Лекарство от старости
Шрифт:
Приехав в ресторан, она увидела на двери вывеску «Ресторан закрыт». Внутри ходили люди в синей форме и переписывали мебель и оборудование. Посетителей в ресторане не было. На неё никто не обращал внимания.
– Что здесь происходит? – гневно крикнула Анна.
– Старший там, сказала одна из девушек в форме, махнув рукой в сторону кабинета администратора и продолжила свою работу. Анна прошла в кабинет Феликса. За его столом сидел человек в форме и что-то писал. Феликс сидел на диване и нервно курил.
– Феликс в чём дело? – крикнула Анна. Он, молча показал глазами на мужчину в форме. Тот поднял голову и посмотрел на неё.
– Я так понимаю, госпожа Хомченко Анна Викторовна?
– спросил он.
– Да – ответила Анна, не понимая, что происходит.
– Позвольте представиться, - мужчина встал из –за стола. – Старший судебный исполнитель Рябоконь, – и достав из кармана удостоверение, раскрыл перед ней. Потом достал из своей папки документ и передал ей. – Это постановление о наложении ареста на всё движимое и недвижимое имущество и счета компании «Рассвет», учредителем которой вы являетесь, в связи с непогашенной кредиторской задолженностью перед банком «Надра», - он сделал небольшую паузу, убедившись, что она понимает его и продолжил. – А также личного движимого и недвижимого имущества и счетов, принадлежащих вам, гражданка Хомченко, так как вы являетесь поручителем по этому кредиту.
– Но мы же получили рассрочку по кредиту? – растерянно сказала Анна, глядя на Фиделя. Тот наклонил голову и молчал.
– Банк в одностороннем порядке отменил рассрочку в июле месяце, о чём вашу компанию неоднократно уведомляли.
– ответил на её вопрос исполнитель. А в августе – сентябре состоялось три судебных заседания, на которые ваши представители не явились. Поэтому на основании Закона Украины о судебных исполнителях мы начали процедуру исполнения решения суда. Анна прочитала Постановление и посмотрела на Фиделя.
– Прости, - с виноватым видом начал оправдываться тот.
– В июле ты была в Италии, потом в Эмиратах, а потом я не уже хотел тебя расстраивать.
– Расстраивать? – изумилась Анна.
– Ты понимаешь, что ты меня конкретно подставил, идиот? – крикнула она. Феликс пожал плечами и опустил голову.
– И что мне теперь делать? – спросила Анна, глядя на исполнителя.
– Наймите хорошего адвоката, - спокойно посоветовал он, - Но думаю, что он вам уже вряд ли поможет. Всё слишком далеко зашло. Кстати, Анна Викторовна, - он посмотрел в свои бумаги. – Вы приехали на автомобиле “Lexus” гос.номер АХ 1221 СМ?
– Да, - не понимая к чему он спрашивает, ответила Анна.
– Прошу добровольно передать мне ключи, - исполнитель смотрел на неё.
– Автомобиль, также внесён в список арестованного имущества. Также попрошу ключи от вашего сейфа в кабинете. Анна достала из сумочки ключи и бросила на стол. Подошла к Фиделю, подняла его голову за подбородок и посмотрела в его глаза. Он отворачивался. Тогда она презрительно и демонстративно плюнула ему в лицо.
– Подонок, - крикнула Анна. Развернулась на каблуках и вышла из кабинета. Выйдя на улицу, она набрала телефон Германа Самарина, известного в Харькове адвоката.
– Герман, это Анна, - сказала она в трубку.
– Анна, привет. Рад тебя слышать. – радостно ответил мужской голос.
– Герман у меня проблемы, - зарыдала Анна в трубку.
– Мой ресторан арестовали и машину. Завтра придут описывать квартиру. Я не знаю что мне делать.
– Кто арестовал? – удивлённо спросил голос.
– Какие-то судебные исполнители, - плакала она. – Старший у них Рябоконь.
– Успокойся и езжай домой. Я всё выясню и вечером позвоню.
– Герман, помоги, - взмолилась Анна.
