Лекции мисс тиклтоби по истории англии
Шрифт:
Принц разбил короля Франции, во владениях которого награбил столько добра, казнил друзей короля, которые пришли к тому на помощь, и разогнал королевских слуг, а короля Иоанна увез в Англию и не отпускал домой до тех пор, пока тот не заплатил огромный выкуп. И это человек, который взывал к небесам, моля их защитить правого! Ах, мои дорогие, во всей Европе не найти ни одного коронованного негодяя, который за последнюю тысячу лет не возносил бы точно такой же мольбы, призывая небо поддержать его в неправедной распре, не убивал и не грабил бы с самыми святыми именами на устах.
Пожалуй, бедному королю Иоанну в плену всего досаднее была лицемерная вежливость и смирение победителя. Когда великую армию короля обратила в бегство горстка голодных оборванцев,
Подобным же образом он вел себя, когда препровождал его величество в Лондон. В город он вступил с триумфом: короля посадили на огромного коня, а принц смиренно ехал рядом на маленькой лошадке, и весь народ, конечно, кричал: "Да здравствует принц!" "Какая скромность!
– восклицают историки. Какое благородство!" Нет, нет, моя дорогие, уверяю вас, это была притворная скромность, которая хуже всякой гордыни: если принц хотел пощадить чувства своего пленника, почему он не взял наемный экипаж?
В 1376 году, через двадцать лет после победы при Пуатье, отважный Черный Принц (с тех пор, командуя своими славными вольнонаемными войсками, он выиграл во Франции и в Испании много жестоких сражений) умер, оставив единственного сына. Старый король Эдуард, который в свое время воевал и сражался не меньше сына, теперь, на старости лет, по уши влюбился в гадкую шлюху, некую Алису Пирс, которая была фрейлиной у доброй королевы Филиппы. Король подарил этому ничтожеству все драгоценности королевы, а она раздала все места при дворе своим фаворитам и вела себя так, что парламент вынужден был вмешаться и пресечь ее безобразия.
Через год после смерти сына славный старый рыцарь король Эдуард III почувствовал, что приходит его последний час, и призвал к себе свою возлюбленную Алису Пирс, чтобы она утешила его перед кончиной. Она же, видя на его лице тень смерти, взяла руку умирающего короля и стянула у него с пальца кольцо. Слуги разграбили гардеробы, сорвали полог, и умирающий Эдуард, гроза французов, лежал на своей кровати, всеми покинутый, пока в комнату случайно не вошел священник, который опустился около короля на колени и прочел молитву за упокой души, а после молитвы король не в силах был даже повторить за священником: "Аминь".
Здесь мисс Тиклтоби прервала свой торжественный рассказ, и дети молча разошлись в задумчивости, а на другой день, в классе, примерно себя вели.
Лекция десятая
Эдуард III
Царствование Эдуарда III всегда считалось славной эпохой в нашей истории, - и в самом деле, он здорово поколотил французов, а всегда приятно читать о том, как этих глупых, хвастливых, тщеславных француз зов поколотили, - а летописцем его сражений был некий Фруассар, очень плохой священник, насколько мне известно, но писал он так удивительно легко и складно, что кажется, будто видишь все сражения своими глазами. Нет, нет, совсем не так, кстати говоря, как видишь на самом деле, а будто смотришь в театре хороший спектакль, где в главных ролях выступают мистер Чарльз Кин и другие знаменитости.
Итак, в сочинениях преподобного Фруассара мы не находим ничего, кроме битв, - там сплошь одни сражения и убийства, но все совершается с таким блеском, великолепием и добродушием, что мысль о страданиях даже в голову не приходит. И хотя рыцари, о которых он рассказывает, иногда бывают ранены, кажется, будто им это только приятно. Скажем, такая сцена: "Достойный сэр, не снести ли нам друг другу головы в честь наших дам или во славу благословенной девы Марии?" - "Ах,
(Тут мисс Тиклтоби, шутливо подхватив юного Тимсона, подняла его одной рукой и мгновение стояла в героической позе; но дети, которые никогда не слышали о Жанне Монфор и ее судьбе, перепугались и решили, что их почтенная наставница сошла с ума, а Тимсон, уверенный, что его сейчас высекут, так заревел, что достойная леди поспешила опустить его на пол.)
Но вернемся к королю Эдуарду III. Вступив на престол, он первым делом приказал схватить некоего Мортимера, любовника королевы, и повесить его, а ее величество заточить в замок, где она и провела последние двадцать семь лет своей жизни, получая от сына приличное содержание.
А потом он почти все время воевал, - про эти войны так приятно читать у Фруассара, о котором я уже говорила, но они далеко не так приятны в действительности, это знает всякий ребенок, кому хоть раз в жизни подбили глаз или задали порку. Когда читаешь, что сын короля, Черный Принц, сжег дотла ни много ни мало пятьсот городов и деревень на юге Франции, а предварительно разорил всю округу и угнал жителей бог весть куда, нетрудно представить себе, каковы были войны, и если они служили хорошим развлечением для рыцарей и воинов, то народу это вовсе не доставляло удовольствия.
Но как бы то ни было, все царствование Эдуарда отмечено подобными подвигами. Так как Роберта Брюса уже не было в живых, а его сын еще не вышел из детского возраста, Эдуард обрушился на шотландцев, перебил сорок тысяч человек при Хэлидон-Хилле и помог на время, завладеть троном молодому Балиолу, который за это обещал покориться Англии вместе со всем своим королевством. Однако шотландцы вскоре восстали против Балиола, и Эдуард Брюс получил обратно корону, ту же самую, что и прежде.
А потом государю нашему, сэру Эдуарду, вздумалось завладеть Францией, и он, основываясь на каких-то нелепых притязаниях, принял французский герб, провозгласил себя королем этой страны и стал ее завоевывать. Начал он с того, что одержал славную победу над французским флотом, захватил ни много ни мало двести сорок вражеских кораблей и перебил бог весть сколько тысяч человек. Не знаю, носили ли французы в те времена деревянные башмаки, но англичане ненавидели их за это, а может быть, по какой-то другой столь же серьезной причине, так что обе палаты парламента предоставили королю сколько угодно денег на войну за утверждение его законных прав. Законных, скажите на милость! Если бы простой смертный вздумал так притязать на чужой кошелек и утверждал свои законные права, приставив ко лбу жертвы пистолет, его повесили бы за такие дела. Но епископы и священники возносили молитвы за короля Эдуарда, а судейские стряпали длинные подложные документы, подтверждающие его правоту.