Лекции по Исторической Литургике
Шрифт:
В 6 веке стал замолкать и сам священник, что ясно видно из 137-й новеллы имп. Юстиниана, который пытался бороться с этой практикой: « Повелеваем, чтобы все епископы и пресвитеры не молча произносили молитвы Божественного приношения... но голосом, который был бы слышен верному народу....»Но объективный ход процесса сакрализации Византийского богослужения был сильнее. Впоследствии для оправдания этих « Тайных молитв»появлялись различные поучительные истории. Одну из них приводит Иоанн Мосхв 196-й главе своего <_Ioann_Mosh/lug-dukhovnyj_>"Луга духовного»:
« Однажды
Во священники избран был такой, который хорошо знал слова молитвы, так как в Церкви был обычай, чтобы дети во время литургии стояли перед алтарем и первые, после духовенства причащались св. Тайн. В иных местах священники имеют обычай громко произносить молитвы св. возношения, почему, часто слыша, дети могли знать их наизусть.
Когда все было сказано по церковному чину... вдруг огонь ниспал с неба, пожрал все предложенное и совершенно испепелил самый камень, так что не осталось никакого следа ни от камня, ни от того, что приносилось на нем».(<_Ioann_Mosh/lug-dukhovnyj_>"Луг духовный» Св. Троицк. Лавра, 1896 г. стр. 241-242).
Здесь важно следующее. Блаж. Иоанн Мосх, живший в конце 6 века, свидетельствует, что в « иных местах»молитвы Евхаристии произносились ещё гласно.
Однако уже к 8 веку всеобщим правилом сделалось «мысленное, молчаливое чтение молитв». Об этом свидетельствует признание св. патр. Германа († 730 г.) в том, что он « втайне изрекает пред Богом тайны, сокровенные от веков и родов».Правда, сам патриарх Герман удивляется и не понимает « Какая цель, мысль и сила тайно читаемых молитв?»,но воспринимает это со смирением, как всеобщую церковную практику (см. «Писание св. отцов... относящийся к истолкованию правосл. богослужения». СПб, 1855 г. т. I, стр. 425).
Т.о. в 8 веке переход к тайному чтению завершается окончательно. Именно 8 век является веком необычайного и преимущественного развития гимнографии. Ведь тишину, возникшую в церкви надо было заполнять. Заполняли её гимнографией.
2. Восточная Гимнография
Начало собственно Византийской гимнографии следует искать у монашествующих песнопевцев сер. 5 века, которые ввели в церковный обиход жанр тропаря. Предание называет в числе его зачинателей Анфима и Тимокла (прославились в 450-е гг.), от которых ничего кроме имён не сохранилось. Продолжателем же их был прп. Авксентий(† ок. 460 г.) – сын благородных родителей, царедворец (при патриархе Анатолии). Оставив царский двор, подвизался в монастыре, был посвящён в иеромонаха, а потом удалился в пещеру горы у залива. Особенно известен стал после Халкидонского Собора (451 г.), участником которого он был.
Живя в пещере, он, по словам биографа « составлял тропари из двух-трёх речений,
Нищий и убогий хвалят Тя, Господи:
народ: Слава Отцу, слава Сыну, слава Св. Духу глаголавшему через пророков.
монах: Воинства небесные воспевают хвалу и мы на земле славим Его:
народ: Свят, свят, свят Господь, полны небо и земля славы Твоея.
И потом:
монах: Творец всего! Ты сказал и – мы живем, повелел – мы сотворены. Положил закон – он не прейдет.
народ: Спаситель наш, благодарим Тебя!
монах: Господи сил! Ты страдал и воскрес. явлен был и вознесся.
народ: Придешь судить – помилуй и спаси нас.
монах: Душею сокрушенной припадем к Тебе и молимся Тебе, о Спаситель мiра:
народ: Ибо Ты – Бог кающихся.
монах: Радуйтеся праведные о Господе и молите за нас:
народ: Слава Тебе, Христе, Боже святых».
(Цит. по кн. арх. Филарета Гумилевского «Исторический обзор песнопевцев Греческой Церкви», Св. Тр. Лавра, 1995 г. с. 166).
Несмотря на предельную простоту этих тропарей, мы находим в них догматическое учение о предстательстве святых, о необходимости покаяния, о воскресении и т.д. Биограф пишет, что для пения этих тропарей к пещере преподобного стекались толпы людей, в том числе и весьма богатых. По благословению преподобного они основали монастыри вокруг горы. И нет сомнения, что в этих обителях повторялись краткие, но многозначительные тропари Авксентия, добавляет Филарет.
Т.о. у Авксентия было много преемников. На рубеже 5 и 6 вв. возникла целая школа и сам имп. Юстиниан(† 565 г.) отдал дань модному увлечению гимнографией. Совсем неплохой богослов, он написал в 536 г. (по свидетельству диакона Павла) тропарь для вновь отстроенного храма Св. Софии: Единородный Сыне и Слове Божий, бессмертен Сый, и изволивый спасения нашего ради воплотитися от Святые Богородицы и Приснодевы Марии, непреложно вочеловечивыйся; распныйся же Христе Боже, смертию смерть поправый, един Сый Святая Троицы, спрославляемый Отцу и Святому Духу, спаси нас.
В условия непрерывных споров с несторианами и монофизитами, которые называли Христа то простым сыном Марии, то всецело Божеством, такой догматически богатый и вместе с тем красивый тропарь имел большое значение. Не случайно его до сих пор присоединяют ко 2 антифону в начале нашей литургии.
Но обратим внимание на то, как развился и усложнился этот жанр по сравнению с первоначальными тропарями прп. Авксентия! Здесь уже семь строк, в которые изложено христологическое учение. Притом император подаёт пример творческого отношения к богослужению. И гимнография сразу же делает ещё один блистательный виток своего развития: на амвоне Кирова храма Пресвятой Богородицы является прп. Роман Сладкопевец(† 556 г.).