– Не переживай, разберёмся, - успокоил тот и положил трубку. Анна не помнила, как она остановила такси и доехала домой. Костика дома не было. Она сняла пальто, туфли. Зашла в гостиную, достала из бара бутылку виски, налила большой стакан, залпом выпила и, не раздеваясь, легла на диван и накрылась пледом с головой. Она не помнила во сколько пришёл Костик, но проснувшись, что-то рассказала ему, что всё её имущество арестовано. Он её успокаивал, потом раздел и уложил спать. Она опять провалилась в темноту. Когда Анна проснулась утром, голова страшно болела. Она встала и пошла на кухню за таблеткой аспирина. Бросила таблетку в стакан с водой и дождавшись, когда та раствориться, с отвращением выпила. Возвращаясь в спальню, увидела записку, приклеенную на жвачку на зеркале. «Прости и прощай. Константин» - Сволочь! Подонок! – закричала Анна и, скомкав листок, с ненавистью зашвырнула его. Подошла к шкафу и открыла дверцу. Вещей Костика в нём не было. В дверь позвонили. Анна подошла к зеркалу, расчесалась и открыла дверь.
– Доброе утро, Анна Викторовна, - поздоровался судебный исполнитель Рябоконь. – Мы бы хотели продолжить.
– Чтоб вы здохли, падальщики, - с ненавистью выругалась Анна и пошла в ванную. К сожалению адвокат Герман уже ничем не смог помочь Анне, так как дело с непогашенным кредитом зашло уже слишком далеко. Были пропущены все сроки подачи аппеляции и поэтому, Анне осталось только смириться и выполнить все решения суда. Единственным утешением для неё было то, арестованного имущества хватило на погашение всей кредиторской задолженности и неустойки, которую выставил банк. Но при этом она осталась без бизнеса, квартиры, своих драгоценностей и машины. Денег на чёрный день она не копила, так как считала, что ей уже ничего не угрожает и она навсегда вырвалась из оков той беспросветной бедности, в которой жили её родители. У неё осталось несколько десятков тысяч долларов, которые она хранила дома в сейфе, но на организацию нормального бизнеса этого было мало, а открывать киоск или палатку на рынке она не хотела. Через месяц стало очевидным, что Фидель изначально был в сговоре с одним из руководителей банка, который оказался новым владельцем её трёх ресторанов, включая недостроенный, а Фидель работал у него управляющим. Анну просто кинули, но виновата была она сама, с её доверчивостью и безграничной верой в людей, хотя тогда она этого ещё не понимала. Теперь Анна жила у мамы. Отец умер четыре года назад и мама жила одна в их старенькой двухкомнатной хрущевке в микрорайоне «Горизонт». Анна часто предлагала матери купить новую квартиру и переехать, особенно после смерти отца. Но мама всякий раз отказывалась, так как не хотела расставаться со знакомым с молодости микрорайоном и своими старыми подругами-соседками, с которыми они сидели во дворе и судачили по вечерам. Единственное, на что тогда согласилась мама, так это на ремонт и на замену старой мебели. Всё что произошло, было настолько неожиданно для Анны, что она впала в жуткую депрессию и никак не могла придти в себя. Почти два месяца просто лежала в комнате, накрывшись пледом, и смотрела в стену. Она не хотела разговаривать даже с матерью. Анна не выходила из квартиры, почти ничего не ела, только пила воду. Не читала книг и не смотрела телевизор. Она просто лежала и смотрела перед собой, ничего не замечая. В голове первые дни была звенящая пустота в которой она слышала голос судьи, лишающий её надежды на возврат к прежней жизни. Потом начали появляться разные мысли. Причём очень полярные – от желания покончить с собой, до начать всё сначала или пойти и убить предателя Фиделя. Но со временем она поняла, что винить может только себя и от этого осознания, что причиной своих бед является она сама, Анна опять погрузилась в эмоциональную пустоту, ещё более тяжёлую. Осознавать свою вину гораздо тяжелее и мучительнее, чем перекладывать её на других. Мама пыталась разговаривать с ней, утешать её. Она говорила, что ничего страшного, мол, многие люди живут без бизнеса и ничего. Все живы и здоровы. Но этими своими разговорами она только ещё больше расстраивала Анну и настраивала против себя. Мама это поняла и перестала донимать дочь. Она заботилась только о том, чтобы Анна была сыта и старалась приготовить что-нибудь вкусное. Но Анна не чувствовала вкуса еды. Для неё всё стало пресным и невкусным. Однажды мать попыталась уговорить её сходить в церковь, к её знакомому батюшке.
