Лестница страха
Шрифт:
Следователь принял единственно верное, как ему казалось, решение: выйти на лестницу и спускаться. Так он, по крайней мере, рискует встретиться с убийцами на одной прямой. Хотя он и осознавал, что сзади ему тоже будет грозить опасность — ведь кто-нибудь из нападающих непременно влезет в квартиру. Словом, как ни крути, а Смирнов оставался в проигрыше. Но стоять и ждать было невыносимо. Это и стало для него решающим фактором.
Полицейский направился к двери, открыл замки и вышел на лестницу. Прислушавшись, он двинулся вниз. Когда на первом этаже хлопнула входная дверь, он почти не сомневался, что скоро встретится на пути одного из преследователей. Торопливые
Наконец он увидел в пролете серый комбинезон. Человек держал пистолет наготове и двигался вдоль стены, глядя наверх. Смирнов прицелился и выстрелил, едва убийца встретился с ним взглядом. Пуля вошла в живот, и человека отбросило на дверь одной из квартир. Полицейский тут же побежал вниз. Вырвав у раненого из руки ТТ, он едва сумел сдержать радостный возглас: теперь у него опять было два пистолета! Он быстро проверил магазин: четыре патрона. Немного, конечно, но лучше, чем один. Должно быть, парень был одним из тех, кто стрелял по двери. Смирнов присел и вгляделся в лицо раненого. Тот хрипло дышал, схватившись руками за живот. Между пальцами текла кровь. «Почти наверняка не жилец!» — мелькнуло в голове у следователя. На вид убийце было лет двадцать пять.
— Много вас еще? — тихо спросил он.
Парень не ответил. Глаза его уставились в одну точку, изо рта тянулась тоненькая красная струйка. Возможно, он даже не слышал вопроса.
Наверху распахнулась дверь, и послышались быстрые шаги. Смирнов бросился вниз по лестнице. Его услышали, над головой раздались резкие голоса. Значит, преследователей по крайней мере двое! Еще один может ждать на улице. И нельзя забывать про Казимова.
Смирнов не стал выходить из парадного. Вместо этого, он громко хлопнул дверью, а сам затаился в темном закутке под лестницей.
Первый преследователь сбежал по ступенькам через полминуты. Он выскочил на улицу, даже не оглядевшись. Смирнов положил ТТ на колени. В его табельном «Макарове» остался один патрон. Если он промахнется, надо будет сразу схватить ТТ. Пистолет не отличался надежностью, мог дать осечку, но выбирать не приходилось. Оставалось лишь надеяться, что на этот раз он не подведет.
Второй убийца спустился чуть позже — наверное, проверял, жив ли тот парень, которого подстрелил Смирнов. Когда он взялся за ручку с внутренней стороны, полицейский спустил курок. Пуля вошла в лопатку. Человек рухнул как подкошенный. Смирнов сунул «Макаров» в карман и поковылял к нему, чтобы забрать оружие. В ТТ оказалось всего два патрона. Он даже не успел сунуть пистолет за пояс, когда дверь парадного распахнулась и на пороге показался еще один преследователь — очевидно, он услышал выстрел и поспешил на помощь. Смирнов, не раздумывая, выстрелил в него. Человек отшатнулся, и дверь захлопнулась. Один! — пронеслось в голове у полицейского. И четыре в другом. Он торопливо поменял местами трофейные ТТ: все-таки лучше иметь под рукой тот, в котором патронов побольше.
Убийцы не спешили соваться снова. Смирнов был уверен, что снаружи их по крайней мере двое. Возможно, Казимов тоже с ними. Он взглянул на часы. Опергруппа уже должна бы подъехать. Следователь даже не мог им позвонить, так как единственная здоровая рука была занята пистолетом. Оставалось лишь стоять и ждать, пока его попытаются в очередной раз убить. Хорошо хоть, что парадная дверь была железной. Взгляд Смирнова упал на кнопку, открывающую электронный замок. Значит,
Снаружи послышались сирены, затем выкрики, и спустя пару минут — треск выстрелов. Но они раздавались уже в отдалении. С облегчением вздохнув, Смирнов вышел из парадного и огляделся. Метрах в пятидесяти стояла машина, из которой выбегали опера. Другая преследовала двух парней в серых комбинезонах. Смирнов заметил Павлова, направляющегося к соседнему парадному. Он уже открыл было рот, чтобы окликнуть его, но в этот момент что-то твердое уперлось ему между лопаток.
— Ни звука, тварь! — прошипел, пришепетывая, Казимов. Похоже, следователь не только сломал ему нос, но и выбил зуб. — Медленно заходи обратно в парадное!
Он буквально втащил Смирнова в подъезд и тут же обыскал. Оба ТТ он сунул себе за пояс.
— Так-то лучше! Давай сюда, и без шуток, понял?!
Смирнов молча повиновался.
— Я еще могу разыграть свою карту! — бубнил Казимов, толкая следователя впереди себя к лифту. — Эти парни пришли с тобой, я преследовал тебя, но захватить живым не удалось! Да, это должно подойти. — Казалось, он говорит сам с собой, рассуждая вслух, как выпутаться из сложившейся ситуации.
И Смирнов с ужасом понимал, что дознаватель прав: он действительно еще может выкрутиться. Если убьет его. Вот только зачем он тащит его наверх?
— Куда мы? — спросил Смирнов, когда они сели в лифт.
Казимов молча нажал кнопку последнего этажа.
— Наверх, как видишь.
— Зачем?
Дознаватель непонимающе уставился на него.
— Что — зачем? — Соображал он, похоже, сейчас плохо.
— Еде ты меня собираешься убить? В Лениной квартире?
— Да. Да. Там.
— Туда пошел Павлов.
— Да? — рассеянно произнес Казимов. — Тогда на лоджии. Подходящее место.
— Почему именно там?
— Ну… — Дознаватель задумался. — Не знаю. Хочу, чтобы ты полетал! — Он глупо ухмыльнулся, и Смирнов понял, что Казимов не в себе.
Было просто поразительно, как он преобразился: буквально на глазах интеллигентный и даже слегка утонченный эстет, любящий классическую музыку, превратился в одержимого, едва контролирующего свои действия человека. Нервозность, всегда свойственная Казимову, обернулась настоящей манией, поглотившей его личность.
Лифт остановился на нужном этаже, и двери стали открываться.
— Выходи первым! — велел Казимов.
Смирнов почувствовал, как спину охватывает ледяной холод — он представил пистолет, нацеленный ему в лопатки. Но нужно было предпринять хоть что-то — даже рискуя быть убитым.
Поэтому, уже переступая порог кабины, следователь протянул руку и нажал на первую попавшуюся кнопку. И прыгнул вперед, совершив подобие кувырка. Грянул выстрел, но пуля прошла чуть выше и угодила в стену, выбив из нее фонтан краски и штукатурки. Эхо заметалось среди пролетов. Казимов бросился вслед за Смирновым, но застрял в закрывающихся дверях лифта — он потерял драгоценные секунды, потратив их на выстрел.
Следователь буквально скатился с площадки на лестницу и помчался вниз, перепрыгивая сразу через три-четыре ступеньки. Сверху неслись проклятия и отборный мат. Потом заухали выстрелы, но они были скорее проявлением отчаяния: Казимов уже не мог догнать Смирнова и попасть в него тем более.