Лестница страха
Шрифт:
— На Балтфлоте, — продолжал трудовик. — Сначала на крейсере, а потом на подводной лодке. А что?
— Кем вы служили?
— Слесарем КИП.
— Что это значит?
— Контрольно-измерительных приборов. На мне была аппаратура.
— У нас к вам всего пара вопросов.
— Ну давайте.
— Вы умеете вязать морские узлы?
— Конечно.
— И «штык»?
— Куда ж без него?
— Макраме в кабинете информатики плели вы?
— Не я лично, а дети.
— Но на ваших уроках?
— Да, десятый
— Вы их научили?
— Конечно, а то кто же?
— Где вы научились плести макраме?
Трудовик неожиданно усмехнулся:
— Летом по журналу. Жена взяла на дачу кипу, ну, я и полистал. От нечего делать. Вообще увлекательная штука.
— Где вы были и что делали вчера с четырех до шести вечера и сегодня утром с девяти до одиннадцати?
— Вчера я ездил на работу. После школы я подрабатываю тут неподалеку, делаю откосы в новом доме. Часов до семи был там. А сегодня с половины девятого я здесь. Из школы не уходил, у меня сегодня окон нет, — добавил трудовик с усмешкой.
Смирнов все записал.
— Кто может подтвердить, что вы вчера делали откосы?
— Степанов Анатолий Петрович, из домоуправления. Он, конечно, над душой у меня не стоял, но пару раз видел.
— Ясно, спасибо. Это пока все.
— Если что, заходите.
Когда полицейские вышли в коридор, Смирнов вздохнул с облегчением. Все эти приборы едва не вывели его из себя. Он достал пластиковую бутылку и вытащил одну таблетку.
— Что это? — спросил Казимов, взглянув мельком.
— От аллергии, — соврал Смирнов, проглотив таблетку прямо так, без воды. — Там воняло растворителем, боюсь, что горло опухнет.
Казимов понимающе кивнул.
— Куда теперь? К физруку?
— Да. Что скажешь про трудовика?
— Вряд ли он убил этих теток. Но отлучиться вчера с работы, конечно, мог.
— Запросто.
Спортзал был рядом. Полицейские нашли Викулова Кирилла Ренатовича в подсобке. Он сидел за столом и заполнял журнал инструктажа.
— Здрасте! — кивнул он, когда Смирнов и Казимов представились. — Садитесь сюда. — Он указал на клеенчатый топчан возле стены. — Что вы хотите знать?
— Вы служили на флоте?
— Было дело.
Викулов был рослым, наголо выбритым парнем лет двадцати пяти, широкоплечим, с крупными выразительными чертами лица. На щеках пробивалась сизая щетина.
— Умеете завязывать морские узлы?
— Ну да. А что?
— Где вы были вчера с четырех до семи вечера и сегодня утром с девяти до одиннадцати?
Физрук фыркнул:
— Я подозреваемый? Из-за каких-то узлов?
— Просто ответьте, пожалуйста, — попросил Казимов.
— Да ради бога! Вчера я был на соревнованиях по самбо. Начались в половине пятого, отсюда я вышел в четыре, так как у меня было семь уроков и закончил их в три тридцать. С соревнований ушел около восьми. Вместе с тренером, Рогожкиным Виталием Антоновичем.
— Давайте, — кивнул Смирнов.
Викулов взял листок и записал на нем номер:
— Держите. Время моего прихода он тоже может подтвердить: мы встретились в клубе в половине пятого.
— А что насчет сегодняшнего утра? — напомнил Казимов.
— Без четверти девять пришел на работу. До сих пор тут, как видите.
— У вас были окна?
— Нет.
— Вы никуда не выходили?
— Нет. Можете охранника спросить.
— У вас должен быть другой выход из спортзала, — заметил Казимов.
— А, да. Точно. — Викулов усмехнулся. — Но у меня были уроки. Куда бы я пошел.
Полицейские поднялись.
— Это все, спасибо.
— Не за что.
Едва Смирнов и Казимов вышли из школы, у следователя зазвонил мобильник.
— Да?
— Это я.
— Слушаю, Павел Петрович.
— Ваш парень опять проявился.
— Да ладно?!
— Без да ладно! На этот раз он убил священника. Записывайте адрес. Это недалеко. Вы где, кстати?
— В школе были.
— Ясно. Пиши адрес. Бригаду я уже вызвал, но вы, наверное, приедете раньше.
Через пять минут Смирнов и Казимов ехали к хорошо известной в районе церкви. Ее построили недавно, лет семь назад, но она уже пользовалась большой популярностью. Расположенная на берегу пруда, издалека она казалась игрушечной.
Полицейские припарковались возле ограды и вылезли из машины.
Церковь была белой, построенной в шатровом стиле, но без излишеств. Шпили горели на солнце ярким пламенем, но благодаря закату наводили скорее на мысль о зловещем адском огне, чем о христианской любви.
Ворота были закрыты, и Смирнову пришлось позвать охранника из будки. Они с Казимовым продемонстрировали свои удостоверения и тут же были впущены.
— Туда, под арку, — указал охранник.
Полицейских встречали. Во дворе их ждал священник лет тридцати, с окладистой русой бородой. На мясистом носу сидели круглые, «профессорские» очки.
— Благослови вас Бог, — приветствовал он полицейских.
— Здравствуйте, — поздоровался Смирнов. — Куда идти?
— Сюда. — Священник говорил тихо, что не очень вязалось с его внешностью: он выглядел довольно крепким и никак не робким человеком.
Следователь невольно представил его экзорцистом, но тут же прогнал эту мысль: нужно было сосредоточиться на деле.
— Меня зовут отец Андрей, — сказал священник, идя впереди. — Если что-то понадобится, обращайтесь ко мне.
Навстречу вышел какой-то служка, и священник жестом велел ему подойти.
— Петь, будь неподалеку, хорошо?
Тот лишь молча поклонился в ответ.
Отец Андрей свернул на дорожку, ведущую к хозяйственным постройкам и дому клира.
— Как звали убитого? — поинтересовался Казимов, доставая блокнот и ручку.