– Анечка, доченька, давай сходим в церковь, - мама села на кровать и гладила её по руке. Анна молча, лежала, отвернувшись к стенке.
– Я говорила с отцом Варнавой, он попросил, чтобы ты пришла к нему. Давай сходим, доченька, - настаивала мать.
– Он что вернёт мне то, что у меня отняли? – злобно спросила Анна, не поворачиваясь к матери.
– Нет, но он утешит тебя, дочка. Советом поможет, как в себя придти.
– Я в себе, мама, - ответила Анна. – А в церковь не пойду. Твои попы только и утешают сирых и убогих, а сами брюхо понаедали и жируют на деньгах этих людей.
– Как ты можешь так говорить, доченька. Они богу служат, - мать перекрестилась. – Прости её, господи, неразумную.
– А то ты сама не видишь, в каких домах они живут и на каких машинах ездят. Вам они говорят, что нужно благочестивыми быть и жить в скромности и смирении. А сами ни в чём себе не отказывают.
– Злая ты дочка. Деньги ослепили тебя, - заплакала мать. – Сама не знаешь, что говоришь.
– Это ты мама зрячая, а не видишь, сколько новых церквей пооткрывали. А каждая церковь, это как новый супермаркет. Иконы, свечи, молитвы, отпевание, венчание, крещение – всё на продажу. Любые грехи отпустят, любого грешника исповедуют, который заплатит. А то, что ты мама видишь, это красивый фасад. А на заднем дворе они с демонами дружбу водят. На золоте сидят и с золота едят. Ты посмотри какие у них рясы, настоящим золотом и камнями расшиты.
– Не хочу тебя слушать, дочка, - мать растерянно встала. – Без веры живёшь. Сердце у тебя каменное стало. Грех это.
– Ой, мама, ладно, - Анна повернулась к ней. – Ты что не видишь, что тебе и другим людям они говорят одно, а сами живут совсем по другому, обманывают, лицемерят, должности свои покупают, гомосексуализмом занимаются – вот грех в котором живут твои священники. Я по сравнению с ними святая и всего лишь говорю правду.
– Что ты дочка. Батюшка всегда такой вежливый, участливый. Всегда интересуется моим здоровьем.
– А ты перестань в церковь ходить и деньги им носить и подружкам своим скажи чтоб не ходили, - улыбнулась Анна, - посмотришь как он станет с тобой разговаривать. Проклянёт и от церкви отлучит.
– Как можно, дочка, - мать опять перекрестилась. – Я всю жизнь верую. Меня мать так научила.
– Ладно, мама, - согласилась Анна. – Веруй. Только меня туда не тяни. Я им не верю и моих денег они не получат. И не будем больше об этом, а то поссоримся. Она встала и нежно обняла свою старенькую маму. Обе плакали.
– Ты, мамочка одна у меня осталась, - всхлипывала Анна.
– Я так за тебя переживаю доченька, - плакала мама. – Ты поплачь, поплачь. Тебе легче станет. Это слёзы очищения. С ними гнев из души выходит. Поплачь доченька, - говорила она и гладила её по спине. Новый год Анна встретила в полном одиночестве. Она уговорила маму пойти к соседям, сказав, что хочет посмотреть телевизор и одной ей будет лучше. Мама всё приготовила, накрыла на стол и ушла. Но Анна так и не притронулась к еде. Она зажгла в своей комнате свечку, поставила её на стол и лежала, глядя на пламя свечи и в полной тишине вспоминала свою жизнь. Когда вернулась мама, Анна уже спала. Так прошло ещё два месяца. Анна не могла даже думать о бизнесе. Как только она начинала думать, чем можно заняться, сразу приходила в бешенство, так как начинать с малого не было сил и желания, а для серьёзного дела её денег не хватало. Вариант «выйти замуж», чтобы поправить своё финансовое положение за счёт мужчины, она тоже не рассматривала. Во первых, потому, что два раза уже была замужем и оба раза неудачно. А во вторых, насмотрелась на своих подруг, которые повыходили замуж за состоятельных «козлов», а потом кусали локти и готовы были бежать на край света, только бы не видеть своих «любимых». А если разводились, то получали колоссальный нервный срыв и оставались без детей и с чем и кучей других проблем. Вариант работы «на дядю» она тоже