Лесные братья
Шрифт:
Любимым героем Гайдара Александр Лбов остался на всю жизнь. Лия Лазаревна Соломянская, жена писателя, вспоминала:
— Впоследствии некоторые друзья Аркадия Петровича говорили, будто ему самому повесть о Лбове не нравилась. Думается, это заблуждение. Уже живя в тридцатые годы в Москве, он писал уральским товарищам, чтобы они разыскали эту повесть в Перми и прислали ему в столицу. Он хотел ее переделать и переиздать вместе с близкой ей по теме повестью «Лесные братья». Помешала замыслу война [45] .
45
Из интервью автору статьи (1982 год).
Есть тому и письменное подтверждение самого Гайдара. Первого сентября 1930 года он писал в Пермь редактору «Звезды» Борису Назаровскому: «У меня к тебе огромная просьба исключительной важности. Не можешь ли ты мне помочь в ней. На Урале сейчас сидит писательница… и пишет книгу о Лбове. Но ведь все равно лучше меня не напишет… — и здесь одно очень почтенное издательство должно в срочном порядке издать мою повесть („Лбовщина“, переработанная вместе с „Давыдовщиной“). Но вот вся беда — у меня нет ни рукописи, ни одного экземпляра „Лбовщины“ („Давыдовщина“ есть), и достать ее нигде здесь нельзя. А дело очень спешное. Может быть, ты достанешь в Перми и пришлешь мне эту книжку?» [46] .
46
Гайдар А. П. Собр. соч. в четырех томах, т. 4. — М., 1982, с. 356.
Борис Назаровский нашел в Перми и выслал Гайдару повесть «Жизнь ни во что». Мы не знаем, что на самом деле думал тогда о своем творении автор, много лет до того поставивший в нем последнюю точку. Но вот о чем говорится в статье Александра Пушкина «Путешествие в Арзрум», где отражена подобная ситуация: «Здесь нашел я измаранный список „Кавказского пленника“ и, признаюсь, перечел его с большим удовольствием. Все это слабо, молодо, неполно; но многое угадано и выражено очень верно» [47] .
47
А. С. Пушкин в русской критике, — М., 1953, с. 400.
Литературных критиков до сих пор восхищает эта поистине благородная и беспристрастная точность авторской оценки поэмы. Очень близкое тому мог бы сказать о своей уральской повести и Гайдар. Но нельзя сетовать на то, что Пушкин не переделал поэму, а Гайдар не переписал повесть. Это обстоятельство, думается, никоим образом не должно влиять на читательскую судьбу таких ранних произведений, на их издание и переиздание. Нам дорого каждое слово Пушкина, каждый черновой набросок или случайный автограф. Что же касается Гайдара, думается, наступило время издания полного собрания его сочинений: вместе с широко известными произведениями, и ранних, забытых приключенческих повестей.
Кроме повести «Жизнь ни во что (Лбовщина)», самой интересной в этом цикле, Аркадий Гайдар в начале 1927 года, когда совсем ненадолго перешел на работу в Свердловск, написал повесть о братьях Алексее и Иване Давыдовых — «Лесные братья (Давыдовщина)». Она печаталась в том же году подвалами в «Уральском рабочем» и потом почти одновременно в усольской газете «Смычка».
Повесть эта, ни разу не издававшаяся с тех давних пор, тоже приключенческая. По своей теме и стилю она действительно очень близка к повести о Лбове, служит как бы ее продолжением. Вторая уральская повесть о том, как группа рабочих-боевиков, возглавляемая братьями Давыдовыми и связанная на первых порах с Лбовым, действовала в районе Александровского завода и Луньевских угольных копей. Эта повесть также получила восторженные отзывы читателей. «Уральский рабочий» ранее печатал лишь мелкие рассказы на различные бытовые темы.
