Лепила. Книга третья
Шрифт:
— Лютте, кто же еще? Так и сидит здесь с тех самых пор, как вас в Зунландию кинули. До тебя ему, конечно, далеко, но лекарь неплох.
— Господин майор, я правильно понимаю, что принципиальное решение о моей отставке принято, осталось только утрясти материальный момент? — уточнил я.
— Совершенно верно, Майк, — ответил майор. — Поэтому ступай к Лютте, как с ним договоришься, приходите оба ко мне, вопрос закрываем.
Майор откинулся на стуле, показывая, что разговор окончен. Мы с Мило, который за весь разговор не
— Поздравляю, — маг хлопнул меня по плечу. — Отставка у тебя в кармане. Где санчасть не забыл? Дуй туда, договаривайся с лепилой.
Я кивнул и пошел по лагерю в направлении санчасти. Встреченные солдаты отдавали честь, я отвечал уставным приветствием, было это крайне непривычно после нескольких месяцев гражданской жизни.
Лекарь лейтенант Лютте и фельдшер сержант Харен сидели за столом спиной ко входу и разбирали какие-то бумаги.
— Выпиваете? — грозно спросил я, заходя внутрь медицинской палатки.
— Ннникак ннет… — чуть заикаясь от неожиданности ответил Лютте.
— А почему? Случилось что-то? — невинным голосом уточнил я.
— Майк, зараза! Ну и шуточки у тебя, — лекарь вскочил и кинулся обниматься. — Как же я рад тебя видеть! Сколько же тебя не было?
— Отпусти, медведь, раздавишь! — прохрипел я, а когда объятья ослабли, добавил. — Больше полугода не виделись. Как вы тут?
— А сам-то как думаешь? Задница надвигается, большая, черная, орочья. У нас работы выше крыши, то одно, то другое. Вот сидим, подбиваем отчетность. Кстати, раз ты тут, как насчет подкинуть своих замечательных амулетов? Очень уж они нам жизнь облегчают, да и многих бойцов спасли.
— Собственно, именно за этим добрый дядя Майк к вам и пришел. Если найдете час-другой свободного времени, покажу что привез.
— Это не за бесплатно, да? — уточнил Харен.
— Разумеется, нет. По старой дружбе могу дать скидку. Но дело в том, что я задолжал Легиону три сотни полновесного золота, майор дал добро заплатить натурой. Так что налетай, торопись, распродажа только сегодня.
— Если ты думаешь, что я откажусь… — с видом ребенка, которого пустили на ночь в шоколадную лавку, Лютте решительно направился к двери. — Показывай дорогу. Харен, за мной!
Дети и конфеты. Лютте с Хареном и медицинские артефакты. Попробуй отбери. Тот, кто говорит, что у ребенка легко отобрать конфету, просто ни разу не пробовал это сделать. Вот и тут то же самое. Охи, ахи, глаза завидущие, ручищи загребущие. И торгуются почище негров на малийском базаре.
— Ну какие двадцать талеров за монитор?! — вопил Лютте. — Побойся бога, Майк!
— Какого именно из богов мне надо бояться? — я скептически поднял бровь. — Тебе и так скидка сделана, цени. Впрочем, если тебе не надо, то не бери…
— Что значит «не надо»?! — совсем взвился лекарь,
— Хорошо, двадцать пять, и это последняя цена! — отрезал я.
— Без ножа режешь! — сокрушенно выдал Лютте. — Хорошо, согласен на двадцать. У тебя их три с собой? Вот все и заберу.
— Итого, в списке уже на сто тридцать семь талеров, — я подвел итог. — У вас еще осталось бюджета на сто шестьдесят три талера. А распродажа-то заканчивается…
— Мне нужно два десятка анестезирующих и десяток антисептических амулетов, — влез в разговор Харен.
— Без проблем, они по пятерке за штуку, полторы сотни на круг, — заявил я цену.
— Сделай скидку, по старой дружбе, — попросил Харен.
— А она была, эта дружба? — с наглой ухмылкой ответил я. — Скидку не дам, полторы сотни с вас. Зато дам сверху по два амулета каждого типа подарком.
— Отлично! — завопил Харен, не давая Лютте открыть рот, а то еще старший испортит весь бизнес.
— Осталось тринадцать талеров… — задумчиво протянул лекарь, еще раз окидывая взглядом выставленные на откидных койках образцы артефактов.
— Есть еще кое-что для вас персонально. Универсальный сшиватель тканей, всего за пятнадцать отдам.
— Это что за зверь такой? — заинтересовался Лютте.
— Вот, гляди, — я вынул из футляра артефакт и протянул его лекарю. Тот вертел в руках рубчатую эбонитовую рукоять, щелкал селектором и нажимал кнопки управления, так и не понимая, что это, и зачем оно нужно.
— Что это? Какой-то хирургический инструмент? — спросил, наконец, Лютте.
— Угадал! — бодро ответил я. — Вот гляди, ты оперируешь. Разрезал, что надо сделал, потом зашиваешь. Так?
— Ну да, — ответил лекарь, пока не понимая, куда я клоню. — Только эта штука шить явно не может. Нет ни иглы, ни нитки, вообще ничего.
— Вся прелесть в то, что ей и не надо шить. Прибор сращивает приложенные друг к другу ткани, да ты сам видел, как это у магов жизни получается.
— Ах тыж… — лекарь длинно и умело нецензурно выругался. — Ты хочешь сказать, что эта хрень просто заживляет ткани? Вот так прям приложил, амулетом вжик, оно и заросло?
— Уточняю, заживляет только чистые разрезы, размозженную рану заживлять бесполезно, только хуже сделаешь.
— Да понятно, я же не совсем дурной! — Лютте возбудился, видя открывающиеся перспективы. — Инструкция есть?
— Держи, — я вынул из футляра буклет и протянул лекарю, тот сразу погрузился в чтение, Харен вовсю подглядывал через плечо начальства. Дочитав буклет до последней страницы, Лютте задумался, потом решительно протянул руку: — Давай сюда накопитель.
Я протянул лекарю батарею с магической энергией, тот вставил ее со второй попытки в рукоять артефакта, после чего схватил Харена за руку, задрал ему рукав и взмахнул откуда-то взявшимся скальпелем.