не воспринимала. И не потому, что боялась работы, а потому, что не готова была работать с утра до вечера и унижаться за те гроши, которые платили щедрые «работодатели». На такую нищенскую зарплату достойно жить не возможно, а не достойно жить, она не могла и не хотела. Её просто тошнило от мысли о жизни, в которой нужно работать, чтобы прожить, а жить нужно чтобы заработать. В её понимании – это было примитивно, унизительно и бессмысленно. Уехать за границу тоже не вариант. А куда? А чем там лучше чем здесь? Везде всё одинаково. Только там добавится ещё одна проблема – она станет эмигрантом со всеми вытекающими из этого последствиями. В общем Анна запуталась и совершенно не видела никакого выхода из лабиринта своих сомнений. Просчитывая любой вариант будущего, она сразу видела его бесперспективность и у неё просто опускались руки. Пока однажды, она не увидела рекламу их харьковского Центра эвтаназии. Её как током ударило. Вот! Вот то что ей нужно! Чем до конца своих дней жить в постоянном унижении за кусок хлеба, лучше красиво и достойно уйти, если жизнь перестала приносить радость. На следующий день, она оставила маме записку и уже утром была в Центре.
Глава 2
Её принял пожилой доктор. Очень вежливый и обходительный. Анна ему особо не рассказывала о своих проблемах. Просто сказала, что не хочет жить и всё. Он внимательно выслушал и выписал ей направление на карантин. Анна удивилась, как много людей находится в Центре на карантине. Она думала, что только у неё одной такие проблемы с этой жизнью. Поначалу она мало с кем общалась. Просто гуляла по парку, дышала воздухом или лежала в палате и смотрела в потолок. А через несколько дней её пригласил тот доктор, который беседовал с ней при приёме. Это был зав.отделением – Ройтман Аркадий Иванович..
– Здравствуйте, Анна Викторовна, - поздоровался доктор, когда она вошла в кабинет.
– Здравствуйте, - безразлично ответила Анна.
– Как вам у нас? – улыбнулся он.
– Воздух очень хороший. Я никогда не замечала, что у нас в Харькове такой воздух.
– Да воздух у нас замечательный, - согласился доктор. – Вас ничего не беспокоит? Питание, режим, условия устраивают?
– Еда мне безразлична, - ответила Анна. – Режим и условия нормальные.
– А скажите, Анна. Я могу обратиться к вам с просьбой?
– вдруг спросил доктор.
– Ко мне? – удивилась Анна. – А чем я могу вам помочь?
– Не мне, а одному нашему клиенту.
– И чем я могу помочь вашему клиенту? – с иронией спросила Анна.
– Понимаете, - доктор начал говорить тихо и вкрадчиво. – У этого человека было очень много неудач в жизни. Неоднократно терял бизнес. Из-за этого ушла жена. Не давала видеться с детьми. Он убедил себя, что абсолютный неудачник, лузер – как он себя называет, и поэтому не видит перспективы своего существования. Хотя мне как-то проговорился, что у него давно была мечта открыть маленький уютный ресторанчик. А вы ведь были успешным ресторатором.
– Вот именно - была, - озлобилась Анна.
– Извините Анна Викторовна, если я вас обидел. Я не нарочно. Пожалуйста извините.
– Ладно, нормально всё, - успокоила его Анна. – И при чём здесь я?
– Так вот, - продолжил доктор. – Вы знаете этот бизнес так же хорошо, как я психиатрию. Вот я подумал, что если вы согласитесь рассказать этому человеку о том как и что нужно делать, чтобы открыть этот ресторанчик, то возможно он захочет осуществить свою мечту, и мы с вами спасём человека. Доктор наблюдал за её реакцией.
– Вы думаете, что если я ему расскажу с чего начинать ресторанный бизнес, то он захочет жить? – удивилась Анна.
– Именно так, - доктор встал и подошёл к окну.
– Всё очень просто. Рассказав о тонкостях этого бизнеса, вы заставите его задуматься об этом. Соответственно в это время он не будет думать о смерти. А там, глядишь, и захочет осуществить свою мечту. Кто знает, - улыбался доктор. – В любом случае хуже ему не будет. Вы дадите ему шанс.
