Лекции профессора Правдорубова
Шрифт:
– Живёт, – немного опешив от профессорского напора, честно призналась переводчица и, интуитивно поняв, что дала неполный ответ, быстро добавила: – Собака.
– Прекрасно! – улыбнулся профессор и, прищурившись, хитро взглянул на девушку. – А теперь солгите мне, что вы с ней не разговариваете.
– Разговариваю. Врать не буду, – нехотя ответила профессору переводчица, понимая, к чему он клонит, и стыдливо покраснела.
– Почему вас это так смутило? – удивился профессор, продолжая щуриться. – Вы же не считаете себя больной шизофреничкой? Кроме того, Вас не считают больной ваши коллеги, родственники, соседи и, уж, тем более, я. А вот для любого психотерапевта вы потенциальный пациент, и вам, по его мнению, нужна срочная психиатрическая помощь, – раскрыл профессор «мировой заговор»
Переводчица, никогда до этого момента, даже, не допускавшая мысли о том, что западная пропаганда может лгать, почувствовала себя подло обманутым дрессированным попугаем, сидящим на плече американского «пирата», и бездумно повторяющим за «хозяином» слова про несуществующую в природе «ось зла». Но, больше всего, ей было тошно и противно от того, что она восторженно ликовала, когда этот «пират» топил то или иное «иностранное судно», находящееся, якобы, в фарватере той самой «оси зла». Она была готова полностью «склевать» свою потерянную совесть, но гуманный профессор не дал ей возможности вдоволь позаниматься бесполезным самобичеванием, а решил конструктивно проанализировать причины взаимного тотального недопонимания, на примере её домашнего питомца.
– Бьюсь об заклад, что вы, неоднократно, ловили себя на мысли о том, что ваша собака вас прекрасно понимает, вот только сказать вам ничего не может. Ловили?
– Ловила, – с удивлением констатировала найденный в памяти факт переводчица, выпучив на профессора глаза, как на экстрасенса, умеющего читать чужие мысли.
– И что вы думаете по этому поводу? Что у вас в квартире живёт немая собака? – с иронией предположил профессор, пытаясь поймать «бегающий» взгляд собеседницы.
– Э-э-э, – издала протяжный звук переводчица, не зная, что ответить.
– Давайте, я вам помогу? – облегчил профессор задачу «экзаменуемой», видя, как её мысли разбухают и превращаются в «кашу». – Когда к вам в голову приходила такая мысль, вы думали, что собака понимает вашу немецкую речь, а ответить вам не может, потому что не умеет говорить по-немецки? Ведь, так?
– Ну, наверное, – подтвердила переводчица правильность хода профессорских мыслей, сравнив их со своим «ходом».
– Уверяю вас, что ваша собака в тот момент думала о вас то же самое. Она была абсолютно уверена, что её скуление вы прекрасно понимаете, но в ответ лишь издаёте набор непонятных человеческих звуков, так как не умеете скулить по-собачьи. Вот, казалось бы, где остро необходим переводчик. Но таких переводчиков в природе, к сожалению, не существует. Однако люди с животными продолжают общаться, мирно жить под одной крышей, любить друг друга и понимать, невзирая на отсутствие переводчиков и на невладение зверино-человечьим языком. А в то же время немцы, имея переводчиков и владея русско-немецким языком, никак не могут понять русских людей, мирно с ними жить и любить их? Это что за нонсенс? А может, всё дело не в русских людях и не в немцах, а в «переводчике», зачем-то дезинформирующем обе стороны? Или всё дело в той пресловутой «обезьяне с гранатой», которая корчит рожи «русскому медведю» и визжит в ухо «немецкой корове», мешая их диалогу? Вот я и решил попробовать донести до звериной общественности суть происходящих на Земле политических процессов, не только плохо влияющих на экологию, но и угрожающих уничтожением всего живого, в том числе и их.
– И что это даст? На какой эффект вы рассчитываете? – полюбопытствовала переводчица, пессимистично взирая на профессора как на наивного простачка, начитавшегося детских сказок. – Вы думаете, что «Золотая рыбка», узнав от вас о приближающемся апокалипсисе, исполнит ваше желание и спасёт мир? Или, местные быки и носороги, сбежав из европейского зоопарка, пробьют рогами в «Берлинской стене», передвинутой с центра немецкой столицы на российскую границу, «окно» в Россию?
