Ленинградская бойня. Страшная правда о Блокаде
Шрифт:
Именно поэтому войска генерала Черепанова, подкрепленные 265-й и 291-й стрелковыми дивизиями, успешно «отбили все атаки» перешедшего к обороне противника. Фронт на Карельском перешейке стабилизировался до июня 1944 года.
«Немецкий фронт»
Верховное командование вермахта все это время планировало новое наступление на Ленинград, прекрасно сознавая, что время работает на русских. Однако из-за трудностей в снабжении и в осуществлении перегруппировки сил сроки отодвигались шесть раз. Еще в середине июля командование группы армий «Север» пришло к выводу, что наличных сил недостаточно для овладения Ленинградом с ходу. Поэтому оно предполагало вначале овладеть рубежом Новгород, Нарва. Но и к этой операции, по мнению Лееба, можно было приступить не раньше, чем 16-я армия закончит разгром советских войск под Невелем и надежно обеспечит его правый фланг, а 18-я
Кроме того, фюрер считал очень важным не дать советскому командованию возможности вывести войска из Ленинграда и использовать их на других направлениях. Поэтому он настаивал на сосредоточении основных усилий группы армий «Север» на направлении Новгород, Ладожское озеро с целью перехвата основных коммуникаций и привлечении сюда 3-й танковой группы генерала Гота, которая в то время вела бои северо-восточнее Смоленска. Фон Лееб с фюрером соглашался, однако настаивал на том, что новгородское направление непригодно для действий танковых соединений.
Свои идеи Гитлер повторил затем Главнокомандующему сухопутных войск генерал-фельдмаршалу Браухичу, определив Ленинград — «бастион большевизма», важнейший промышленный центр и базу для господства на Балтике — в качестве первой ближайшей цели наступления вермахта. И Браухич, и его начальник штаба генерал Гальдер были согласны с фюрером, однако категорически возражали против переброски 3-й танковой группы и ослабления натиска на московском направлении. Тем не менее 23 июля Гитлер подписал «дополнение к директиве № 33», в котором приказывал 3-ю танковую группу временно подчинить группе армий «Север» с задачей «обеспечения правого фланга последней и окружения противника в районе Ленинграда». Гальдер, фактически саботируя этот, по его мнению, «бессмысленный приказ», 25 июля сообщил Леебу, что он получит дивизии Гота, но не ранее 5 августа; спустя три дня этот срок был отодвинут до 15 августа.
Конкретная задача группе армий «Север» была поставлена в директиве ОКБ № 34 от 30 июля, которая отменяла предыдущую. Директива предписывала фельдмаршалу Леебу очистить от противника Эстонию, продолжить наступление на Ленинград, нанося главный удар между озером Ильмень и рекой Нарвой и установить связь с финской армией. Для поддержки Лееба из группы армий «Центр» выделялся 8-й авиационный корпус. В дополнении к директиве Ставка подчеркивала, что завершить операцию против Ленинграда необходимо «до начала наступления на московском направлении». Немецкое командование стремилось быстрее «покончить» с Ленинградом, до которого оставалось пройти 100 км, чтобы затем всей мощью обрушиться на Москву. 4 августа в штабе группы армий «Центр» фюрер заявил, что, по его расчетам, задача по овладению Ленинградом будет выполнена к 20 августа, а переброска танковой группы Гота на север «больше не является необходимой».
Настроение генерала Гальдера менялось от радужных надежд к унынию и обратно:
«2 августа. Главком был на совещании в группе армий. После его посещения я лишился последних признаков ясного представления о происходящем. Группа армий не добилась никаких успехов в наступлении…
11 августа. В сражение брошены наши последние силы. Каждая новая перегруппировка внутри групп армий требует от нас крайнего напряжения и непроизводительного расхода человеческих сил и технических ресурсов. Все это вызывает нервозность и недовольство у командования и всевозрастающую склонность вмешиваться во все детали. Всякое же вмешательство в детали, которое в данном случае носит характер отнюдь не приказа (!), а пожеланий и рекомендаций, естественно, связано с большой опасностью. Мы не знаем конкретных условий, при которых развиваются события. Когда они развиваются медленнее, чем мы хотим, тогда мы сразу думаем о недостаточном желании и рвении или даже о злостном самоуправстве на местах… Общая обстановка все очевиднее и яснее показывает, что колосс-Россия, который сознательно готовился к войне, несмотря на все затруднения, свойственные странам с тоталитарным режимом, был нами недооценен…
12 августа. Группа армий «Север»: Войска продолжают успешно наступать…»
«Реакция Гальдера, — очень точно подмечает английский военный историк Алан Кларк, — была типична для всех немцев, столкнувшихся лицом к лицу с необычайной расточительностью русских в бою. Вначале у немца был восторг: считал головы врагов, измерял пройденные мили, сравнивал со своими достижениями на Западе и пришел к выводу, что победа уже за углом. Затем недоверие: такие безрассудные траты не могут продолжаться, русские, бесспорно, берут на пушку, через сколько-то дней они выдохнутся. Затем какая-то щемящая тревога: бесконечное, бесцельное повторение контратак, стремление отдать десять русских жизней за одну немецкую, необъятность территории, ее пасмурный горизонт».