– Ну, не знаю, - задумалась Анна. – И сколько лет этому вашему неудачнику?
– Сорок два. Его фамилия Карцев Юрий. Вы наверняка его видели. Такой высокий, с усами.
– Да, кажется видела за завтраком, - Анна пыталась припомнить его. – Хорошо Аркадий Иванович, я согласна. Но как я ему это предложу?
– Не переживайте, - успокоил её доктор. – Он сам подойдёт к вам сегодня в парке. Вы только его не отшейте ненароком. Хорошо?
– Да мне не сложно рассказать, - улыбнулась Анна. – Пусть подходит. Тем более если это ему поможет.
– Спасибо огромное, Анна Викторовна, - доктор встал и пожал ей руку. – Вы меня очень выручили. Я рад, что вы согласились. Анна встала и вышла. А вечером, во время прогулки в парке, к ней подошёл Юрий. Они познакомились и до позднего вечера гуляли в парке, разговаривая о разном, забыв про ужин. На следующее утро Анна попросила у медсестры помаду, и немного освежив губы, пошла на завтрак…
Через три недели доктор Ройтман, как обычно приехал в Центр. У входа в главный корпус Центра его ожидали Анна Хомченко и Юрий Карцев. Они держались за руки. Хомченко просто светилась вся от счастья.
– Аркадий Иванович, Аркадий Иванович, - радостно закричала Анна, увидев доктора, идущего по дорожке парка, и приветственно замахала руками. Подойдя к ним, он поздоровался.
– Доброе утро, ребята. По лицам вижу, что случилось, что-то хорошее. Говорите же скорее!
– Аркадий Иванович, миленький, спасибо вам, - радостно лепетала Анна. Карцев стоял рядом и смущённо переминался с ноги на ногу.
– Да за что спасибо?
– удивился Ройтман, хотя уже знал, о чём они ему расскажут.
– Мы, мы, - замялась Анна, - Мы с Юрой решили поженится! Вот, – выпалила Анна.
– Ну, вот и молодцы! Давно пора. Поздравляю, - он протянул руку Карцеву. – Видишь, есть ещё девушки в Харькове, а ты умирать хотел. Тот крепко и с благодарностью пожал ему руку и сказал: - Дурак был. А Анна мне мозги на место поставила.
– И ты мне тоже, - Анна обняла Карцева и подтянувшись на носочках, нежно поцеловала его в шёку. Потом подбежала к доктору.
– Дайте, я вас расцелую!
– и радостно бросилась ему на шею.
– Ну, ну, Анна Викторовна. Спокойнее, - застеснялся Ройтман.
– У вас теперь жених есть. Ещё заревнует, - он, улыбаясь посмотрел на Карцева. Тот тоже радостно улыбался. Потом доктор посмотрел на Анну и сказал: – Мама за вас будет очень рада.
– Да, я уверена! А ещё она будет рада внуку или внучке, - смущённо сказала Анна и опустила глаза.
– Это, правда? – удивлённо спросил доктор. – Ну, молодцы! Когда же вы успели? – он, прищурившись, посмотрел на Карцева.
– А думали, как в последний раз, - смущённо сказал тот. – А оно видите как. Теперь полюбили друг друга, ещё и ребёночек будет, – он переминался с ноги на ногу, а Анна счастливо улыбалась.
– Вот это новость! Да это просто чудо! – радовался доктор. – Вместо минус два, получилось плюс один.
– Что? – спросили они хором, не понимая о чём он говорит.
– Всё в порядке. Я очень, очень рад за вас и желаю вам счастья. Жду приглашения на свадьбу.
– Аркадий Иванович. Да мы вас и в крёстные отцы возьмём! Мы с Юрой вам так признательны! Благодаря вам, мы встретили друг друга, - Анна опять поцеловала доктора в щёку и смущённо отошла. Карцев обнял её за плечи и они влюблено посмотрели друг другу в глаза.
– Я искренне рад за вас, ребята, - улыбнулся Ройтман. – Но до конца недели выписывать не буду, - строго сказал он.
– Хочу полюбоваться на ваши счастливые лица. Да и остальным клиентам дух поднимете.
