Лесь с Ильинки-улицы
Шрифт:
Не игрушка – пистолет,
Да и страха больше нет…
После звонка Максима Лесь понёсся на перекрёсток во весь дух, только кеды засверкали. Даже Тоше не успел толком ничего сказать. Машину маминого… а, ладно, называем вещи своими, взрослыми именами: машину маминого ухажёра Лесь заметил почти сразу, но привычной уже неприязни не испытал.
– Давай, садись, – завидев мальчика, поторопил его Максим, садясь за руль, на ходу убирая в карман мобильный, по которому только
– Мы куда? В больницу? – поинтересовался Лесь, вертя головой по сторонам.
– Ага, – рассеянно отозвался Максим, гоня по улицам, так быстро, что Лесь даже не успевал сориентироваться. Только мелькали мимо дома, вывески, другие автомобили, светофоры, повороты и перекрёстки, объезды, дворовые «дублёры» проспектов, указатели… Лесю почти дурно стало от этого мелькания, хотя папа гонял – там, в родном городе – ничуть не медленнее.
Стараясь отвлечься от этого дорожного калейдоскопа, Лесь повернулся к Максиму:
– А что с мамой-то?
– Да ты таких терминов не знаешь, – отмахнулся тот.
Лесь обиделся: неужели так сложно объяснить? Но Максим, кажется, совсем забыл себя в тринадцать лет и не понимал, как это неприятно, когда от тебя так отмахиваются: маленький, мол, не поймёшь умных взрослых слов. Настроение расспрашивать отпало, везёт – и ладно. Мама-то всё объяснит.
Обняв рюкзак покрепче, Лесь зажмурился, повторяя про себя: только бы с мамой ничего серьёзного не случилось, только бы с мамой ничего серьёзного не случилось, только бы… Богу ведь несложно, совсем несложно сделать так, чтобы с мамой всё было нормально!
На долгое время в машине воцарилось молчание. Максим, в отличие от многих водителей, не включал радио или плеера и гнал в тишине, насколько вообще гнать позволяли московские забитые дороги. Лесь в обнимку с рюкзаком задремал, укачанный мельканием машин, указателей, тревогой за маму и отголосками тревоги за себя, которым он, впрочем, не придавал значения – ну кто его перехватит при такой гонке «из пункта А в пункт М», к маме, то бишь? Максим, словно прочитав его мысли, вырвался на относительно свободный участок дороги и ещё больше разогнался.
… Но постепенно бег «лошадиных сил» замедлялся, видимо, цель поездки была близка. Разбуженный толчком от остановки машины, Лесь очнулся от дрёмы, позёвывая и по привычке прижимая к себе рюкзак.
– Пойдём, – позвал Максим, успевший первым вылезти из машины и уже стоящий со стороны «штурманского» места.
Лесь выбрался наружу, ловко спрыгнув мимо не просыхающей лужи у сливной решётки, и огляделся. Впрочем, оглядываться ему пришлось на ходу – Максим его, как маленького, крепко взял за руку и потянул за собой в сторону пропускного пункта рядом с глухими воротами. Ворота напомнили Лесю почему-то въезд в средневековый рыцарский замок и ещё что-то, но воспоминание мальчик ухватить не успел: Максим втащил его в пропускной пункт, а там их уже ждал улыбчивый старичок, сухой, как балерина, и обрадовавшийся Максиму, словно тот был его любимейшим внуком. Улыбочка его, правда, была какой-то дежурной, резиновой – точнее, полиэтиленовой, как одноразовые перчатки.
Врач, что ли? Только странно, что в бежевом пиджаке, а не белом халате, но кто их, врачей, знает… А так забавный старикан, ростом ещё ниже Максима. Улыбочка у него, конечно, какая-то странная, но мало ли… Лесь разных людей видел, с разными улыбками. Чего стоит один папин друг со шрамом в уголке губ, из-за которого всегда казалось, что рот скривился в нехорошей ухмылке.
– Здравствуйте, – кивнул этому врачу Максим.
– А, Максим Владленович! Здравствуйте, здравствуйте, проходите, конечно… – старичок суетливо зашарил по карманам пиджака и, наконец, вытащил из одного пластиковую карточку пропуска. Приложил к турникету, тот пискнул и замигал зелёной стрелкой.
Максим подтолкнул Леся вперёд, и старичку пришлось ещё раз тянуться, чтобы приложить пропуск. Наконец, все прошли, и тут старичок повернулся к Лесю и улыбнулся уже персонально ему своей одноразовой улыбочкой:
– И вам здравствовать, Алексей… Андреевич, правда? Пойдёмте, пойдёмте, вас уже ждут…
Лесь не обратил бы на эти слова никакого внимания – говорит старикан и говорит, но старая привычка с недоверием относиться к любому, кто что-то о нём знает до того, как сам Лесь представится, на мгновенье взяла верх над разумом, всколыхнув подозрительностью. Мальчик метнулся взглядом затравленного зверька по сторонам, по старикану, ещё ничего не успевшему понять, по Максиму, странно-напряжённому, снова по старичку, по его визитке…
Вот оно. Интуиция вцепилась в основание черепа бульдожьей хваткой, заставляя волосы встать дыбом. Мальчик шарахнулся назад, но наткнулся спиной на Максима, тут же схватившего его за плечо.
Не узнать лотос-росянку, пусть даже и мелко нарисованный в углу визитки, Лесь попросту не мог.
– Пусти! – выдохнул он, пытаясь вырваться, но куда там, Максим держал крепко.
– Алексей, чего вы? – ещё искренне не понимал – или наоборот, делал вид, что не понимает! – старичок. – Что случилось?
Лесь не ответил, сосредоточенно пиная Максима по голени. Впервые он пожалел, что на ногах мягкие кеды, а не какие-нибудь ботинки с каблуками. Наконец, с третьей попытки, Лесь попал в нужное место, Максим от удивления и боли ослабил хватка, и мальчик поспешно рванул в сторону, успевая краем глаза заметить вскакивающих со своего места охранников.
Плохо, очень плохо, четыре – ладно, три, старикан не в счёт – мужика против одного мальчика… Максим успел ухватиться за рюкзак, но сбросить его с плеча Лесь не мог. Там же был папин пистолет, папа убьёт, если Лесь его не вернёт в целости и сохранности… Пистолет!
Ткань затрещала, Лесь ещё раз с силой рванул, поскользнулся, и под оглушительный треск рвущейся ткани на кафель посыпались вещи. С металлическим стуком, словно нехотя, выпал и пистолет. Вывернувшись из лямок ставшего лёгким и совершенно ненужным рюкзака, Лесь бросился вперёд, накрывая оружие животом, но тут именно тот старикан с резиновой улыбочкой, которого мальчик совсем списал со счёта, цепко ухватил его за ногу.
– Стой! – завопил он визгливым голосом. – Да держите его!.. Ай! – это Лесь с силой ударил ногой по ноге в том месте, где старикан его схватил.