался Вспышке столь быстро?
— Привет, Ньют. Это я, Томас. Узнаешь?
Внезапно взгляд Ньюта прояснился, и Томас от удивления даже попятился.
— Еще бы не узнать, Томми. Так быстро конченым не становятся. Ты всего пару дней назад приходил ко мне в приют. Приходил, забив на мою просьбу.
Слышать такое от друга было даже больнее, чем видеть, насколько он опустился.
— Тогда зачем ты здесь? Почему пришел… с этими?
Ньют обернулся и посмотрел на шизов, потом снова взглянул на Томаса.
— На меня порой накатывает полное безумие. Я даже не понимаю, что творю, я больше не я. В мозгу зудит и чешется, все бесит и раздражает. Я постоянно злюсь.
— Сейчас ты вроде нормальный.
— Ну да, типа того. Мне больше некуда податься, вот и мотаюсь с этими психами из приюта. Они грызутся что твои собаки, но их много, они в стае. Стая — это сила. Одному не выжить.
— Ньют, может, сейчас ты передумаешь? Едем с нами? Мы укроем тебя где-нибудь в безопасном месте. Тебе будет легче…
Ньют расхохотался, при этом странно подергивая головой.
— Уходи, Томми. Убирайся.
— Идем со мной, — умоляющим тоном попросил Томас. — Я тебя и связать могу, если так тебе спокойней.
— Заткнись, предатель ты стебанутый! — гневно проорал Ньют. — Я тебе записку оставил! А ты мою последнюю просьбу не выполнил! Снова в герои лезешь? Ненавижу тебя! И всегда ненавидел!!!
Нет-нет-нет, он врет, он сам не соображает, что говорит. Но разве не врет себе Томас?..
— Ньют…
— Все ты виноват! Ты мог остановить программу сразу после смерти Создателей! Ты ведь знал все заранее. Так нет же, захотелось стать героем и спасти мир. Ты пришел в Лабиринт. Только о себе и заботился. Признай! Хотел себе захапать всю славу? Надо было тебя сразу бросить в шахту лифта!
Ньют вопил, густо побагровев и брызжа слюной. Сжав кулаки, он похромал вперед.
— Я сниму его! — крикнул Лоренс из кабины. — Томас, отойди!
— Нет! — обернулся Томас. — Только он и я. Погодите! Ньют, остановись. Я знаю, ты еще меня слышишь и понимаешь.
— Я тебя ненавижу, Томми! — Ньюту оставалось пройти всего несколько шагов. Жалость и боль в сердце Томаса превратились в страх. — Ненавижу, ненавижу, ненавижу! После всего, что я для тебя сделал, ты отказываешься выполнить мою последнюю, единственную просьбу. Я прошел через такой кланк, а ты… Смотреть на тебя противно!
Томас отступил еще на два шага.
— Ньют, остановись. Тебя пристрелят. Стой и слушай меня! Лезь в фургон и дай себя связать. Нам нужен шанс!
Друга Томас не убьет. Просто не сможет.
С диким воплем Ньют бросился на него. Из кабины фургона вылетел искрящийся заряд, но в цель не попал — ударил в мостовую. Томас не мог пошевелиться, словно врос в асфальт, и тогда Ньют сбил его с ног. Из Томаса вышибло дух.
— Я тебе сейчас моргалы выдавлю, — оседлав Томаса и брызжа слюной, проговорил Ньют. — Научу уму-разуму. Какого хрена ты сюда приперся? Чего хотел? Думал, я обниму тебя, мы присядем у дорожки и перетрем за жизнь, за старые денечки в Глэйде?
Объятый ужасом Томас мотнул головой. Свободная рука потянулась к пистолету.
— Знаешь, откуда у меня хромота, Томми? Я тебе не говорил? Нет, не рассказывал.
— Так откуда она? — спросил Томас, пытаясь протянуть время. Пальцы сомкнулись на рукоятке.
— В Лабиринте я хотел покончить с собой. Влез на чертову стену и спрыгнул. Алби нашел меня и дотащил до Глэйда, пока Врата не закрылись. Каждый день, каждую секунду, проведенную в Глэйде, я ненавидел, Томми. И виноват… во всем… только ты!
Ньют резко ухватил Томаса за руку с пистолетом и приставил дуло себе ко лбу.
— Пора искупить грех! Стреляй, пока я не стал одним из этих чудовищ-людоедов. Убей меня! Я попросил тебя о последней услуге. Тебя и никого другого!
Томас попытался отдернуть руку, однако Ньют держал крепко.
— Я не могу, я не посмею!
— Искупи свой грех! Искупи моей кровью! — завопил, содрогаясь всем телом, Ньют, а потом горячим шепотом добавил: — Убей меня, трус. Докажи, что ты не тряпка и способен на верный поступок. Подари мне достойную смерть.