– А мы и не торопимся, - пробасил Карцев. – Нам и здесь хорошо. Парк, воздух, бассейн.
– Ох, и обрадовали вы меня. Пойду хвастаться, - весело сказал Ройтман и вошёл в главный корпус. Влюблённые, взявшись за руки, пошли гулять по парку. «Замечательное начало дня», - подумал Ройтман. – «Интересно, это все хорошие новости на сегодня, или нет». В кабинете он снял плащ и убрал в шкаф. Надел халат. В дверь постучали.
– Заходите, коллеги, - разрешил он. В кабинет зашли психологи его отделения на пятиминутку.
– Доброе утро, коллеги, - поприветствовал он их. – Присаживайтесь.
– Доброе утро, Аркадий Иванович, - хором ответили женщины и расселись за столом. С мужчинами он поздоровался за руку.
– Ну-с, какие новости?
– весело спросил Ройтман, обводя всех взглядом. – Надеюсь, сегодня день только хороших новостей.
– Про Хомченко и Карцева вы уже знаете? – спросила Маргарита Львовна.
– Да, они меня уже встретили и похвастались, - улыбаясь ответил Ройтман.
– Поздравляю вас, коллеги с тройной победой. Мы с вами сохранили три жизни. Надеюсь, там нам это зачтут, - он показал пальцем в небо.
– Как три, - не понял Борис Аркадиевич.
– А вы не знаете? Хомченко уже беременна, - радостно сообщил он всем.
– Да вы что? – удивились доктора. – Вот это удача.
– И друг друга нашли и ребёночка родят, - восторженно сказала Маргарита Львовна.
– Это ж надо как судьба распорядилась! Хотели умереть, а теперь будут жить, да ещё и в любви, и будут счастливы.
– Коллеги, - сказал Ройтман. – Это ещё раз доказывает жизнеспособность одного из моих методов. Так что пользуйтесь, коллеги. Настоятельно рекомендую. Все загалдели, но Ройтман их успокоил.
– Коллеги, нас ждут наши клиенты, – он посмотрел на Бориса Аркадиевича.
– Как Волков?
– Боюсь сглазить, - скромно начал тот. – Но уже два дня не зачёркивает дни на календаре.
– То есть перестал считать даты до перехода? – спросила Софья Марковна.
– Перестал. И с прошлой недели гуляет в парке с Крюковой.
– Точно, и я их в бассейне вместе видела. Он её плавать учит, - сказала Маргарита Львовна.
– Вот видите, - торжественно сказал Ройтман. – Всего неделя совместных занятий и позитивный результат налицо!
– Так это опять вы? – удивился Борис Аркадиевич, ведущий психолог Волкова.
– Да, - засмеялся Ройтман. – Я попросил Волкова научить Крюкову плавать. Он ведь мастер спорта по плаванию. Вот вам, коллеги, ещё один наглядный пример, как совместное выполнение любого задания, сближает людей и однозначно выводит их из депрессивного состояния духа. Я вам всегда говорил, что если человек начинает заботиться о других, он забывает о своих проблемах. А тот о ком проявляют заботу, перестаёт чувствовать себя одиноким.
– Может ещё одна свадьба будет? – засмеялась Софья Марковна.
– Ну, свадьба, не свадьба, а выписка обоих будет обязательно, - заверил её Крутов.- Я так понимаю, что у Крюковой тоже состояние улучшилось, а, Софья Марковна?
– Однозначно. Улыбаться стала. Даже глаза и губы красить начала, - ответила та. – А это верный признак - точно влюбилась.
– Замечательно, коллеги. Но, несмотря на этот позитив, не забывайте, что на прошлой неделе к нам поступило ещё одиннадцать клиентов. Я просил вас подготовить план реабилитации по каждому из них. Да, всё готово, Аркадий Иванович, - доктора стали передавать ему папки с планами.
– В субботу мальчик 13 лет сам приехал, - сказала Маргарита Львовна. – Я дежурила, поэтому к себе его взяла.
– Что с ним?
– забеспокоился Крутов.
– Издевались старшеклассники. Сильный стресс. Требует немедленно сделать ему эвтаназию. Кричит, что иначе убьет себя сам.
– Ну, это он явно пугает, - уверенно сказал Дмитрий Иванович. – Иначе бы к нам не приехал.
