Ленин. Эмиграция и Россия
Шрифт:
– В Питере, Владимир Ильич, больше полутораста тысяч бастовало, а в остальных городах очень понемногу,- сообщает Попов.
– А точно, где, сколько? Неужели не запомнили? Можно ли не запомнить?
– забрасывает Ленин вопросами собеседника.
И рождается у Попова сперва смутное, а затем все более усиливающееся ощущение: нет, не из такой эмиграции, в какой жил он сам, прибыл Ленин, а приехал сюда, в Брюссель, прямо из России. Кажется Попову, что за границей Ленин только временный, случайный человек. Что всем духом своим он там, в России, в огне непрекращающейся на родине революционной битвы.
Его ждут в кафе “Золотой петух”. Зал уже полон. Собрались съехавшиеся нелегально
Пришедший с Владимиром Ильичей в кафе Попов вспомнит много лет спустя: “Ленина надо было видеть, когда он говорил, и хотелось смотреть на него не отрываясь, пока продолжается его речь. Привлечь и держать живым вниманием слушателей стремится всякий, кто говорит с трибуны. Но Ленин был больше, чем оратор. Он безраздельно овладевал вашими мыслями. Находил их, встречался с ними где-то у самого истока их зарождения. Он брал и обнажал самую первую, отправную логическую посылку. Затем как бы взвешивал ее на ладони и пускал в ход точный логический процесс, не сухой, а живой, богатый, разветвленный. Он толкал вашу мысль, давал ей направление сразу по многим разбегающимся разнообразным тропам, но которые все вели к одной главной дороге, где вы следовали за ним. И было еще одно в его речи, это - бесстрашие перед фактами, какие бы они ни были. Он подводил вас к самой вершине, с дерзновением и бесстрашием предлагал взобраться на нее и найти реальное, истинное там, где другая, робкая мысль прячется за иллюзию” [48].
В реферате Ленин раскрывает причины и обстановку усиливающихся национальных движений на Дальнем и Ближнем Востоке. Затем переходит к анализу положения в многонациональной России. Могут ли русские революционеры выкинуть из программы своей партии признание права наций на самоопределение, как предлагают некоторые противники большевиков? И отвечает:
– Исторические конкретные особенности национального вопроса в России придают особенную насущность признанию права наций на самоопределение в переживаемую эпоху.
– Правильно! Верно!
– отвечает зал.
Доклад окончен. Аплодисменты сливаются в сплошной гул. Многие делегаты встают...
Ленин пишет в этот день в Париж И. Арманд о поддержке большевиков большей частью делегатов IV съезда латышских социал-демократов:
“...Победа!! Ура! Большинство за нас. Я здесь останусь около недели, и, вероятно, мне придется много работать.
Я в восторге от того, что мы победили” [49].
Спустя сутки Ленин на заседании съезда.
Еще в мае прошлого года написал он “Проект платформы к IV съезду Социал-демократии Латышского края”. Его опубликовала газета “Cinas Biedrs”, а затем перепечатал “Бюллетень” Бюро заграничных групп латышских большевиков-эмигрантов. В “Проекте платформы” Ленин наметил политическую линию съезда. Резкой критике подверг он оппортунистические идеи и тактику ликвидаторов.
И вот Ленин поднимается на трибуну. Он обрушивается на тех, кто добивается раскола партии:
– Большевики выступают за единство... Единство нелегальной партии необходимо. Единство снизу. Но против тех, кто нападает на нелегальную партию, принижает значение этой партии, против тех остается только бороться. Пусть дают гарантию, что нелегальная партия остается неприкосновенной, что лозунг демократической республики не будет запятнан,- только тогда возможно единство сверху и снизу. Не знаю как в Азии, но в Европе раскольниками называют тех, кто не признает большинства. Раскольниками является меньшинство, которое не подчиняется решениям большинства [50].
Ленин вносит проект
Ленин покидает Брюссель. По пути в Краков выступает с рефератами в Льеже, затем в Лейпциге. И морозным февральским днем возвращается в свою квартиру на улице Любомирского.
Его ждет прибывший из Петербурга депутат-большевик IV Думы Ф. Самойлов. Долго беседуют они. Обсуждают работу думской большевистской фракции.
Еще осенью депутаты-меньшевики официально отказались признать за большевистской “шестеркой” равные права в социал-демократической думской фракции. Это привело к расколу фракции. Шесть депутатов-большевиков стали действовать как самостоятельная фракция. По рекомендации Ленина она стала именоваться с тех пор Российской социал-демократической рабочей фракцией. И Самойлов рассказывает Ленину о том, как депутаты-большевики пропагандируют с думской трибуны идеи партии.
Снова Ленин за своим рабочим столом.
Он пишет сестре Анне в Петербург: “...я приехал домой после долгого отъезда; нашел и прочитал все твои письма; сегодня пришло еще одно, насчет которого ты специально сомневалась, дойдет ли. Все дошло. Насчет опаздывания со статьями ты права, но что же делать. Не десять рук... Сяду писать о самоопределении наций” [51].
Владимир Ильич просит прислать из Петербурга недостающие номера “Пролетарской правды”, “Пути правды”, “Новой рабочей газеты”. Просит взять для него в библиотеке “либо Совета присяжных поверенных, либо Гос. думы” [52] свод статистических сведений по уголовным делам за 1905-1908 годы. Все это необходимо для работы. И, как обычно, просьбы выполняются быстро. Надежда Константиновна пишет Марии Александровне: “Аня нас балует в этом году посылкой книг” [53].
Всю зиму Ленин много работает. Из России приходят к нему номера журнала “Просвещение” с его статьями “К вопросу о задачах земской статистики”, “От редакции к статье Ветерана “Национальный вопрос и латышский пролетариат””, с рецензией на книгу “Экспонаты по охране труда на Всероссийской гигиенической выставке в С.-Петербурге в 1913 г.”. Приходит “Путь правды” - под этим названием вынуждена по цензурным соображениям выходить сейчас “Правда”. Во многих номерах - ленинские статьи: “Либеральное развращение рабочих”, “Вождь ликвидаторов о ликвидаторских условиях “единства””, “К истории национальной программы в Австрии и в России”, “Сиятельный либеральный помещик о “новой земской России””, “Народничество и класс наемных рабочих”, “Еще о “национализме”” и другие. Они посвящены борьбе партии за сплоченность рабочего движения. Подлинное единство рабочего класса состоит прежде всего и главным образом в единстве его политической организации, в единстве его партии. Ленин утверждает, что только такое единство может обеспечить успех всей борьбы рабочего класса.
А отовсюду по-прежнему разными путями доставляют ему письма.
К. Самойлова из Петербурга просит прислать для “Правды” критические статьи о народниках в связи с юбилеем Н. Михайловского, статью о недопустимости сотрудничества социал-демократов в буржуазной прессе.
Г. Сафарова, живущего сейчас в Нанси, интересует мнение Ленина о двух статьях, написанных им для журнала “Просвещение”.
Е. Розмирович из Петербурга запрашивает тексты речей для депутатов-большевиков IV Думы.
Н. Накоряков из Нью-Йорка сообщает о работе редакции выходящей там газеты “Новый мир”, просит написать американским рабочим о сущности разногласий между большевиками и меньшевиками.