Лепреконы: Ирландские приключения
Шрифт:
– Милейший, во сколько мне обойдётся тот прекрасный костюм? – лепрекон выдавал себя за иностранца с английским акцентом.
– Для Вас, всего десять тысяч, берите, хорошая цена, такой нигде нет, – продолжал лукавить продавец в красной майке КНДР.
– А вместе со скидкой сколько? И, что ты там бормотал про ширпотреб и кеды? – влез в разговор я.
– Никакого ширпотреба и вьетнамских подделок! Джентльмены, всё английское! – стал замечать, что минута общения с Августом прибавляла изрядную долю воспитанности и интеллигентности всякому слушателю и собеседнику.
–
– Готов уступить, – тут у него на лбу появились огромные, размером с горох капли пота.
– Чудно! – продавец тем временем пустился в пляс. – Сберегу ваш кошелёк на добрых пять тысяч, возьму чисто символически пятнадцать тысяч.
Танцевал азиат народный танец «Янгэ12» довольно ловко: изображал мифологические подвиги, при помощи разных манипуляций и движений ног. Зиан стал выписывать пируэты, после этого отдавать деньги стало весьма проблематично. Мне вспомнился фильм про пьяного мастера кун-фу, которому заполучить их было куда сподручнее.
После очередного движения журавля, поймал и вложил ему в ладонь пятнадцать новеньких «Ярославичей», то, что ему причиталось от продажи. Танцор диско тем временем перешёл на «Gangnam Style», тут меня накрыло медным тазиком. Теперь заражённый бешеной энергетикой лысоватого мужчины сам предался греховному танцу. Да знаю, мужики не танцуют, они даже ходят с трудом, но остановить меня не мог никто, а наряда санитаров белохалатных поблизости не оказалось. Снял свои чёрные очки ведь, помните, говорил, что было очень жарко? Тонированные стёкла круглой формы смотрелись на мне как на коте Базилио. Сам не знаю, почему, но решил подарить их ему в награду за дивные телодвижения. Зиан танцевал в моих очках с непонятной песней, в ней и русский размах, а также корейский задор! Русский и китаец – братья на век, вообще считаю, что нет плохих наций, а есть плохие люди. Продавец, который оказался корейцем наполовину, начал взрывать своим вокалом:
Oppan gangnam seutail! Gangnam seutail!
Oppan gangnam seutail! Gangnam seutail!
Oppangangnamseutail!
Минут через пять рынок превратился в самое настоящее безумие, мы кое-как вылезли из ламбады, но продолжали танцевать что-то похожее на «Dubsteb13». Всю жизнь хотел побывать на спонтанной танцевальной площадке. Лепрекон – мечты сбываются!
– «Oppan gangnam seutail» – а что это значит? – спросил я.
– Дурацкая игра слов, не переживай, они так протанцуют сутки, не больше. Наложил заклинания «Pro causa» – ради шутки танцуй сутки! Все, кто нас дурачил сегодня, в следующий раз крепко задумаются. Любой лепрекон, в ответ на злые намерения против него, имеет право применить это безобидное заклинание, добавив наказание на своё усмотрение.
Мы можем пользоваться «iusti vindicativi», то есть правом на отмщение. Чтобы не утомлять, я специально опустил полный поход на рынок: покупку тех самых солнечных очков, носков, трусов. Все продавцы танцевали до изнеможения после нашей встречи, и только один на всём рынке оказался кристально чистым человеком. Последним пунктом в наших покупках значился как раз хороший зонт, нужен был добротный, может, даже старинный.
Так как такие перестали делать, по моему мнению, лет так сто назад, мы подошли к старому грузину, который вопреки технике безопасности курил на рабочем месте крепкий табак, при этом шевелил пышными седыми бакенбардами. Торговец почему-то грустил, бормоча что-то себе под большой нос. Возрастом старец был едва ли моложе горы Арарат, голова от седин была белее снега. С глаз скатилась скупая слеза, но лично мне она казалась не такой уж и скупой, ей запросто можно оросить всю Грузию.
– Что я теперь скажу дома? Что я теперь скажу дома? Что я теперь скажу дома… – спрашивал у пустоты Кахабери Гегечкори. Денег на операцию внучке я не добыл…
Старый мастер возносил руки к небесам, после чего делал такую затяжку, что другой на его месте, пусть даже здоровый мужчина, прокашлялся бы в тот самый миг, как только вдохнул в лёгкие такую дозу крепкого самосада.
– Что случилось, дедушка?! – поинтересовались мы хором.
– Люди не желают приобретать мои зонты, а я обещал, что продам всё и вернусь…– грустно начал старик, но осёкся. – Люди не хотят брать хорошее и дорогое… Мои зонты дорогие, а я обещал, продам и вернусь с деньгами…Что я теперь скажу дома?
– Не переживай, продашь! – твёрдо заявил я.
– Продашь! – согласился мой друг. – Обязательно продашь!
– Сегодня истекает аренда места, за полгода не продал ни одного зонта, а они у меня самые лучшие! В этом большом городе они точно самые лучшие! Я их сделал сам! А что теперь я скажу дома? Ваш дедушка вернулся ни с чем! Моей внучке нужны деньги на то, чтобы она могла ходить… Что ей скажет её деда Каха? Что он привёз долги? – грузин затянулся и поставил свою пластинку с начала. – Что я теперь скажу дома? Что я теперь скажу дома? Что я теперь скажу дома…
– Мы пришли за хорошими зонтами, покажешь их или нет? Чёрт тебя возьми, старик! – выпалил я, потому что по-другому привести в чувство не представлялось возможным.
– Вы я вижу хорошие и добрые люди, забирайте за так, помните, деньги – не главное! – на избитом морщинами лице стало заметно оживление. – Смотрите! Металлический хромированный наконечник, ручка ольха, покрытая хорошим, добротным лаком, спицы ковал одну к одной в личной кузнице, сшивал каждую спицу к материи. Механизм разработан моим прадедом и передаётся от отца к сыну, берите! Не пожалеете! Не пропадать же хорошим зонтам тут! Берите, у меня все цвета, кроме одного, по нашим поверьям хозяин чёрного всегда будет притягивать неприятности и грозы на свою голову, зонты делаю из цветов радуги, они должны защищать от невзгод владельца.
– Дедушка Каха, мы возьмём два зелёных, – мы снова ответили хором и переглянулись друг на друга, а затем на продавца.
– Есть такие цвета, мои дорогие, и именно парочка, думал, что грех разлучать таких красавцев, – весело бормотал старик. – Смотрите, их можно использовать аки трость, чудные, чудные зонты для хороших людей.
Дедушка Кахабери Гегечкори был доволен. Награды не искал, но добродушный грузин импонировал, не понятно, как занесло такого простака сюда, на территорию обмана. Ведь, всем известно, не обманешь – не продашь. Так нет, стоял и улыбался своим почти беззубым ртом и чуть не плакал от счастья.