– Согласен, - подтвердил Ройтман. – Маргарита Львовна, после пятиминутки приведите его ко мне. Я хочу сам с ним поговорить.
– Конечно. Обязательно приведу.
– Хорошо. Когда у нас ближайший переход? – спросил Ройтман, глядя на Бориса Аркадиевича.
– Завтра, в 18.00. Перенко Людмила Степановна, пенсионерка. 78 лет. Устала от всех своих болезней, а главное - от одиночества. Детей давно похоронила. Других родственников нет. Переживает, что вдруг её парализует и воды некому подать будет. Навязчивая идея – боится умереть парализованной от голода в своей квартире.
– Да, я помню её, - задумался Ройтман. – Я с ней уже общался. К сожалению, это самые проблемные наши клиенты – пенсионеры. Но их тоже можно понять. Жили достойно и умереть хотят достойно. Если честно, то я бы на её месте сделал бы то же самое.
– Вы серьёзно? Не может быть! – удивилась Софья Марковна.
– Уверяю вас. Я жутко боюсь стать обузой для своих родных и поэтому уйду, как только стану дряхлеть. Я уже с близкими это обсудил и они меня понимают. Ещё Гёте говорил: «Добровольная смерть - достойный выход из недостойной ситуации» Так что очень хорошо, что теперь есть такие центры, как наш.
– И жена ваша с этим согласна?
– Более того, она сама не хочет доживать до болезни Паркинсона. И я считаю, что это нормально.
– Не знаю, я об этом пока не думала, - сказала Маргарита Львовна.
– Ну и не нужно. А сейчас, коллеги нас ждёт наша работа и наши клиенты. Все дружно встали и вышли их кабинета.
Глава 3
Павел проснулся утром в замечательном настроении. Он лежал с закрытыми глазами и улыбался. Таким счастливым он чувствовал себя только в раннем детстве, в дни рождений. Когда с утра его поздравляли папа и мама, а днём приходили гости с детьми и дарили ему подарки. Потом они с детьми играли, водили хороводы и ели замечательный торт. А сейчас Павлу сорок четыре года. И сегодня произойдёт то, о чём он так долго мечтал. Насладившись воспоминаниями, он открыл глаза. В палате было светло и солнечно. Пришла весна. Деревья покрылись нежной зеленью. Воздух наполнился приятной теплотой, запахами и щебетанием птиц. Павел встал, принял душ. Надел белую футболку с логотипом Центра, чёрные брюки и пошёл завтракать. Вчера он заказал себе на завтрак блинчики с творогом и чай с мёдом. Такие блинчики когда-то готовила его бабушка. Это был вкус его детства. В баре было много людей.
– Доброе утро всем, - весело поприветствовал Павел всех, кто был на завтраке.
– Доброе утро, - улыбнулась ему официантка.
– Присаживайтесь.
– Наталья, вы сегодня прекрасно выглядите, - сказал он официантке и присел за свободный столик. Девушка принесла его завтрак.
– Приятного аппетита, - сказала она, улыбнувшись, и удалилась. Павел отпил чай, съел один блинчик. Всё было вкусно, но есть не хотелось совершенно. На душе было радостно и одновременно грустно. Странное состояние.
– Спасибо за завтрак. Передайте Тамаре Петровне, что блинчики были замечательные, - он поблагодарил официантку и вышел в парк, подышать воздухом. На центральной аллее прогуливались клиенты Центра. Но Павел не хотел ни с кем разговаривать. Он ещё вчера попрощался с теми жителями центра, с кем был знаком и попросил их не беспокоить его сегодня. Поэтому и перешёл на боковую аллею к фонтану, чтобы никого не видеть и ни с кем не общаться. Сегодня его почему-то особенно умилял любой признак весны. Солнце светило удивительно ласково. На голубом небе не было ни одной тучки. Лёгкий ветер шевелил молодую листву деревьев. Он реально чувствовал запах новорождённой травы. Весна - это когда природа рождается заново и все, что делается — делается с чистого листа. К сожалению, человек не может каждый год начинать жить с «чистого листа». Весь свой багаж проблем он переносит из года в год и со временем, этот багаж становится слишком тяжёлым. «А будет ли у меня новое рождение, или будет абсолютная тьма?» – подумал Павел.