Военные советы Северо-Западного направления и Северного фронта предпринимали экстренные меры для укрепления ближних подступов к Ленинграду и усиления оборонявшихся там войск. Лужскую оперативную группу 23 июля разделили на три самостоятельных участка — кингисеппский, лужский и восточный, с подчинением их непосредственно фронту В состав кингисеппского участка обороны под командованием генерал-майора В.В. Семашко, получившего задачу не допустить прорыва противника с юга вдоль Гдовского шоссе на Нарву и через Кингисепп к Ленинграду, вошли 90, 118 и 191-я стрелковые дивизии, 2-я и 4-я дивизии народного ополчения, части береговой обороны Балтийского флота, 14-я артиллерийская бригада ПТО, бронепоезд № 60, 519-й гаубичный артполк РГК, курсанты пехотного училища имени СМ. Кирова и учебного танкового полка. Лужский участок генерал-майора А.Н. Астанина, прикрывавший дороги к Ленинграду с юго-запада, включал в себя 111, 177 и 235-ю стрелковые, 24-ю танковую дивизии, 1-й полк 3-й дивизии народного ополчения, полк Артиллерийских курсов усовершенствования командного состава, 260-й и 262-й пулеметно-артиллерийские батальоны, дивизион Ленинградского артиллерийского училища. В восточный участок обороны генерал-майора Ф.Н. Старикова вошли 70, 237, 128-я стрелковые и 21 — я танковая дивизии, 1 — я дивизия народного ополчения и 1-я горнострелковая бригада, 261-й и 263-й пульбаты. Из своего резерва для защиты Ленинграда Ставка Верховного Главнокомандования передавала Северному фронту 265, 268, 272 и 291-ю стрелковые дивизии. 31 июля восточный участок был преобразован в Новгородскую армейскую группу, а 4 августа — в 48-ю армию Северо-Западного фронта под командованием генерал-лейтенанта С.Д. Акимова.
С огромным напряжением сил, но без единого плана, учета местности и без увязки с соседними участками, под руководством случайных людей осуществлялось строительство укрепленных районов полевого типа, в частности Красногвардейского — одного из важнейших звеньев обороны. Во все эти мероприятия изначально был заложен кордонный принцип, что делало советскую оборону неэффективной. Два года наблюдая за действиями вермахта в Европе, наши полководцы так ничего и не поняли. Они равномерно распределяли силы и средства по всему фронту, хотя дороги, позволявшие использовать подвижные соединения, можно было сосчитать по пальцам одной руки, не имели оперативных резервов в глубине, игнорировали инженерное обеспечение и подготовку войск. Женщины копали рвы и окопы, а солдат этому не учили; шанцевый инструмент у них отсутствовал, да и не предусматривалось «оборончество» советскими уставами. Война считалась делом несложным: атака, разгром врага, прием пищи, комсомольское собрание или митинг. В итоге прибывшие в конце июля проверять состояние укреплений военные товарищи установили, что окопы вырыты неполного профиля, проволочные заграждения поставлены не на тех участках, огневые позиции для артиллерии и пулеметов выбраны неудачно, а «оборудование полосы взрывными заграждениями носит случайный характер».
С моря город прикрывали корабли и авиация Балтийского флота. С 10 июля в системе сухопутной обороны Ленинграда началась установка морских береговых батарей. Десятки тысяч моряков переводились на берег в состав морских стрелковых бригад, которые вливались затем в армейские соединения.
Кроме того, Ставка запланировала к 3–4 августа организовать контрнаступление, целью которого являлся разгром противника ударами от Старой Руссы и с Лужского рубежа, выход на реку Великая, возврат Пскова и Острова. Затем срок перенесли на 12 августа.
Немцы начали на четыре дня раньше (как раз в это время газета «Правда» публиковала серию материалов, авторитетно доказывавших, что «в ближайшее время крушение вермахта неизбежно»). 8 августа с плацдарма на реке Луга в направлении Красногвардейска перешел в наступление 41-й моторизованный корпус Рейнгардта, поддержанный 1-й пехотной дивизией 38-го армейского корпуса. Хотя атаковал супостат с плацдармов, на которых накапливал силы в течение четырех недель, противостояли ему на этом участке только 90-я стрелковая и 2-я дивизия народного ополчения. Остальные соединения группы генерала Семашко бездействовали в ожидании своей очереди. 10 августа под Лугой ударил Манштейн, в подчинении у которого после всех перегруппировок оставались 3-я моторизованная, 269-я пехотная и «цепные псы кровавого Гитлера» — дивизия СС «Полицейская».