Лекции по истории Церкви
Шрифт:
Однако, хотя мы и не находим в общинах первых десятилетий последующего четкого различения степеней священства, на основании этих отрывков мы можем утверждать, что в Церкви никогда не было демократических порядков, на которых настаивают протестанты. Протестанты считают, что все христиане имеют совершенно равные харизматические дары и уже в силу одного крещения могут считаться священниками. Поэтому те рукоположения, которые во множестве описаны в Священном Писании, это, с их точки зрения, не посвящения, не сообщение каких то особых даров, а всего лишь введение в должность, назначение. Но если мы посмотрим, как описана церковная жизнь в Новом Завете, то будет ясно, что иерархический принцип существовал всегда. Всегда существовали возглавители общин, руководители церковной жизни, учители народа Божия, хотя столь характерные для последующего времени понятия клира, с одной стороны, и мирян, с другой, сложились лишь к концу второго столетия.
Несмотря на то, что в Новом Завете нет трех степенной иерархии в нашем современном понимании, мы можем все-таки утверждать, что она там есть. Прежде всего, там говорится о
Следующая ступень иерархии — пресвитеры, или же епископы, сопоставима с пресвитерами — священниками последующего времени. Название «пресвитер» означает старейший, так назывались почетные члены иудейских общин, которым поручались дела по руководству этими общинами. Слово «епископ» — греческое, как и пресвитер; оно означает буквально «надзиратель» или «блюститель». Вообще, эти термины — апостол, пресвитер, епископ — трудно однозначно связать с практикой ветхозаветной Церкви, потому что схожие названия, с похожими функциями, должностями мы встречаем также и у язычников. Нельзя говорить, что эти названия соответствуют тому-то или тому-то, там-то и там-то, тем более что здесь речь может идти только о сравнении, а не об отождествлении этих служений христианских с какими-то схожими служениями в других религиозных общинах.
И, наконец, третья степень священства — самая младшая — это диаконы, о которых я уже говорил в прошлый раз. Диаконы в древней Церкви имели очень большое значение, обычно это были близкие помощники епископов, имевшие свои литургические функции. Мы должны думать, что семь диаконов Иерусалимской Церкви непременно имели такие литургические полномочия: например, о диаконе Филиппе-благовестнике рассказывается, что он совершал святое крещение. Обо всех диаконах говорится, что они с большим успехом проповедовали, но, кроме того, в древней Церкви диаконы были ближайшими помощниками епископов и очень часто становились преемниками епископов. В западной Церкви и до сих пор очень мало диаконов: обычно на целую епархию западной католической Церкви приходится только один диакон, который исполняет должность епископского секретаря. Из римского диаконата в течении веков вырос институт кардиналов, т. е. институт должностных церковных лиц, которые во всей западной Церкви имеют огромное значение.
Проповедь христианской веры была очень успешной, по крайней мере, в пределах огромной Римской державы. В Римской империи существовало оживленное сообщение между разными ее частями, и совершенно естественно, что одним из важнейших каналов распространения проповеди о Христе были связи иудейской диаспоры с Иерусалимом, потому что еврейские общины существовали повсюду. В самом Риме была очень большая община, поэтому и Церковь христианская, которая обычно появлялась там где существовала еврейская община, очень рано появилась и в Риме. Как проповедовал, например, святой апостол Павел: он прежде всего шел в синагогу в том городе, куда он прибыл.
Кто основал Римскую Церковь, сказать невозможно. Но мы можем думать, что уже очень скоро после Пятидесятницы в Риме появились первые христиане. При императоре Клавдии в начале 50-х годов I века в Риме среди иудеев произошли столкновения, связанные со спорами относительно учения Христова. Об этих событиях довольно глухо упоминает римский языческий историк Светоний. Он пишет, что у иудеев произошли беспорядки при подстрекательстве некоего Христа. Эта довольно туманная фраза на основании всех наших сведений понимается весьма просто. У иудеев были столь ожесточенные споры относительно учения Христова, что римские власти увидели в этих спорах угрозу общественному спокойствию, и в начале 50-х годов император Клавдий распорядился об изгнании из Рима всех иудеев. Об этом также сообщает святой евангелист Лука в книге Деяний, согласно которой апостол Павел встретил в Коринфе одну супружескую пару, которая была изгнана из Рима по императорскому приказу. Что здесь для нас важно в этом известии? Во-первых, мы узнаем, что проповедуется учение Христово, во-вторых, видим, что внешние люди, т. е. язычники не делают различия между иудеями и христианами, христианство рассматривается как своего рода секта внутри иудейства. Но уже немного больше десятилетия спустя положение меняется. При императоре Нероне в 64 году происходит большой пожар города Рима, несколько дней и ночей город пылает, и целые кварталы сплошь выгорают. Император Нерон был человеком извращенным, этаким эстетом, декадентом своего времени. Даже тогда, когда он пришел к политическому краху, и ему предстояло совершить самоубийство, он горестно воскликнул: «Какой художник погибает!». Он считал себя замечательным поэтом, и, как говорили злые языки, сам поджег город Рим, чтобы вдохновляться величественнейшим зрелищем пожара и воспевать его в своих стихах. Но этот пожар, который, естественно, вызвал страшное волнение в народе, был использован как повод для гонения на христиан. Именно христиане, а не кто другой, были обвинены в поджогах. И здесь христиане уже совершенно четко отличались от иудеев. Иудеев это обвинение не коснулось ни в какой степени.