«В таких условиях, — отмечал Павел Бажов, — было заметным литературным явлением, когда на страницах „Уральского рабочего“ стала печататься с продолжением повесть Аркадия Гайдара, который тогда работал в газете… Может быть, в ней было немало литературных недостатков… но помню, какое огромное впечатление произвела эта повесть на читателей. Видимо, люди сразу почувствовали, что пришел новый человек, раскрывший тему революционной романтики увлекательно и просто» [48] .
48
Бажов П. Сочинения: В 3 томах. Т. 3. — М., 1976, с. 422.
Ровно через шестьдесят лет забвения в сборнике печатаются еще две приключенческие повести молодого Гайдара. Это «Всадники неприступных гор» и «Тайна горы». Хотя жанр последней был определен писателем как фантастический роман, это, конечно же, приключенческая повесть с элементами фантастики. Сам Гайдар печатал эти повести полностью или в отрывках сначала в «Звезде»; потом — про всадников — отдельной книгой в Ленинградском отделении издательства «Молодая гвардия», а вторую — в первом сборнике «На суше и на море» (М.-Л., 1927). Тем не менее он строго, самокритично оценивал их, называя недоделанными, «манерными».
Однако даже столь строгая саморецензия, думается, не исчерпывает сути дела, поскольку она односторонняя. Наряду с явными следами ученичества эти повести несут в себе и нечто большее, непосредственно связанное и с эпохой, в которую Гайдар жил, и с проблемами его времени, которые так или иначе нашли отражение в раннем творчестве. Это были поиски новых тем, проба своих сил в разных жанрах. Прежде всего в тех, которые связывались с интересами и надеждами молодежи двадцатых годов.
Во вступительной статье к первому сборнику путешествий и приключений, где и был напечатан фантастический роман молодого Гайдара, содержался призыв: «На советских окраинах геройски трудятся ясные, твердые люди, а между ними путаются те, кого метлой вымел Октябрь и выплюнула история, — у порога всегда остается немного сора. На советских окраинах захватывающе интересно, и они ждут своего Киплинга» [49] . Но ни Киплингом, ни Майн-Ридом или Стивенсоном Аркадий Голиков не стал. Он стал Гайдаром, стал самим собой.
49
На суше и на море, 1927, N 1, с. 6
За явно приключенческой фабулой гайдаровской повести «Тайна горы» кроется весьма актуальная, а во многих случаях и спорная проблема привлечения иностранных концессионеров для развития отсталых окраин страны, разработки ее природных богатств. В. И. Ленин ставил тогда смелую задачу учиться, в частности и «некоммунистическими руками строить коммунизм» [50] . Речь шла об использовании частного капитала под строжайшим контролем социалистического государства.
Одним из таких интереснейших проектов был предложенный русским художником А. Борисовым и норвежским промышленником Э. Ганневиком концессионный проект строительства Великого Северного пути — железной дороги от низовий Оби через Урал, Коми край и Печору в сторону Петрограда. Этот договор не состоялся. Но многие другие договоры успешно выполнялись. Максимум их — 113 концессий — приходился как раз на 1925–1926 годы [51] . Английские горнопромышленники, например, помогали добывать золото, серебро, медь и свинец в Сибири, на Урале, в Киргизии. Известные американские предприниматели А. Хаммер и Б. Мишель помогали добывать асбест…
50
Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 45, с. 98.
51
Морозов Л. Ф. Иностранные капиталовложения в СССР в переходный период. — Вопросы истории, 1986, N 9, с. 26.
А число концессионных предложений все росло и росло. Но далеко не все иностранцы преследовали честные цели, не все бережливо относились к нашим природным ресурсам. Поэтому Ленин оценивал взаимоотношения с концессионерами как своего рода экономическую войну [52] . Это, естественно, требовало величайшей бдительности, что и стало главной темой гайдаровской повести «Тайна горы». Советский журналист Виктор Реммер, его друг Федор Баратов и другие герои повести, узнав, что «помощниками» концессионеров стали бывшие белогвардейцы, идут по их следам и раскрывают фальшивый маневр с разведкой золотых россыпей.
52
Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 42, с. 75.