Лента в твоих волосах
Шрифт:
— Что за женщина, мне никогда ее не понять!
Только он подумал, что Алиса сдалась, что теперь всецело принадлежит ему, как она ускользает, будто утренний туман сквозь пальцы, как видение, оставляя его одного в этой пустой кровати. Она не покорилась, не приняла его условия…
Он молил Бога только об одном, чтобы этой ночью она зачала от него дитя.
Ярослав понимал, что только так сможет удержать ее навсегда подле себя. На его губах заиграла мечтательная улыбка, каково это, видеть, как округляется ее живот, как в ней растет новая жизнь, их общее дитя. Баловать ее, заставлять смеяться
Алиса родит ему много детей, он так решил и это будет так. Сильных и смелых сыновей с характером отца и диким нравом матери. Дочерей, столь же прекрасных, как и она, с рыжей копной непослушных волос и несокрушимой волей. Когда он вернется с победой, Алиса не сможет уйти, их будет объединять растущее в ее чреве дитя. Тогда ей некуда будет деваться, он будет ее покровителем и защитником до конца дней. Если отец прикажет, то он повенчается с половецкой княжной, но, по праву перворождения, главным станет его ребенок от Алисы.
Наскоро умывшись и одевшись, Ярослав спустился к завтраку, но в главном зале он не увидел девушку. Решив, что Алиса уже поела, он направился к ней в спальню, и опять никого. Время уже поджимало и ему пришлось быстрым шагом отправиться к войску.
В конюшне он начал надевать доспехи, тут же подошел оруженосец, помогая ему. Натянув тяжелую кольчугу, он позволил помощнику расправить ее на мощных плечах. Прохор достал наручи и Ярослав вздохнул.
— Да, Княжич, хоть день и прохладный, а в этом и упариться можно, — посочувствовал оруженосец, помогая завязать ремешки, которыми наручи крепились к кистям рук.
— Что ж поделать, коль на войну едем, так надо во всей красе дом родной покинуть.
— И то верно, народу уже высыпало тьма, кажись весь Киев вышел проводить дружину. — Ярослав слушал его в пол-уха, вдруг он увидел темноволосую головку среди общей суеты, быстро промелькнувшую в толпе.
— Бейлик! — взревел он. — А ну быстро сюда! — Мальчонка тут же развернулся, нашел его глазами и начал пробираться к Ярославу, расчищая себе путь среди воинов локтями.
— Звали, князь? — ребенок в восхищении рассматривала воина, одетого в боевые доспехи. Прохор достал поножы, что защищали ноги воина во время битвы и Ярослав начал помогать, ему крепить их к доспехам.
— Ты случаям, Алису с утра не видел?
— Нет, господин, со вчерашнего вечера не видовал, как она пела, как пела! — Лицо мальчика озарила сияющая улыбка. — Это странно, она всегда за завтраком, поутру, сидит со мной в главном зале и рассказывает смешные истории. — Ярослав нахмурился, в нем шевельнулась ревность, он всегда вставал на заре и чаще всего не заставал Алису в главном зале. Оказывается, этому мальчонке доставалось много ее внимания. Мужчина поймал себя на мысли, что хотел быть на месте ребенка.
— Не приболела ли госпожа случаем? Она была такая странная вчера, — пробубнил Бейлик себе под нос.
— Нет, с ней должно быть все хорошо, — успокаивая скорее себя, чем ребенка сказал Ярослав. Не сделал ли он ей вчера больно? Не заболела ли она, а, может, сбежала? Нет, чушь это все, она не настолько глупа…
—
— А можно? Эх, будь я не так мал, я бы пошел с вами, бить врага.
Надевая ему на голову большой, шлем, со специальной пластиной, защищавшей нос, князь засмеялся.
— Успеешь еще, вот подрастешь, возьму тебя в оруженосцы, чтоб подучился.
— Спасибо, княжич, я не подведу! — С этими словами Бейлик отдал шлем и схватив палку, валявшуюся на земле, убежал к выходу.
— Пора, князь. — Ярослав кивнул старику и, подойдя к Агату, забрался в седло.
Мощный, черный, как ночь, конь неспешной походкой вышел из конюшни. Ярослав знал, что они с Агатом представляли грозное зрелище. Огромный конь и всадник в полной боевой амуниции медленно двигались сквозь коридор людей, что вышли проводить их на битву с вражьей силой.
День был пасмурный, но Ярославу все равно было жарко. Одет он был в зерцало, состоявшее из крупных позолоченных пластин, соединенных ремнями и весившее, казалось, целую тонну. Защитные щитки на ногах и руках делали его вид еще более устрашающим. Шлем, он держал в руке, собираясь надеть его позже. Волосы по обычаю были распущены, и лишь по бокам заплетены в тугие косы, чтоб не мешать воину. Проезжая сквозь толпу к воротам, он в смятении оглядывал все вокруг.
«Покажись, выйди… дай мне увидеть тебя, прежде чем я уеду, возможно, на верную смерть», — молил он про себя, но копну рыжих волос в толпе так и не увидел. Доехав до ворот и спешившись, Ярослав поприветствовал отца почтительным поклоном. Прослушав напутственную речь, что нужно быть сильными духом в борьбе за Русскую землю, он дал знак дружине и те двинулись вперед, под одобрительные возгласы толпы, через главные ворота.
Ярослав наблюдал, как воины проходят мимо него, выстраиваясь в стройные шеренги, и думал о том, что многие из них не вернутся в родной дом. Скольких бойцов и друзей он потерял в битвах, а скольких еще предстоит потерять? В этот момент в его душе шевельнулось странное, не свойственное ему чувство — он захотел покоя. Как часто они спорили с братом… Владимир говорил, что устал от войны, что ему милее дом, дети и простые хлопоты мирской жизни. Ярослав же вечно рвался в бой, обычная жизнь казалась ему скучной, и только в бою он чувствовал, что живет. Но теперь князю не хотелось сломя голову мчаться в атаку, подвергая свою жизнь опасности. У него появилось то, чем стоит дорожить, что он может потерять. И все это можно было выразить одним диковинным словом — Алиса.
Что-то отвлекло его внимание, над воротами, там, где располагались смотровые башни, мелькнуло красное пятно. Ярослав напрягся, этот цвет он не спутает ни с одним другим. Соскочив с коня, он помчался к ближайшей лестнице, что вела на крепостную стену. Перепрыгивая через две ступеньки, князь в мгновении ока оказался наверху и осмотрелся в поисках желанной цели.
Ярко-красный силуэт в плаще на фоне низких туч и серого неба. Она стояла, прижавшись плечом к стене, так, что выступ смотровой башни полностью закрывал ее от взглядов людей внизу, зато она могла видеть все как на ладони. Рыжие волосы трепал ветер, она куталась в плащ, стараясь сохранить остатки тепла. Повсюду в воздухе летал пепел, от костров, что всю ночь жгла стража, охраняя ворота.