– Пал Сергеич, - услышал он своё имя. Оглянулся. На крыльце стояла медсестра и махала ему рукой, - Пора.
– Иду, - крикнул он, несколько раз глубоко вдохнул всей грудью, и направился в её сторону. Они прошли в соседнее крыло здания.
– Раздевайтесь и оденьте вот это, пожалуйста, - сказала медсестра, когда они вошли в небольшой кабинет. Павел, не стесняясь, снял всю свою одежду и накинул на голое тело просторную белую распашонку с прорезями для рук и головы. Медсестра завязала её сзади.
– Проходите, пожалуйста, - она пригласила его пройти в соседнее помещение.
Павел открыл дверь и вошёл. Большой белый зал был залит ярким белым светом. Нарушал эту белую идиллию только человек в форме полицейского, сидевший за белым столом. Он выделялся большим чёрным пятном на белом фоне. Сидевшие рядом с ним, трое врачей, в белых халатах не нарушали общей картины, а дополняли её. Перед ними за стеклянной перегородкой стояло медицинское кресло типа стоматологического. Рядом с этим креслом была стойка с тремя капельницами.
– Добрый день, господа, - поприветствовал Павел всех присутствующих.
– Здравствуйте, - ответил наблюдающий его психолог, Аркадий Иванович.
– Как вы себя чувствуете?
– Замечательно, чего и вам всем желаю, - весело ответил Павел.
– Присаживайтесь, пожалуйста вот в это кресло. Медсестра помогла Павлу сесть. Он устроился поудобней, положив руки на подлокотники, а ноги поставил на специальные подставки.
– Представьтесь, пожалуйста, - попросил психолог.
– Астахов Павел Сергеевич.
– Год рождения?
– Семьдесят четвёртый, прошлого века.
– Прошу засвидетельствовать личность Астахова Павла Сергеевича, - сказал Аркадий Иванович.
– Вот его документы. И он передал паспорт Павла полицейскому. Тот открыл паспорт, посмотрел фотографию и убедился, что перед ним его владелец.
– Скажите, Павел Сергеевич, - продолжил психолог.
– Вы не изменили своего решения?
– Нет моё решение не изменилось.
– Есть ли какие – нибудь просьбы или пожелания? – спросил его второй доктор.
– Хочу, чтобы мир стал лучше но, к сожалению, это не возможно, - пошутил Павел.
– У вас замечательное чувство юмора, Павел Сергеевич. Вы уладили все свои дела?
– Да, доктор, я всё уладил, что было в моих силах. Остальное сделает природа, - ответил Павел. – Хотите свежий анекдот? Врачи удивлённо переглянулись, но возражать не стали.
– Ну, хорошо, рассказывайте, - согласился Главврач. Павел улыбнулся.
– Представьте. Тяжелобольной лежит в палате. Идёт осмотр. Больной спрашивает у врача: - Доктор, а я ходить буду?
– Под себя, конечно, - отвечает врач.
– Доктор, а плавать?
– Ну, это если хорошо ходить будете... Все дружно рассмеялись, даже медсестра. Мужчина в форме что-то записывал в свой журнал.
– Спасибо, Павел Сергеевич, что повеселили нас. Давайте вернёмся к нашему общему делу. Вы подтверждаете согласие на посмертную передачу ваших органов в донорский фонд?
– Да, подтверждаю, – уже абсолютно серьёзно ответил Павел.
– Пусть мои абсолютно здоровые органы послужат тем, кому они действительно нужны.
– Вы не возражаете против записи вашего перехода для показа клиентам на начальных этапах карантина?
– Нет не возражаю. Если после этого, кто-нибудь решит ещё пожить, я буду только рад.
– Почему вы отказались от присутствия родственников?
– Они не поняли меня и считают сумасшедшим. Я не стал никого разубеждать. Это моё законное право, и я им воспользовался! – твёрдо ответил Павел. Доктора замолчали. Возникла пауза.
– Павел Сергеевич, мы можем начинать переход? – спросил его Аркадий Иванович.
– Да, жду с нетерпением отправления в иной мир. Как только доберусь, я вам обязательно сообщу, - улыбаясь ответил Павел, потирая руки от нетерпения. Аркадий Иванович посмотрел на Главврача клиники. Тот кивнул.