Лестница в небо. Том 1
Шрифт:
Вот и склон... Он запрыгнул на нее... побежал вверх... Орочимару, наконец, очнулся от изумления (как оказалось, даже шестидесятилетнего почти бессмертного врага всех Великих Деревень все еще возможно удивить) и метнул в быстро приближающегося парня клубок змей из рукава, но он с легкостью уклонился. В красноволосого полетели воздушный снаряд... кунаи... небольшой огненный шар... снова змеи... Высунувшийся из пасти Орочимару клинок... Но Айдо уклонился от всего. Возможно, прояви Орочимару, Кабуто и Саске чуть больше согласованности и организованности, им и удалось бы его достать, но улыбающаяся фигура
Вот Айдо добрался до края ямы, в очередной раз уклонившись от потока змей, прыжком взмыл вверх... свел руки и с разгона хлопнул ими по груди Саске, ожидавшего все, чего угодно, только не такого...
Из под ладоней по коже Учихи проползли какие-то угловатые символы, погасли... и ничего не произошло.
– Теперь мы всегда будем вместе, Саске-ку-у-у-ун!
– Выпалил Айдо прямо в лицо красноглазому... И вздрогнул от вонзившегося в правый бок и вышедшего из-под левой ключицы меча Кусанаги...
Мгновение он простоял неподвижно... а потом на его спине вспыхнула зеленым громадная печать с четырьмя странными символами посередине, на груди зеркально ей засияла еще одна, только уже с двумя... Парень последний раз улыбнулся, тихо выдохнул: 'Джеронимо!'... и оглушительно взорвался громадным огненным цветком...
Команда Какаши смотрела на полыхающее огненное облако, целый миг не смея оторвать глаз... пока пламя не разорвало змеиное тело, подхватившее из огня три темных комка и тут же исчезнувшее, а от ближайшей кучи битого камня не раздался знакомый голос.
– Мда. Суновские кибакуфуды явно послабее наших будут... Отпускную цену будем устанавливать в две... нет, в три цены обычных.., - Пробормотал целый и невредимый Айдо, поднимаясь на ноги. Повернул голову к неподвижным коноховцам и с неприятной улыбкой продолжил: - Ну, чего уставились? Каварими Но Дзюцу на клона, еще в Академии учили. Стоит добавить немножечко контроля, чтоб без облаков - и в воздухе замена становится совершенно незаметной. А Шаринган должен не только смотреть, но еще и видеть... Все, концерт окончен!..
Наруто вновь повернулся к краю ямы, на котором совсем недавно стоял его... его... тот, за которым он столько шел, тот, которому он так стремился помочь... Тот, который только что из прихоти попытался его убить...
Этот день слился для него в один непрекращающийся калейдоскоп. Кабуто, Орочимару... Багровая бездна беспамятства, из которой долетал звериный рык... Рассказ Сая и попытка принять его и поверить ему... Снова Орочимару... И, наконец, тот миг, та встреча, которой он так долго ждал... Глаза Саске, полностью пробудившего свой шаринган... и клинок Сая, недавнего предателя, заслонившего джинчуурики от верной смерти от руки того, кого до этого он искренне считал братом... А потом...
Ни за какие блага мира Наруто бы не захотел снова вернуться в эти секунды, когда слова Айдо падали тяжелым молотом прямо в душу, круша и ломая что-то внутри. Джинчуурики чувствовал, что слова красноволосого в тот момент были очень важны.. для все... и для него... но их смысл ускользнул от парня, парализованного тем, как именно произносил их его добрый, веселый, ответственный... но в тот миг - жуткий до дрожи в коленях, ужасный до полной потери желания что-либо делать, страшный до нитевидного пульса друг... И Наруто был не одинок в этом чувстве.
Парень внезапно слабо улыбнулся. Может быть, после всего, что сказал Саске?.. Может, Айдо был в чем-то прав? Может быть, сейчас стоит подойти к нему, извиниться?.. Он улыбнется и обязательно что-нибудь придумает. Он ведь всегда его выручал...
– Айдо...
– Джинчуурики повернулся к месту, где только что стоял красноволосый, но успел застать только небольшой пыльный вихрь, видимо, от прыжка. Комура ушел не прощаясь...
Наруто рухнул обратно в пыль.
– Айдо... ты ведь... Ты ведь мой друг... ты же мне как... так почему?.. почему ты ушел?.. как он?., - Прошептал он, подняв голову к равнодушным небесам. Но лишь тишина была ему ответом...
Глава 13.
Я стоял на площади, замощенной брусчатым камнем и с некоторым недоумением рассматривал открывающуюся передо мной картину. Был полдень, поэтому народу на площади было мало, и даже вход в кабак сиротливо помахивал полуоткрытыми дверями, изредка выпуская изнутри клубы пыли в сопровождении метлы. Не вызывало никакого сомнения, что, закончив в помещении, метла трудолюбиво пройдется по мостовой перед входом, возможно даже предварительно обрызганным мыльной водой, для эффекта. Над островом царил обыкновенный рабочий полдень...
Но удивлялся я совершенно не этому. В конце концов, ну кто мне виноват, что я, как и положено шиноби, несущему справедливость на кончике куная, прочно запутался во времени суток и днях недели? Гораздо больше эмоций вызвало мое собственное жилище, перед которым я и вышел из прыжка.
Пустые проемы, некогда щерящиеся кривыми провалами (я вставил окна только в своей комнате и внизу. Зачем добро переводить?..), теперь льдисто поблескивали застекленными рамами, в районе моей спальни стеклянной вообще оказалась вся наружная стена. Фасад был облицован чем-то, сильно напоминающим шпон, прикрыв разнородный материал стен (интересно, как у него с влагоустойчивостью?)... Вообще, дом стал выглядеть совершенно по-другому. Нет, он не перестал быть похожим на монстра, который вот-вот на тебя кинется... Но теперь он смахивал на ручного монстра, дремлющего на перекрестке улиц и как бы говорящего тебе: 'Делай свои дела и проваливай, грешник, пока ты меня не разбудил...'
Я опустил взгляд на дверь. Нет, вырезанная на любовно ошкуренной деревянной плахе чуть розоватого цвета надпись 'Канцелярия Узушио' сама по себе была достойна самого пристального внимания... Но вот маленькая деревянная табличка, висящая на гвозде около двери и гласящая 'Дом-музей Узукаге. Экскурсия - 1000 рё. Экскурсия с возможностью посмотреть на архитектора здания - 5000 рё. Экскурсия с возможностью выжить после того, как вы его увидели - 10000 рё. За билетами обращаться к Йоко и Акире!' изрядно пошатнула мое мировоззрение. Ведь если это шалость, то писать свои имена - слишком бездарно. А если не шалость, то... то...