Лесные были и небылицы
Шрифт:
Панфилыч похвалил караульщика и стал на свои дела ему жаловаться:
– Повадился, вишь, голубь на птичий двор летать. Лесной малый голубь, клинтух называется. Сила его в лесу развелась! Как привалит на двор - в минуту курячий корм склюет. Эдакая бойкая птюшка! Мне, старому, никак с ней не управиться. А и это мое горе, - продолжал дед, - еще с полгоря. За тем голубем, за клинтухом, еще и ястреб стал на птицеферму наведываться. Мало, вишь, ему своих лесных птиц, - цыплятинки захотелось. Чуть клушка зазевается, - он тут как тут. Вот где горе-то мое горькое!
– Говорил я, - напомнил Ваня, - ружье надо. С ружья бы ка-ак жахнуть!..
– Жахнешь, пожалуй, - нахмурился дед, - заместо ястреба да по колхозным курам. Мне бы только голубя одного, - я бы того ястреба и без ружья взял. Да, вишь, беда, - старость моя. Глаз уж не тот, и руки трясутся - гшде уж тут голубей ловить!
– Голубей-то?
– обрадовался Ванюшка.
– Да мы с ребятами осенью на гумне сколь хочешь их ловили. Обожди, дедушка, только снасть справлю, сегодня же тебе голубя представлю.
Часу не прошло, тащит большое решето и целый ммоток тонкой бечевки. Одним краем упер решето в землю, другой колышком приподнял. Сверху на решето пооложил кирпич. На землю под решето насыпал горстку зерна. К колышку привязал один конец длинной бечевки, а другой в руки взял - и в Панфилычу в караулку.
Пришел час, - зашумели, заплескались над двором голубиные крылья: налетела из лесу клинтухов стая. Голуби рассыпались по двору, принялись куриный корм клевать. Живо все подобрали.
Глядь, под приподнятым решетом уще горстка зерна осталась. Один голубь и сунься за ним под решето.
Тут Ванюшка дерг за бечевку! Колышек выскоыил, и решето с тяжелым кирпичом прихлопнуло вришку.
Восполошилась голубиная стая, заплескала крыльями и унеслась в лес.
Ванюшка принес деду голубя.
– Вот тебе спасибочко-то!
– сказал Панфилыч.
– Коли так, приходи утром чуть свет: ястреб рано прилетает. Пойду ему встречу устраивать.
И весь этот день хлопотал дед, то дома, то на птицеферме, то в кузницу зачем-то ходил.
Назавстра Ванюшка прикатил к деду еще затемно. Забрались они вдвоем в караулку и - стали ждать.
Наконец развиднелось. И видит Ванюшка: пусто на дворе, только на крыше сарая, на самом коньке, сидит клинтух. Голову под крыло спрятал, спит.
Водруг откуда ни возьмись - ястреб. Низом, низом так и стелет. Сарай облетел, свечкой взмыл над крышей да камнем оттуда на голубя сзади, со спины. Только пух закружился в воздухе!
– Ну, вот и готов!
– сказал дед.
– Идем, Ванюша.
Ванюшка выскочил из караулки; ястреб крыльями страшно бьет, а подняться почему-то с сарая не может. потом опрокинулся на спину, покатился с крыши да прямо под ноги Ванюшке и упал мертвый. А добычу свою - клинтуха - все равно в когтях держит, не выпускает и после смерти.
Поднял Ванюшка обеих птиц вместе - и тут только разглядел, что голубь-то - чучело.
Дед Панфилыч об ъяснил:
– В чучело-то, вишь, я кривой гвоздь пропустил, острием к хвосту: ястреба всегда птицу с хвоста берут. Сам себя злодей и кончил: вон как ударил, - аж в спину острие вошло. А назад-то ему никак: с зазубриной гвоздь-то!
Подивился Ванюшка дедовой хитрой выдумке, его верному знанью птичьих повадок, - откуда да как ястреб возьмет голубя, - и уменью деда чучело сделать из птицы, чтобы была, как живая.
– А теперь, - говорит, - пойдем, дедушка, моему страшильному войску смотр делать.
– Ну-к что ж, - согласился дед Панфилыч.
– Ястреба взяли, голубей напугали так, что не скоро теперь прилетят. не хгрех нынче и со двора отлучиться.
Отправились. Тут уж пришел черед Панфилычу на Ванюшкино мастерство подивиться.
Стоят по всему огороду пугала, одно другого грознее, и все с оружием. Страх-то какой! Присел дед Панфилыч на лавочку у забора, посидел минут пять, - все пугала рассматривал. А потом и говорит:
– Никак в толк не возьму: ты что же тут, товарищ Ванюша, питомник, что ли, воробьям устроил? Ведь тут у тебя что ни пугало, то воробьиное семейство в нем. Присмотрись-ка.
Присмотрелся Ванюша. Да что ж это такое? В самом деле, воробьми! Тут один, там другой - незаметно так - подлетит к пугалу низом и нырк к нему в голову, где под кепкой, картузом или платком скворешня. Сразу видно: гнездо у него там.
вот так история: кого гнать собрался, тех и привадил! Покраснел Ванюшка, чуть не плачет от стыда. ОА дед будто и не замечает этого, рассуждает себе спокойно:
– Так-то вот и бывает. Перво напугается птица пугала, потом видит: с места оно не сходит, вреда никому не делает. Привыкнет - и страх пройдет. А как страх прошел - можно и пользу себе искать. У тебя что там, на пугалах, заместо голов прилажено? Никак, скворшни? Ладно ты это придумал.
"Да что это дед смеется надо мной?" - Ванюшка про себя думает. И уж хотел на него рассердиться.
Но Панфилыч все так же спокойно:
– Говорил я тебе: воробей два выводка выведет, пока на огороде ягода да овощь поспеют. А пока выводит, нам он первый друг. Воробышей своих он, вишь, не зерном, не ягодой, не овощью питает: чисто одними насекомыми, червячками ихними. Да по пути и сам их ест. Вишь, грядки у тебя чистые какие. Воробьи это постарались. Ты им жилплощадь, и они у тебя в долгу не остались: отработали, чем могут.
Тут Ванюшка сменнул, что нехотя в герои попал.
"Вот так штука!
– думает.
– А я-то дивлюсь, почему на других огородах разные гусеницы; бьются все с ними, маются, а на моем чисто, - учителя не нахвалятся. Эх, и хвастану я на собрании, как все ловко устроил!"
Только обрадовался, а дед и спрашивает:
– А дальше-то придумал, что будешь делать? Гляди, ягода уж поспела. Воробей вторую партию воробышей вывел, того и гляди, из гнезда повылетят, а там подрастут еще маленько да и возьмутся за твой огород. Чем отваживать станешь?