Леонхард фон Линдендорф. Барон
Шрифт:
– Четверо. Три сына и дочь, – насупившись, ответил он.
– Ну вот и не забывай о них. Первое. Ты мне отольешь три кулеврины из бронзы. Пока из бронзы. Потом будешь лить из стали.
– Это невозможно… – возразил он и тут же получил подзатыльник от Курта.
– Не смей перебивать господина барона! – рявкнул он на кузнеца.
– Успокойся, Курт. Так вот, Хайнц: это возможно. Потом я тебя научу. Но сначала – кулеврины из бронзы. Они мне нужны срочно. Но не такие, как та, что ты уже отлил, а немного другие.
И я нарисовал ему шуваловский «единорог» с конической зарядной каморой. Калибром в шесть дюймов и длиной ствола
– Вот эта тележка называется «лафет». Его детали закажешь по отдельности у разных плотников. Потом сам с подмастерьями соберешь. Все это надо сделать быстро. У тебя сыновья взрослые?
– Да. Все они – мои подмастерья.
– Вот и хорошо. Кто из них лучше всего соображает в металлообработке?
– Средний, Дитмар. Он и работает на станках. У него лучше, чем у меня, получается, – ответил он с гордостью.
– Прекрасно. Потом познакомишь меня с ним. Дальше. Как тебе получить хорошую сталь для инструмента… В своей печи поменяешь мехи на большие. Приспособишь к ним колесо, к колесу – лошадь или мула. Смотри…
Я нарисовал ему систему передач от горизонтального колеса к вертикальному и кулачковый вал для привода мехов.
– Удлинишь трубу у своей печки на пять-шесть футов. Понимаешь зачем?
– Конечно, чтобы жар в печи поднять.
– Именно. Потом закажешь у горшечника тигли, то есть горшки из тугоплавкой глины. В форме цилиндра с крышкой. В крышке должны быть отверстия.
Я снова взялся за карандаш. Нарисовал ему тигли с указанием размеров. Описал ему также всю технологию варки стали в тиглях. И как дробить руду, уголь и доломит, и до каких размеров, и как смешивать. В общем, все, что помнил. Для него это было настоящее откровение. Да, правильно говорят: все новое – это хорошо забытое старое. О таком способе еще Аристотель писал в своих трудах за четыре века до рождения Христа. А Хайнц смотрит на меня открыв рот.
– И что из этого получится, ваша милость?
– А получится у нас булатная сталь. Индусы именно из такой стали куют свои знаменитые клинки.
Хайнц аж подпрыгнул. И Курт с большим интересом стал прислушиваться к нашему разговору, а то прежде совсем заскучал.
– Можно вместо руды использовать мягкое железо, тогда плавка пойдет быстрее. Часа за четыре. А вот с рудой – не знаю, надо все проверять опытным путем. С одного горшка будет получаться стали немного – восемь-девять фунтов, но на хороший инструмент хватит.
– Ваша милость, вы озолотитесь! Такая сталь стоит по весу золота…
– Поэтому и предупредил тебя, чтобы язык держал за зубами.
– Да, ваша милость, – проговорил Курт, – а я все удивлялся, что это вы постоянно в библиотеке сидите. Теперь вижу, что и от книжек есть толк.
– Есть, Курт, есть. Дальше, Хайнц. Можно добавлять еще немного марганца. Это такие кристаллики, которые, растворяясь, делают воду красноватой. Поищи, может, у аптекарей есть. Когда получишь хорошую сталь, извести меня.
– Спать не буду, ваша милость, но сделаю.
– Хорошо. Дальше. На берегу реки построишь еще одну печь, чтобы привод мехов был от водяного колеса. Если надо еще земли – бери. Но печь построишь немного по-другому. Высотой четырнадцать-пятнадцать футов. Вот смотри…
И я нарисовал ему конструкцию простейшей доменной печи. Ну, не такой простой, какой китайцы пользовались еще тысячу лет назад, а века восемнадцатого-девятнадцатого. Но тоже ничего сложного. До простой домны европейцы дойдут лет через семьдесят – восемьдесят. Это если без меня. Но теперь – быстрее. Домну не спрячешь. Увидят и разберутся. Для специалиста и издали все понятно будет. Но вот как из чугуна получать сталь – это пусть еще попробуют догадаться.
– В этой печи мы будем варить чугун, то есть свиное железо. Очень хорошего качества. А вот как из свиного железа быстро получать хорошую сталь, я тебе потом расскажу. У тебя и так заданий много. На строительство печи своих людей не отвлекай, только на доводку. Людей возьмешь у Циммермана. Скажешь, что я велел. И не стесняйся – сколько надо, столько и бери. Помни, что все надо делать быстро. И не экономь. Все расходы я возмещу сразу. Иди пока. Если что будет неясно – приходи, тебя всегда ко мне пропустят.
Кузнец вскочил, схватил листки и умчался. Ну, теперь точно спать не будет. Фанатик. Хотя настоящий мастер таким и должен быть.
За окном уже начало темнеть.
– Пойдем-ка, Курт, проведаем нашего счетовода.
Мы с ним прошли в кабинет бургомистра, вернее, теперь уже кабинет Гюнтера. Он сидел за столом с отсутствующим выражением лица.
– Ау, Гюнтер, очнись.
Он тут же вскочил:
– Ваша милость, я никогда в жизни не видел столько денег.
– Еще и не то увидишь, – ответил я ему, садясь на стул. – Присаживайся, Курт. Будем вместе думу думать, как нам избежать встречи с безносой, что с косой. Так сколько там, Гюнтер?
– Если все перевести в любекские гульдены, то двадцать три тысячи четыреста пятьдесят семь золотых гульденов. Но золота немного. Всего три тысячи пятьсот тридцать. Остальное – серебро.
– Ну что ж, неплохо. Мы этим деньгам применение найдем. Я хотел с вами поговорить о другом. Как думаешь, Курт, когда нас убивать придут?
– Не раньше сентября. Пока урожай не соберут – не придут.
– Точно? А мои вассалы? Они ведь понимают, что я предательства не прощу.
– Эти могут и раньше заявиться, но вряд ли. По одному они не пойдут, а чтобы пойти вместе, им еще договориться надо. А они друг друга не очень-то любят. Но договорятся, конечно. Но пока будут договариваться, подойдет время сбора урожая. Сначала овощей, а потом и зерна. А без ополчения они не пойдут. А все ополчение – на полях. Нет, раньше сентября не заявятся. Но на всякий случай я пошлю людей в их деревни. Поговорят там с крестьянами. Если что – предупредят.
– А мои родственники и соседи?
– Эти тоже не раньше сентября. Если только кто особо наглый решит малыми силами нас взять. Но о таких и говорить не стоит.
– Ясно. Значит, два – два с половиной месяца у нас есть. Выходит, к сентябрю мы должны быть полностью готовы. Какие мысли на этот счет?
– Набрать наемников. Деньги у вас есть, – предложил Гюнтер.
– Ага, и они нам за эти деньги потом глотки и перережут. Нет, это не выход. Значит, так. Курт, завтра с утра поговори с нашими людьми, пусть они пошатаются по городу, посидят в кабаках и везде пусть рассказывают, что барон набирает себе кнехтов. Кто придет, тот освобождается от штрафа и получать будет на время учебы по два пфеннига в день, а потом и по три, а некоторые, кто посообразительнее, – и по четыре. Обмундирование и кормежка – с барона. Но принимать будут только молодых ребят от пятнадцати до двадцати пяти лет. И здоровых, без всякой заразы. Я думаю, пойдут.