– Я надеюсь, что ради спасения Планеты, животные, для начала, хотя бы начнут своими милыми, гипнотическими взглядами внушать иностранным туристам, посещающим этот популярный зоопарк, то, что русские вовсе не враги, а друзья; что их нужно не обижать, а нужно любить и уважать; что с них, немедленно, нужно снять санкции; не устраивать провокации; не размахивать перед их носом гранатой, а «обезьяне» – не поворачиваться к ним сракой, – поделился своими планами профессор и, тряхнув в пакете колбасками, ехидно усмехнулся. – Я, конечно, мог бы поступить, как наши геополитические оппоненты – отдать все колбаски Бурому медведю, а остальным обитателям Берлинского зоопарка объявить «продуктовое эмбарго» до тех пор, пока они не отберут у наглой обезьяны «гранату». Но это ничего не изменит, а лишь обозлит голодных зверей. Поэтому, я предпочёл ГОВОРИТЬ с трусливыми животными, а не наказывать их «санкциями». Как говорится: «Угрозами сыт не будешь». Да и смелости у них от моего «колбасного эмбарго» не прибавится. Лишь разовьются дополнительные комплексы.
– Кажется, я поняла, почему вы «вооружились» перед экскурсией в зоопарк копчёными колбасками, – оживлённо затараторила догадливая девушка, разоблачительно подмигнув профессору. – Это ваша ПРОтивогранатная защита от «обезьяны». Так сказать, альтернативный «кнуту» – «пряник». При помощи этого запрещённого «приёма», вы смогли, на некоторое время, переключить внимание запуганных животных от обезьяньей «гранаты» на себя и прочитать им «лекцию». Неясно только одно. Зачем вы наняли себе переводчика, коли собирались обращаться к хорошо и без того понимающим вас зверушкам?
– Вы совершенно правы. Для общения с животными ваши профессиональные навыки мне ни к чему. Вы мне нужны для того, чтобы переводить комментарии людей, посетивших зоопарк после моей «лекции», – деловым тоном «познакомил» профессор свою временную сотрудницу с её должностными обязанностями. – Мне важно знать, удался ли мой смелый эксперимент или провалился? Могут ли мои новые четвероногие «ученики» положительно влиять на мнение европейцев, окончательно запутавшихся в натянутой американцами сети интернет? Смогут ли они убедить, хотя бы, немцев снять с России надетую американцами и сшитую «белыми нитками» «усмирительную рубашку»? Или это пустая трата времени?
– Не знаю, как насчёт времени, но деньги вы потратили, точно, зря, – заметила переводчица, потирая большой палец руки об указательный. – Если бы вы, изначально, объяснили мне суть ваших невероятно интересных научных опытов, то я бы и бесплатно согласилась на роль вашего ассистента. Вы меня так заинтриговали этим, что я готова ради удовлетворения своего любопытства вернуть вам гонорар, лишь бы досмотреть это «представление» до конца.
– Не надо, – «отгородился» от девушки профессор, выставив перед собой обе руки. – Оставьте деньги себе. Это за ваши профессиональные компетенции. А ваше любопытство я удовлетворю даром. Можете считать это компенсацией за морально эмоциональную вредность и вонючие условия труда.
– Договорились, – не раздумывая, образно «подписалась» под своими должностными инструкциями переводчица и, оживлённо потирая ладошки, осмотрелась по сторонам. – Ну-с, с кого начнём?
– Давайте подслушаем разговор вон той пожилой женщины и её внука, – предложил профессор, кивнув головой в сторону хныкающего мальчика и гладящую его по голове элегантно одетую старушку.
Переводчица затаила дыхание и, развернувшись к пожилой немке в пол-оборота, навострила уши.
Простояв в такой позе, не шелохнувшись, около минуты, девушка медленно развернулась к профессору и, открыв рот, вытаращила на него глаза.
– Что случилось? – заволновался профессор, видя, как у переводчицы перекосило лицо. – Неужели бабушка не хочет покупать внуку мороженое?
– Мальчишка наотрез отказывается подходить к клетке с бурым медведем, а она его пытается убедить в том, что русский медведь, на самом деле, вовсе не страшный, а очень добрый зверь, и если его не злить и не обижать, то он, совершенно, безобиден, – с трудом промямлила переводчица онемевшим ртом и, перейдя на шёпот, добавила, – Это какой-то розыгрыш! Вы что, с ней договорились?