Лесная тропа или Васильки
Шрифт:
Объяснить это просто, большевички, из яркой неприязни к богу, который для них был нестерпимым конкурентом, за не большое время пока бесчинствовали в городе, прикончили почти всех служителей " ЕГО". И теперь многим верующим приходилось ждать. Повезло (если конечно можно было так сказать), атеистам, таких было не много. И их прощание с усопшими было, куда проще.
Шок у Олега прошел, и поэтому, когда гроб с Ирой опустили на два метра, он лишь безмолвно стоял, а по лицу текли слёзы.
Но чуть позднее, когда, знакомые семьи Анисимовых разошлись, он не выдержал и упав на колени, перед могильным холмиком, зарыдал. Друзья, уходя с кладбища, увидели эту картину, но никто из них в последствии не заикнулся об этом, они всё понимали.
2
Год, одна тысяча девятьсот девятнадцатый. С того дня на погосте, перемены, следовали одна за другой. Власть менялась чуть ли не пять раз, в неделю, а то и по три раза на дню. Именно так весной, того года было с властью поддерживаемой доброй половиной города, анархической. Но, адепты, идей Кропоткина по не ясной причине, поверили красным. И были, уничтожены. Как и год назад. Среди анархистов, были и благоразумные, они быстро осознали, что Ульяновские палачи, не позволят им воплотить их мечты, по созданию анархической республики. Недолго думая, собрав семьи, и малую часть нажитых «богатств», исчезли в неизвестном направлении. Семейство Максима, было одним из них.
Участи ещё одного из друзей, тоже не по завидовать. Как- то в начале осени, он с батей и тёткой, отправились на телегах, через лес в соседний город. Назад вернулась лишь лошадь:
Ещё вечером отец объявил всем домочадцам, что с рассветом, взяв лишь всё не обходимое, они переезжают в соседний город. А на вопрос зачем, Антон лишь получил полной печали взгляд отца.
Солнце лишь слегка поднялось из-за верхушек деревьев, а отец, Антона уже тряс за плечо.
– Уже! – Сквозь сон произнёс Антон.
– Уже, – печально ухмыльнулся отец – позавтракаем и в дорогу.
Приведя себя в должный вид ( ну или почти ), Антон сел за стол. Здесь уже было всё к завтраку. Гречневая каша с молоком, краюха ржаного хлеба и не большой кусочек сливочного масла.
Завтракал он в одиночестве. Как оказалось, отец и тётка, встали за долго до рассвета и соответственно позавтракали. После чего стали готовиться к отъезду. Антон уже заканчивал с завтраком, когда в дом с улицы вошёл отец:
– По завтракал? Можешь не отвечать, вижу, что да. Бери самое важное и выходи, через пять минут выезжаем.
Парень хотел было расспросить отца, зачем такая спешка, но тот не дал ему и слова произнести, быстро покинул дом. Сделав последний глоток из крынки, парень вернулся в свою комнату. А менее чем через две минуты уже стоял у запряжённой телеги.
– Готов? – Спросила тётя Наташа.
Парень кивнул в место ответа и подошёл к лошади. Провёл ладонью по довольно шикарной гриве, чмокнул в нос:
– Ну что гнедая, в дорогу?!
Лошадь одобрительно кивнула и вильнула хвостом. А ещё минутой позже, взявшись за поводья, подошёл отец. Двор покинули молча, но у всех пятерых (кроме людей к телеге была привязана корова), в глазах читалось «прощай дом».
Улицы городка, только начинали свою жизнь. Поэтому людей пока было на улице, мягко говоря, не много. Городская брусчатка, сменилась относительно широкой, ещё не промоченной осенними дождями колеёй, шедшей через лес. И лишь на втором повороте, Антон решился спросить:
– Почему так спешно покидаем город?
Вопрос оставался без ответа, довольно долго и парень решил, что его и вовсе не будет, но увидев что тётка кивнула отцу ( мол, расскажи ), чуть обрадовался. Радость слетела с его лица практически сразу. Ответ отца, был не приятным:
– В городе готовится мятеж, в пользу красных.
– Этого не может быть, – сказал Антон – люди помнят ещё тот налёт?!
Отец грустно взглянул на сына, а вместо слов лишь пожал плечами. До нового поворота, они ехали в тишине, если не считать разного рода звуков, что принадлежат природе и её диким детям.
– Может, не стоило уезжать, – произнесла тётя Наташа – может всё обойдётся?
И на это отец Антона, лишь пожал плечами. Он вообще старался не думать о грядущем, но двумя днями ранее сидя в кабаке, услышал беседу двух не давно пришедших, людей. По началу они общались о чём-то, что к политике отношения совсем не имело, но позже плавно перешли на эту тему:
– А знаешь, в столицах уже провозгласили власть рабочих и крестьян – сказал один из них.
– И что, из этого?
– Что не понимаешь, скоро и к нам придут!
Второй сомневался на сей счёт, но после того как законную власть свергли ещё зимой семнадцатого, верить в благополучие получалось всё меньше и меньше. К тому же по мимо красных, судя по не которым слухам, с юга к городу приближается банда вольных анархистов. Которая судя по тем же слухам, была крайне жестока, ко всем слоям общества.
Мысли что тревожили Фёдора Александровича, так и остались в его голове. Он не хотел пугать своих близких. В прочем, через несколько минут, всё это станет совершенно не важно. А пока, дорога с редкими кочками не предвещала ни каких бед. Солнце высоко над деревьями покрытыми осенними красками и ветер почти не ощутим.
Всё изменилось в считанные мгновения, какой-то зверёк бросившись под ноги лошади, заставил ту подняться ( вероятно от страха ), на дыбы и рвануть куда глаза глядят ( шор на глазах не было ). А точнее несколько левее (имелся там, еле заметный поворот на менее удобную дорожку), основной просёлочной дороги. Фёдор Александрович, от неожиданности упустил поводья и благодаря новой кочки оказался рядом с сыном в телеге.
Отсутствие сестры, он заметил несколько позже. Вернее сказать сразу после того как увидел страшную смерть коровы, что была всё ещё привязана к телеги и еле поспевала за лошадью.