О нероновом гонении сообщает римский историк Тацит. После Светония это другое важное свидетельство о первоначальном христианстве, исходящее из внешнего мира. Тацит свидетельствует о том, что христиане вызывали всеобщую ненависть, и, действительно, рассматривая историю гонений на христианство, можно констатировать, что в течении первого и более продолжительного периода гонений, до самой середины III века, ненависть общественного мнения по отношению к христианству, ненависть простого народа была гораздо сильнее, чем репрессивные намерения властей. Нероново гонение было своего рода исключением, и коснулось оно одного лишь города Рима, совершенно не затронув провинции, а многие последующие императоры старались не столько развязать репрессии, сколько, наоборот, ввести начатые по инициативе язычников, по инициативе местных возглавителей администрации гонения в какие-то более узкие рамки. И только, начиная с середины III века и до самого конца гонений, т. е. до начала IV века, императорская власть берет на себя инициативу гонений и становится во главе антихристианской кампании. Чем объясняется такая неприязнь к христианству? Я думаю, что ее объяснить совсем не трудно. Она объясняется совершенно естественной ненавистью толпы ко всему духовно значимому, ко всему из ряда вон выходящему. Мы можем вспомнить как в Афинской республике, которая во все времена почиталась эталоном античной демократии, был по приговору этой самой демократии казнен великий языческий праведник Сократ. Христианство в духовном отношении было несравненно выше язычества, дело не только в том, что христианство давало гораздо более высокие идеалы, дело в том, что языческий мир к моменту появления христианской Церкви был в состоянии кризиса и разложения, это был духовно угасающий мир, в то время как Церковь была полна духовного горения, самой сильной жизненной энергии. Естественно, что первые христиане резко выделялись на фоне языческого общества, и сами бывали вынуждены рвать связи, которые их с этим обществом соединяли.
В наше время тоже очень часто происходят конфликты даже внутри одной семьи, когда дети становятся христианами, а родители их никак не понимают. Вам всем приходилось видеть примеры внутрисемейных конфликтов. И, как говорят жития святых, в древности тоже бывали конфликты такого рода, причем они могли доходить до крайней степени ожесточения, когда родители не останавливались перед тем, чтобы отдавать своих детей на казнь за исповедание христианства. Свидетельства о мучениках — это весьма драгоценные исторические свидетельства. Прежде всего нужно понять значение этого слова «мученик» во всем его объеме. Наше русское слово «мученик» передает греческое слово «мартис», но греческое слово более многозначно. Мученик — это тот, кто терпит мучения, «мартис» — это прежде всего свидетель. Те, кто воспринимал слово «мартис» в полноте его значения, видел в нем прежде всего выражение того, что проповедь веры ведется не словами, но всей жизнью, не останавливаясь и перед смертью. Если проповедниками в современном смысле могут быть люди только особо одаренные или, скажем, более образованные, проповедниками-мучениками могли быть все, и поэтому прав был Тертуллиан, когда говорил, что кровь мучеников — это семя Церкви. Именно на крови мучеников Церковь строилась, и пример мучеников был, может быть, гораздо более убедительным, чем слово многих и многих проповедников и учителей.
Сами апостолы и те, кто шел за ними, как правило, запечатлевали свою проповедь мученическим концом, как апостол Петр, который был распят в Риме, как апостол Павел, который был казнен мечем в том же Риме, как почти все другие апостолы. Каждая поместная Церковь, т. е. каждая городская община (а таких общин — городов могло быть очень много, например, в Малой Азии в IV в. было около трехсот общин во главе с епископами), хранила память о своих мучениках и имела среди самых больших праздников своего календаря местные праздники в память тех, кто в этом месте пострадал. Впоследствии, когда Церковь смогла выйти из катакомб, над гробницами мучеников стали воздвигать храмы, причем во многих местах это было возможно еще до общего прекращения гонений.
Церкви, естественно, сообщали друг другу о тех, кто прославился мученической смертью. И вот, одни из древнейших источников о мучениках — это такие послания одной Церкви другой. Кроме того, отдельные жития мучеников возникли на основе официальных документов. Хотя в некоторых случаях мучеников казнили в порядке самосуда. Чаще всего это происходило по приговору официальных римских судов и сопровождалось соответствующим бюрократическим делопроизводством. Такие акты могли также стать основой для жизнеописания мучеников. В иных случаях, однако, жития мучеников составляли позднее, чем они прославились, ибо древние жития перерабатывались, расширялись, дополнялись на протяжении всего первого тысячелетия всей христианской истории, причем к ним в полной мере относится то, что Д. С. Лихачев в своей книге о поэтике древнерусской литературы говорит относительно нашей словесности. Существовал, если воспользоваться выражением Лихачева, «литературный этикет», т. е. какие-то характерные моменты могли восприниматься как обязательная принадлежность каждого жития и переноситься из одного жития в другое. Мы не должны думать, что житие всегда абсолютно достоверный исторический источник. Во всяком отдельном случае нужно рассматривать вопрос исторической достоверности отдельно, потому что одно дело, если житие написано сразу после кончины мученика, другое — через несколько сот лет, и это, понятно, ситуации совершенно различные. И, кроме того, жития — это не биография в современном смысле, не ученое жизнеописание, а скорее икона. В житии возможны определенные обобщения, определенный схематизм, свойственный художественным изображениям на иконе. Мученики — это свидетели веры Христовой в том обществе, которое этой веры не принимает.